Цветок счастья
Шрифт:
– О! – На миг Джанетта решила, что ее планы рухнули. Но затем она поняла, что время сейчас не имеет значения. Ей нужны только мул, запас провизии и точное знание маршрута лорда Рендлшема и мистера Картрайта. Мула можно легко позаимствовать из конюшни консульства, едой запастись на кухне. Единственное, чего ей не хватает, так это сведений.
– И далеко вы надеетесь уехать в первый день? – спросила она.
Лорд Рендлшем улыбнулся, в уголках его добрых голубых глаз появились милые морщинки.
– Боюсь, что с этим вопросом вам следует обратиться к Заку. Он знает гораздо лучше меня, какой путь мы способны проделать за день.
Джанетта с неохотой обратилась к мистеру Картрайту.
– Какой путь вы рассчитываете проделать завтра, мистер Картрайт? – холодным тоном спросила она.
Картрайт едва заметно пожал широкими плечами.
– Возможно, до Фудугуаня, – лаконично ответил он.
Джанетта слышала о Фудугуане. Это был маленький, обнесенный стеной городок в пятнадцати милях к северу.
– А куда дальше, после Фудугуаня? – с напускной беспечностью спросила она.
Картрайт снова чуть пожал плечами.
– Определенно сказать не могу. Возможно, в Цзянбэй, а может, в Линдао.
– Не понимаю, почему вы путешествуете по суше, а не по реке, – нарушил молчание губернатор. – Ведь передвигаться по реке гораздо легче.
– Если нас разочаруют растения, которые встретятся по пути до Фудугуаня, то мы изменим наши планы и отправимся до Пэна по реке, – ответил Закари Картрайт, и Джанетта с удивлением заметила, что в разговоре с пожилым китайцем в его голосе звучала приятная учтивость, отсутствовавшая до этого в его коротких разговорах с сэром Артуром и леди Холлис.
– А вы говорите на мандаринском наречии? – неожиданно спросил губернатор, подавшись к нему; парчовый шелк китайского халата заблестел в свете лампы.
Закари Картрайт кивнул:
– Да, ваше превосходительство. И на кантонском. – В его голосе не было никакого бахвальства, он просто констатировал факт.
– Тогда у вас не будет проблем в Сычуане или Ганьсу, – сказал губернатор. – Проблемы возникают только у тех людей, которые не любят китайскую культуру или не понимают китайцев.
– Я вам не завидую, ведь по дороге до Ганьсу вам придется останавливаться на местных постоялых дворах, – обратилась леди Холлис к лорду Рендлшему. При этих словах она содрогнулась от отвращения. – Уверена, господин губернатор согласится со мной, что местные постоялые дворы оставляют желать много лучшего.
Это было еще мягко сказано. Местные постоялые дворы, кишащие вшами, наводили форменный ужас на европейцев.
Джанетта почувствовала, как у нее подвело живот. А ведь она не подумала о том, где будет спать по ночам. На постоялых дворах полно не только вшей, но и крыс. Там нет чистой воды и каких-либо средств гигиены.
– На постоялых дворах мы будем останавливаться очень редко, – с уверенностью заявил лорд Рендлшем. – А спать будем, если не сядем на лодку, под открытым небом.
– Гм, – неодобрительно хмыкнул сэр Артур. – Конечно, полезно для здоровья, но небезопасно. Это не Линкольншир. Здесь полно бандитов и грабителей. А на реке бесчинствуют пираты. – Он поджал губы. – Я бы посоветовал вам хорошенько вооружиться и взять в сопровождающие тех китайцев, которым вы полностью доверяете.
– Мы полностью доверяем людям, которых я нанял, – ответил Закари Картрайт. Твердость тона не оставляла никакого сомнения в его словах.
А вот у сэра Артура не сходило с лица выражение недоверия, однако его хорошие манеры и присутствие губернатора провинции удержали его от дальнейших разговоров на эту тему.
Старинные часы, с большими трудностями доставленные из Линкольншира в Чунцин, пробили десять. Леди Холлис поднялась с кресла.
– Спокойной ночи, джентльмены. Сомневаюсь, что мы с вами увидимся утром, но желаю вам всего наилучшего в вашем путешествии.
Повернувшись к губернатору, она и ему любезно пожелала доброй ночи. Джанетта и Серена тоже поднялись, попрощались и вслед за леди Холлис вышли из гостиной.
Поднимаясь по широкой лестнице, Джанетта подумала, что лорда Рендлшема явно расстроил их внезапный уход. И причина этого расстройства заключалась в том, что он лишился возможности подольше поговорить с ней. Легкая улыбка тронула губы Джанетты. Скоро у них будет масса времени для разговоров.
– Если вас утром потревожит шум отъезда лорда Рендлшема и мистера Картрайта, то, пожалуйста, не обращайте на это внимания, – предупредила леди Холлис, когда они поднялись на лестничную площадку, откуда им предстояло разойтись по своим спальням. – И я не хочу, чтобы вы спускались вниз в такой ранний час прощаться с ними. Будете только мешать.
– Хорошо, мама. – Все мысли Серены сейчас были о Генри, поэтому ее совершенно не волновал ранний отъезд лорда Рендлшема и мистера Картрайта.
Молчание Джанетты тетушка сочла согласием. Поцеловав дочь и племянницу, она удалилась в свою комнату.
– Боже мой, мне казалось, что этот вечер никогда не закончится! – воскликнула Серена, когда они вошли в спальню, и рухнула ничком на свою кровать. – Мама хотела сообщить лорду Рендлшему и мистеру Картрайту о моей помолвке с Генри, но папа возразил, сказал, что не стоит делать этого до появления сообщения в «Таймс». – Серена хихикнула. – Но к тому времени, когда оно появится, мы с Генри уже будем мужем и женой!
Джанетту больше не интересовала помолвка Серены и Генри Плэкстола. Она раздумывала, стоит ли посвящать Серену в свои планы.
– Ты ведь будешь на свадьбе подружкой невесты, правда, Джанетта? – мечтательным тоном продолжила Серена. – А после свадьбы останешься жить с нами, так ведь?
Джанетта вытащила из шкафа большой саквояж.
– Ты строишь далеко идущие планы, Серена. Почему ты так уверена, что Генри захочет жить под одной крышей с двоюродной сестрой жены?
– Потому что иначе он был бы не тем, за кого я хочу выйти замуж, – простодушно ответила Серена. – А я хочу выйти за него.
Джанетта улыбнулась, ее позабавила твердая уверенность сестры.
– Возможно, ты и права, Серена, и я уверена, что вас с Генри ждет счастливая жизнь. Но я не стану жить с вами, просто не смогу. Буду чувствовать себя приживалкой.
– Не говори глупости… – Серена повернулась и увидела саквояж. – Джанетта! Что ты делаешь?
Джанетта достала из шкафа длинную юбку и блузку с кружевными оборками. В глубине души она понимала, что ей не удастся сбежать, не посвятив Серену в свои планы. Вот и наступил момент для откровенного разговора. Она попыталась подобрать слова, которые убедили бы Серену в том, что она в здравом рассудке, а не обезумела, однако такие слова не шли на ум. Тогда Джанетта сказала напрямик: