Цветок забвения. Часть 2
Шрифт:
— Но никто из Дев не кормит детей молоком.
— Чтобы оно появилось, надо сначала родить дочь.
— Как Метресса?
— Да, как Метресса.
— Значит, она вскормила Чили своим молоком?
— Да.
— Понятно, почему она такая… — прошептала я, прикоснувшись к губам, пытаясь вообразить вкус. — Её носила в своём чреве, а потом вскормила сильнейшая из Дев. Удивительно, что Чили с рождения не владеет техниками.
— Нет, не удивительно, — мрачно ответила Мята. — Я уверена, что ей это будет не под силу даже после обучения.
Ну
Обхватив колени, я смотрела вниз, наблюдая этот удивительный круговорот жизни и смерти. Сожрав тех людей, теперь мифь кормила своих детёнышей. Будучи ласковой матерью со своими малышами, она превращалась в кровожадное чудовище при любой угрозе им.
Вспомнив растерзанные тела, я поняла, что со мной сделает Метресса.
Глава 4
Но к моему огромному удивлению на следующий день меня никто не пришёл казнить. Наоборот — последствия моей нечаянной жестокости опять ударили по Чили.
Когда я, сидя под ивой, смотрела на собирающихся на занятия сестёр и мысленно с ними прощалась, Чили возникла на горизонте вспышкой. Она шла быстро, сбиваясь на бег, и эта спешка, конечно, была вызвана желанием мести. Сглотнув, я отползла к самому стволу, прижимаясь к нему спиной, морально готовясь. Но когда я смогла разглядеть лицо Чили, то увидела не гнев, а жуткую панику. Только потом я заметила Виолу, хотя она шла перед подругой. Убегала от неё, и это была отнюдь не игра.
— Не трогай меня!
— Стой, Виола! — требовательно вскричала Чили. Никогда бы не подумала, что она может выглядеть настолько обеспокоенной. — Ты как будто хочешь спастись от меня. Подойди! Посмотри на меня!
— Смотреть?! Девам это запрещено, между прочим! Да я и… я попросту не хочу тебя видеть! Ты лгунья! Да и к тому же…
— Нет! Не делай этого! Не говори им!
Поздно. Всё внимание уже было приковано к ним. Небывалый случай: лучшая пара, которой все здесь завидовали, вдруг рассорилась, когда, казалось бы, их судьба была решена.
Ещё вчера глядящая на Чили с обожанием Виола теперь видела в ней врага. Она демонстративно морщилась от отвращения и отдёргивала руки, похоже, в большей степени играя на публику. Ей надо было как-то реабилитироваться. Ведь когда всё выяснится, она тоже окажется под ударом.
— Зира, ты же ещё не нашла себе пару? — Виола подошла к одной из своих подруг. — Пожалуйста, будь со мной.
— Ты что творишь?! — Чили схватила её за плечо. — Мы же договорились давным-давно! То, что ты узнала, ничего не меняет!
Виола завопила, и Чили отдёрнула руку.
— Больно! Сколько раз повторять?! Ты не смеешь меня трогать! Ясно?
— Да что с вами творится? — спросила Зира, водя взглядом от одной к другой.
— Помнишь, что нам говорила наставница о мужчинах? — прошипела Виола, ткнув в сторону Чили пальцем. — У неё всё это есть! Я видела вчера!
Девочки отпрянули, накрыв ладонями рты. А вот я наоборот подалась вперёд.
— Хватит вам. Это не смешно, — нервно улыбнулась Зира, но Виола заголосила ещё громче, думая, что так скорее оправдает себя:
— Никто тут и не шутит! Она лгала нам всем! Вела себя, как наша госпожа, хотя была мужчиной!
— Мужчиной? — Слово подхватил десяток голосов.
Чили не опровергала сказанное. Не пыталась сбежать. Замерев, она смотрела перед собой, вряд ли в состоянии осмыслить, что это происходит именно с ней. Предательство. Оскорбления. Ненависть. Насмешки. В самом недосягаемом месте на земле с ней, самой неприкосновенной из Дев…
— Это правда? — Виолу окружили подружки.
— Ты рассказала об этом своей мати?
— А наставнице?
— Не плачь, Виола.
— Пусть убирается отсюда! — вопила она. — Прогоните её! Ей не место среди нас!
В сбивающем с ног шквале негодования и страха едва можно было разобрать самые осмысленные восклицания. Кто-то побежал за Мятой. Кто-то кинулся разнести новость по окрестностям. Кто-то утешал Виолу, которая продолжала причитать и обморочно закатывать глаза. А Чили так и не сдвинулась с места.
Несмотря на всю абсурдность ситуации, мне было непонятно лишь одно: почему она не защищается. Её безмолвие и неподвижность распаляли сестёр ещё сильнее. Прояви она хоть каплю той силы, которую продемонстрировала мне вчера, все бы тут же присмирели. Но она даже не думала об этом.
Чили ждала, когда её бывшие подруги-подхалимки растерзают её. Жизнь закончилась. Такой немыслимый позор… Я смотрела на неё, не узнавая ту горделивую насмешницу, которая пыталась отвести от себя подозрения, подставляя под удар меня.
Внезапно я поняла причину её враждебности. Виня себя за неосторожные слова, я не понимала, что настроила Чили против себя уже только своим внешним видом. В тот раз я кичилась своей женственностью в насмешку над ней, компенсирующей её недостаток сложными нарядами, закрывающими тело от подбородка до пят. Я словно бросала ей вызов. Легкомысленная и беззаботная, я жутко её раздражала. Она хотела отомстить мне…
Теперь ей было во сто крат больнее, чем мне. И эта боль никогда не стихнет. Никто не утешит Чили в достаточной степени, чтобы она забыла об этом хоть на секунду.
— Угомонитесь! — возвысился над хаосом голос наставницы. Ей не нужно было использовать техники, чтобы сосредоточить внимание на себе. Даже Чили перевела на неё затравленный взгляд. — Не думайте, что стали причастны чуду. Это же надо было поднять такой шум из-за какого-то мальчишки.
Мята усмирила разошедшуюся толпу, но так, что это стало ещё большим издевательством. Пренебрежение в её голосе, этакая реакция истинной Девы на низшее существо, довели Чили до отчаяния. Она бросилась прочь, но не в сторону скал, где жила её мать, а к реке. Наверное, побежав за ней следом, я усугубила ситуацию, неким образом подтвердив слова Виолы: никто здесь так и не увидел доказательств мужской природы Чили, но то, что я ринулась за ней, говорило о несомненном родстве наших сущностей.