Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи
Шрифт:
— Мы благодарим королеву, — сказала Лора, следуя этикету, согласно которому к королеве и особо знатным дамам нельзя обращаться напрямую.
С трудом оторвав взгляд от морских дев, королева внимательно посмотрела на живущую, и её внутреннее напряжение, которое она давно привыкла скрывать, немного отступило.
Улыбнувшись ещё ласковее, чем прежде, то есть ещё немного приподняв концы усиков, королева одарила этой улыбкой всех по очереди и удалилась. Вслед за ней, с немалым облегчением, под сенью дворцовых стен скрылась трепещущая и в то же время сгорающая
На смену знатным дамам явились слуги, среди которых преобладали мужчины и юноши, последних можно было отличить по более хрупкому сложению и подчинённому положению.
Прикомандированная к почётным гостям прислуга с трепетом взирала на своих новых повелителей. Если бы выяснилось, что их отдали на съедение, они, кажется, не слишком удивились бы.
Лора вступила в переговоры с одной из женщин — по-видимому, главной предводительницей этой маленькой армии.
— Я думаю, зуланзрам лучше всего остаться на “Полосухе” — нашем корабле, да и намиянкам тоже. Боюсь, что при всём желании не в ваших силах создать им благоприятные условия.
Женщина-жиззеа попыталась возражать, но сразу стало ясно, что после этих слов у неё гора с плеч упала. Она даже не была вполне уверена, что зуланзры не нанесут замку урон при одном только посещении, а разместить их… Где же их размещать? Разве что в парадных залах…
Окружённые эскортом слуг, гости отправились осматривать замок. Резиденция королевы Аззы была застывшим в камне гимном во славу цветов, ведь без них для жиззеа нет жизни. Не бриллианты и не сапфиры их главная драгоценность, а эти неповторимые живые сокровища, созданные природой по Воле Небесной Властительницы.
========== Глава 20. Во дворце ==========
Вьющиеся растения, усыпанные цветочными чашечками, спускались по стенам комнат и залов, перемежаясь прекрасными изображениями цветов, искусно выложенными из самоцветов и инкрустированными драгоценными камнями.
Прозрачные драпировки, расшитые сверкающими цветочными узорами, большие каменные чаши в форме цветов, из которых ни одна не повторяла другую, наполненные ледяной хрустальной влагой; на маленьких инкрустированных столиках — стройные серебряные кувшинчики с нектаром и маленькие хрустальные чашечки в форме приоткрывшихся бутонов, стоящих на отогнутых книзу хрупких чашелистиках, один из которых прихотливо завернулся вверх, образуя ручку.
Живые цветы поднимали свои разноцветные головки вдоль стен и спускались с потолка, обвивая серебряные цепочки — десятки оттенков синего, фиолетового, жёлтого. Розовые и бордовые, кремовые и белоснежные, одноцветные и многоцветные, с прожилками и высокими коронами из трепещущих тычинок, они тонули в зелени всех оттенков — от самого тёмного, казавшегося почти чёрным, до нежнейшего светлого.
Большинство помещений имело шестиугольную форму, а просторные залы, чьи своды поддерживали изящные, увитые зеленью колонны, имели неизвестное количество углов и оттого казались совсем круглыми.
Это был сказочный замок, прекрасный, как сон, как волшебная грёза, весь наполненный воздухом
Поэтому Лора была не весела, от души восхищаясь прекрасным творением лучших мастеров Аззы. К восхищению примешивалась горечь, к радости — страх, словно она видела прекрасный цветок, но — сорванный, лишённый корня. Он ещё свеж и благоухает даже сильнее, чем прежде, но это — прощальная красота.
Ей всегда было больно смотреть на срезанные цветы, но здесь ни один не был срезан, а между тем ей вдруг показалось, что весь этот замок, а может быть, и весь этот мир напоминает срезанный цветок. Что же произошло с ним? И можно ли ещё ему помочь?
В их распоряжение был предоставлен целый флигель со множеством комнат и запутанной системой лестниц и коридоров. Всё здесь казалось таким воздушным и хрупким, что страшно было прикасаться к чему бы то ни было, а лечь или хотя бы сесть на постель, застеленную тончайшими вышитыми тканями, представлялось и вовсе невозможным.
Лора вдруг осознала, что из тех, кто вселяется во флигель, она — единственная представительница женского пола и подобное положение кажется слугам-жиззеа вполне естественным. Они рассматривают её как важную особу, а Командира, Рэя и Гэри причисляют не то к слугам её, не то к охранникам. В своём отношении к Мрруму они пока не определились.
Своим заявлением, что все её спутники занимают такое же положение, что и она, девушка поставила жиззеа в тупик.
— Но ведь они же… мужчины? — помедлив, робко спросила Озза — главная над этой когортой слуг.
— Да, — согласилась Лора.
Женщина-жиззеа недоуменно изогнула усики, не решаясь расспрашивать дальше, особенно — в присутствии своих подчинённых — мужчин.
— У разных народов — разные традиции, — сообщила ей Лора.
Судя по всему, жиззеа слышали это и раньше, однако им было непросто применить это теоретическое высказывание к реальной жизни.
— Что же мне делать? — спросила Озза, поразмыслив, но так и не найдя решения.
— Ну, представьте себе, что все мы — женщины, занимающие равное положение в обществе, и исходя из этого…
Мррум, не выдержав, тихонько фыркнул. Гэри толкнул его в бок и прошептал, незаметно прижав рукой переводчик, прикреплённый к вороту рубашки:
— Чего ты фыркаешь? Радуйся, что тебя повысили до женщины. Такая честь не каждый день выпадает.
— Тебе виднее, — вполголоса огрызнулся киф.
Командир украдкой показал обоим внушительный кулак. Мррум, кажется, впервые столкнувшийся с подобным методом устрашения, озадачился, заинтересованно выставив вперёд усы.
Между тем Озза ничего этого не заметила, пытаясь осмыслить проблему, неожиданно представшую перед ней в совершенно новом свете.