Цветок цикуты
Шрифт:
– Чем именно был этот "демоний", мог ответить только сам Сократ. Но он уже не может.
– Почему не может. Он ответил. В "Цветке цикуты".
– Да объясните уже - что за "Цветок цикуты", - не выдержала Ольга.
– Сейчас. Минуту - Платонов помассировал виски, - Да, Сократ не оставлял сочинений. Но он вёл своеобразный дневник, а если точнее - просто записывал некоторые свои мысли. В том числе и связанные с "демонием". И завещал одному из друзей, после своей смерти уничтожить эти записи, - но тот, конечно, этого не сделал.
– Почему же тогда мы ничего не знаем об этой книге. Тот же Платон мог бы опубликовать
"Цветок"?
– удивилась Ольга.
– Или он не читал рукопись?..
– Ещё как читал. Только, как я думаю, не поверил, что эта рукопись принадлежит его учителю.
– Почему?
– Наверное, что не принять допустить, что Сократ мог быть таким, - издатель перевёл дух - И счёл фальшивкой. А потом уже, его примеру последовали и остальные. Только единицы исследователей предавали этому наследию философа должное значение, но их голоса обычно терялись на фоне общего хора.
– А в России такие исследователи были?
– Ольга заметила, что издатель слишком тяжело дышит.
– Да. Мирослав Бойкон, например.
– Платонов снова вытер пот и залпом допил, оставшийся в бокале коньяк.
– Правда, в наше страну "Цветок" пришел довольно поздно - уже в конце девятнадцатого века. Был сделан только один перевод с греческого - с сокращениями и искажениями. Издан небольшим тиражом - большинство экземпляров, увы, не сохранилось.
Он замолчал, переводя дух. Ольга тоже не произносила ни слова. Из её головы, почему-то исчезли все, раннее сформулированные вопросы. В конце концов, мысленно вздохнув, девушка решила задать первое, пришедшее на ум:
– А почему рукопись названа "Цветок цикуты"?
– Что?
– Если я правильно помню, цикута не имеет полноценных цветов. Скорее соцветия...
– Соцветия, - повторил издатель и легонько помассировал левую половину груди.
– Просто хорошая метафора... Книга, которой, как бы не существует... и цветок... растение, которое не имеет цветов... Только соцветия...
– Вам плохо?
– обеспокоено, спросила Ольга
– Нет, просто что-то... дышать тяжело и в груди... давит, - Платонов открыл ящик стола и достал пластинку "валидола".
– Сердце... наверное...
– С сердцем не стоит шутить. Давайте я позову кого-нибудь или "Скорую" вызову.
– Нет, я сейчас... валидол...
– он легко покачнулся - Пройдёт сейчас...
– Всё же, лучше я позову охранника, - девушка крутнулась на стуле, собираясь подняться.
– Я же сказал, не...
– издатель не окончил фразы. Он выронил таблетку, глухо захрипел и схватился за грудь.
Ольга рванула из кармана телефон. Но, едва её успела набрать "Скорую" - Платонов, как-то странно дёрнулся, упал на стол и замер...
– "Скорая", слушает - раздалось из трубки.
– Здесь человеку
– Ждите.
Нужно было бежать за помощью, но что-то не давало Ольге двинуться с места. Слишком уж неестественной была поза Платонова.
Девушка очень медленно поднялась, обошла стол и протянула руку к шее издателя. Определять пульс - одно из первых, чему её научил отец. Вот и сейчас, пальцы аккуратно коснулись шеи Платонова, пытаясь нащупать пульсирующую жилку.
Под пальцами не было ни малейшего трепета.
Семен Семенович Платонов был мертв.
"Что делать?!" - мысли, с бешеной скоростью, заметались в голове у девушки - "Скорую" я уже вызывала! Пойти, сказать охраннику, или дождаться врачей? Может, стоит позвонить и в полицию?"
Ольга глубоко вздохнула, собрала волю в кулак и попыталась успокоиться. Да, в полицию, конечно, позвонить надо. Но... возможно лучше сразу позвонить Грише. Он точно поможет.
Минута ушла на то, чтобы набрать номер парня. Она с нетерпением слушали длинные гудки, но как назло, Гриша не торопился брать трубку.
Ольга сбросилась и перезвонила ещё раз. Потом ещё.
Наконец парень соизволил взять трубку.
– Оль, я не могу сейчас...
– Можешь! - оборвала девушка. Её почему-то стало очень жарко.
– Я, кажется, попала в очень плохую историю!
– Что случилось?
– в голосе парня метнулось беспокойство.
Ольга кое-как рассказала, где она и что происходит.
– Что мне делать?
– Сиди там, жди медиков и ничего не трогай, поняла!? Спросят - скажешь, что полицию уже вызвала. Я сейчас соберу ребят и выезжаем.
Гриша отключился.
Потянулись томительные минуты ожидания. Не в силах находиться рядом с трупом, Ольга вышла в приёмную и нервно присела за стол секретарши. В голове проносилось множество, не слишком приятных, мыслей, и как она не гнала их, они всё равно возвращались.
А вдруг она ошиблась и издатель ещё просто без сознания? Возможно, он сейчас медленно умирает без помощи?
Однако подойти и ещё раз проверить Ольга не могла. Пару раз девушка открывала дверь кабинета и порывалась войти, но так и оставалась за порогом. При мыслях о прикосновении к трупу, у неё по телу пробегали легкие мурашки, а голова, то кружилась, то наливалась предательской тяжестью.
...Или уже не от мыслей?..
Она вдруг почувствовала странную лёгкость в голове. Будто кости черепа превратились в пух, а мозг - в полуспущенный воздушный шар. Из груди рванулись горячие, несущие дурноту волны. Они, словно отнимали тепло от прочих частей тела, вызывая лёгкий озноб.
"Что со мной?" - подумала Ольга. Пытаясь прогнать стремительно подступающую дурноту, она сделала несколько шагов по приёмной, но споткнулась и едва не упала. Преодолевая головокружение, девушка опустилась в глубокое, мягкое кресло...