Цветок в пыли. Месть и закон
Шрифт:
— Ну что, воришка, попался?!
В ПОЛИЦЕЙСКОМ УЧАСТКЕ
Полицейский офицер, допрашивающий Рошана, был до безобразия толст. Ему нелегко, наверное, приходилось в такую жару, и он обмахивался грязным, давно не стиранным платком, но это ему почти не помогало. Толстяк отдувался, шумно вздыхал и вид имел крайне печальный.
— Итак, ты похитил эту сумку с деньгами, — уже в десятый раз начал фразу офицер.
— Я не воровал! — тоже в десятый раз ответил поспешно Рошан.
Толстяк вытер платком лицо и постучал ребром ладони по столу.
— Послушай меня, мой хороший, — сказал он. — Ты еще слишком мал, чтобы обманывать. Понимаешь? Таких, как ты, я вижу перед собой ежедневно десяток, не меньше. И каждый юлит, изворачивается. Тьфу, смотреть тошно! Я так думаю: уж если украл — отвечай за это.
— Я не воровал! — воскликнул Рошан с мольбой. — Я домой шел…
— Господин Джавад! — крикнул неожиданно офицер.
Дверь кабинета приоткрылась и в образовавшемся проеме показался невысокий щуплый человек в чалме. Чалма для этого человека была, пожалуй, великовата.
— Проходите, господин Джавад, — пригласил офицер, извлекая тем временем откуда-то из-под стола ту самую сумку, с которой задержали Рошана. — Это ваша сумка?
— Да, она самая! — выдохнул Джавад обрадованно. — Ах, как я вам благодарен!
Он протянул было руку к сумке, но офицер сумку не отдал, махнул ею в направлении Рошана.
— А этого молодого человека вы знаете? — спросил он.
Джавад всмотрелся в лицо мальчика, пожал плечами:
— Я не видел его никогда раньше.
— Вот как? — удивился офицер.
Он опять спрятал сумку куда-то под стол, отчего Джавад несказанно встревожился.
— Вы подумайте, — посоветовал офицер. — Может, и вспомните.
Джавад подумал вдруг, что запросто может сейчас лишиться своей сумки и денег, сказал поспешно:
— Да, да! Возможно, я что-то и вспомню!
— Итак, вы стояли на автобусной остановке. Так? — спросил офицер.
— Так! — согласно кивнул Джавад.
— Свою сумку с деньгами вы положили на скамью. Так?
— Так!
— И когда обернулись — ее на скамье не было.
— Не было!
— А была она в руках человека, который стремительно убегал в сторону квартала Бхарават. Так?
— Так!
— И этим человеком был вот этот мальчишка. Так?
Джавад с сомнением посмотрел на Рошана.
— Тот, по-моему, был выше ростом, — пробормотал он.
Офицер шумно вздохнул и откинулся на спинку стула. Он хотел сказать этому коротышке, что при его малом росте любой школьник покажется ему великаном, но промолчал.
— Да, точно, тот был выше, — повторил Джавад.
— Я вас понял, — буркнул офицер. — Вы можете идти. Я вызову вас, когда это будет необходимо.
— А моя сумка?
— Что ваша сумка?
— Разве вы мне ее не отдадите?
— Отдадим. Но не сейчас. Пока что она является вещественным доказательством и приобщена к делу. Вот когда мы найдем преступника, изобличим его, докажем ему свое обвинение на суде — тогда можете ее забирать.
— Это, наверное, займет немало времени?
— Конечно. Но вот если бы преступник нашелся быстро…
Офицер посмотрел Джаваду в глаза.
— …то все ускорилось бы необыкновенно. Так что всмотритесь еще разок в этого мальчишку. Он задержан с вашей сумкой в руках. Может быть, вы все-таки его видели там, на остановке?
Джавад заколебался. Ему очень хотелось ускорить дело.
— Нет, — сказал он после долгой паузы. — Это был не он.
— Что ж, тогда до свидания, — произнес поскучневший офицер. — Я вас вызову.
Он закрыл дверь, вернулся к столу.
— Вы меня отпускаете? — спросил Рошан.
— Нет, мой дорогой. Для тебя все еще только начинается.
— Но я не виноват! Я не воровал!
— Ты сам, возможно, и не воровал. Украл твой сообщник, который и передал тебе сумку. Значит, отвечать тебе все равно придется. Ведь ты в шайке, да? Кто у вас главарь?
— Я не виноват, — сказал Рошан и заплакал.
— Плакать не надо, — буркнул офицер. — Слезы делу не помогут. Тебе, дружок, от тюрьмы не отвертеться.
53. «НУЖЕН АДВОКАТ!»
Старый Абдул почернел от горя, узнав о случившейся с Рошаном беде. Первым делом он отправился в полицейский участок, но с Рошаном ему встретиться не дали, сказали, что не положено, и только после долгих слезных просьб его провели в кабинет полицейского, который занимался этим делом.
Полицейский офицер хмуро смотрел на сидящего перед ним старика. Он уже привык к подобным сценам, и вряд ли слезы и увещевания могли бы тронуть его сердце. Абдул умолял отпустить мальчика, говорил, что произошла, видимо, какая-то ошибка, случайное совпадение, а офицер тем временем перебирал равнодушно на столе бумаги, давая старику возможность выговориться. Потом, словно прошел кем-то четко отмеренный промежуток времени, офицер оборвал речь Абдула резким движением руки, произнес тоном, который показывал, что дело уже решено и пересмотру не подлежит:
— Мы задержали этого мальчишку с ворованной сумкой в руках. Хозяин сумку опознал, так что сомнений у нас на этот счет нет. Правда, мальчишка говорит, что он не воровал, что сумку ему передал какой-то Черпак — человек, имени которого он не знает, знает только кличку. Что ж, мы Черпака этого будем искать, но с вашего Рошана это ответственности не снимает. Он — член преступной шайки…
— Нет! — воскликнул Абдул.
Но офицер продолжал невозмутимо:
— …и его будут судить. Дело слишком ясное, чтобы с ним возиться долго. Так что суд близок.