Цветок в пыли. Месть и закон
Шрифт:
Старший отряда — коренастый детина в коричневой рубашке, в распахнутом вороте виднелся Огромный золотой медальон на толстой цепочке, длинные усы, предмет гордости их владельца, завиты в кольца, — небрежно свесившись в седле, поигрывал плеткой, постукивая по прикладу винтовки в кожаном чехле возле правого колена. На поясе, в расшитой кобуре, украшенной золотыми кисточками, висел крупнокалиберный кольт.
Его напарники были вооружены не хуже. У каждого винтовка, кинжал, а у самого молодого на ремне болтались сразу два револьвера.
— Эй! Выходите! — заорал старший. — Иначе от вашей деревни камня на камне не останется!
Со скрипом открылись ворота лавки, выходящей на площадь, и появился Кашерам, худой, как палка, в линялом дхоти. Он тащил наполовину заполненный мешок, сгибаясь под его тяжестью.
— Что это ты принес? — удивился бандит, оглядываясь на своих приятелей.
— Просо, господин.
— Ты что, шутишь? — обиделся старший. — Этой горсткой ты думаешь накормить наших людей? Тут хватит только стае голубей!
— Клянусь Богом, я принес все, что есть, — молитвенно сложил руки Кашерам.
— Смотри, негодяй, — угрожающе произнес бандит, до половины обнажив лезвие кинжала, — если ты что-нибудь утаил от нас, мы спустим с тебя шкуру!
Его напарники одобрительно захохотали. Они разительно отличались от местных крестьян — сытые, самодовольные лица, на которых не выражалось ничего, кроме наглости и жестокости. Бандиты привыкли издеваться над беззащитными жителями и наслаждались своей властью.
С другого конца площади к ним подошел еще один бедолага, несший на плечах покрытый мучной пылью мешок.
— А, Тхалия, — благодушно приветствовал его старший. — Что ты нам принес? Надеюсь, ты не такой упрямый и глупый, как твой приятель?
— Это пшеница, господин.
— Прекрасно. Если ты будешь хорошо себя вести, я, пожалуй, оставлю тебе жизнь и пригоршню зерна.
Бандиты опять рассмеялись, довольные шутками своего начальника. Они добровольно вызвались съездить в деревню за продовольствием, им нравилось собирать дань.
Внезапно на площади раздался громкий твердый голос, в котором не чувствовалось ни тени страха:
— Прекратите немедленно и убирайтесь, пока целы.
Удивленные разбойники повернулись и увидели Тхакура. Ими снова овладело веселое настроение — какие-то жалкие беззащитные людишки смеют угрожать им! Покатываясь от хохота, старший спросил:
— Тхакур, неужели ты еще жив?
Инспектор стоял на площади, закутанный в свой неизменный плащ. Он был безоружен, но в его глазах читалось такое, что разбойники перестали смеяться.
— Запомните, собаки, пока я жив, вы не будете грабить крестьян!
— Кто же нам помешает? Ты? — спросил старший, прекрасно зная, что Тхакур ничего не сможет им сделать.
— Да. Я и мои люди, — твердо ответил инспектор.
Бандиты на всякий случай огляделись. Может быть, поблизости спрятался отряд полиции? Однако на площади никого больше не было. Старший ухмыльнулся и ткнул толстым пальцем в сторону испуганных крестьян.
— Кто же эти люди, вот эти? Слыхали, — он повернулся к своим напарникам, — Тхакур нанял армию голодранцев!
Разбойники разразились громким хохотом — ну и весельчак их начальник! Армия голодранцев, это же надо такое придумать!
— Зря смеетесь, над вами нависла смерть!
Как бы в подтверждение его слов, откуда-то сверху раздался выстрел, раскатистым эхом прокатившийся в горах. Бандиты увидели на вершине скалы, нависшей над деревней, одинокую фигуру с винтовкой в руке. Приглядевшись, заметили еще одного воина, стоящего на высокой водокачке.
— Двое? Всего? — презрительно спросил старший, оглядываясь на своих молодчиков. Однако те насторожились — они не привыкли иметь дело с вооруженными людьми. У них в руках винтовки, а сверху вся площадь видна, как на ладони, и пуля не разбирает, ей все равно, чью голову пробивать.
— Для вас достаточно и двоих, — отрезал Тхакур. — Кашерам, отнеси зерно обратно.
— Подумай, инспектор, — с угрозой произнес старший. — Габбар будет очень недоволен, когда узнает, что ты встал на его пути. — Рука бандита медленно поползла к винтовке, торчащей из чехла. — Прольется кровь невинных людей, зачем все это?
Он быстро схватил оружие. В ту же секунду раздался выстрел и пуля разбила приклад винтовки. Такая меткость неприятно поразила пришельцев. Если эти люди так хорошо стреляют, им ничего не стоит перебить их одного за другим, а они не смогут даже защититься. Разбойники нерешительно посматривали на старшего, тот вдруг тоже вспомнил, что у него всего одна жизнь.
— Передайте Габбару, — спокойно сказал Тхакур, — что жители Рамгара больше не будут кормить его бешеных псов! Убирайтесь отсюда; если хотите жить!
Самый глупый разбойник не смирился с поражением, он сорвал с плеча винтовку и прицелился в Джая. Тот спокойно наблюдал за ним, даже не пытаясь укрыться. Пуля высекла искры у его ног и с жалобным визгом ушла в небо. Юноша дождался, когда стрелок перезарядит оружие, и нанес ответный удар, выстрелив навскидку.
— Проклятье! — вскричал бандит, роняя винтовку. Он с удивлением посмотрел на свое плечо — на рубашке расплывалось темное пятно, набухающее вокруг обожженной дырочки.
Виру показал знаком, что он оценил меткий выстрел друга и что теперь пришла его очередь отличиться. Однако пришельцы не приняли боя.
— Ты еще пожалеешь, Тхакур! — воскликнул усатый. — Габбар не простит тебе и твоим наемникам!
— Убирайтесь, пока целы! — бросил инспектор. — Мы отпускаем вас только потому, что нам нужен ваш главарь. Пусть это будет для него предупреждением.
— Вперед! — скомандовал старший, и застоявшиеся кони рванули с места.
Самый молодой бандит погонял своего скакуна стволом карабина. С высоты водокачки Виру разглядел такое возмутительное обращение с животным и немедленно наказал истязателя. Тонко пропела пуля, разбойник вскрикнул и выронил карабин. Он испугался, стал ощупывать себя в поисках смертельной раны, но пуля лишь выбила оружие, пронзив руку немеющей болью.