Цветущий Омут Конохи. Книга первая: Семечко
Шрифт:
Больше всего пугало, что причин для такого срыва не было. Впору бы решить, что это какая-нибудь отсроченная техника, а то и воздействие Орочимару — мало ли какие сюрпризы он запрятал в своей проклятой печати. Но в том-то и дело, что пугающий своей силой накал эмоций не вызывал желания разрушать. И — не подталкивал мысли в сторону смерти. Напротив, как никогда раньше хотелось жить. Не тянуть время от миссии до миссии, не перелистывать давно знакомые страницы в жалкой попытке провалиться в мир печатных слов. Жить. Яростно, упиваясь каждым глотком воздуха и каждой схваткой, смакуя эту жизнь на кончике языка. Чувствуя дружеский хлопок по плечу так же остро, как входящий под ребра кунай. Гонять команду до черного пота и трясущихся коленей,
Наверное, впервые смог хотя бы отдаленно понять отца. Если чувства так сильны, если захлестывают с головой… наверное, и в самом деле может настать момент, когда нет сил больше выносить их. Понял — но старая обида всколыхнулась только сильнее. Команда в свое время приняла его, Минато-сенсей — заботился, даже нынешние генины волновались за него… А Сакумо бросил. Ушел в момент, когда маленькому Какаши было тяжелее всего. И он замкнулся, стараясь больше никого к себе не подпускать. Последующие смерти только укрепили его в этом решении, а камень-обелиск, легший на сердце, не давал увидеть, что многие были рады протянуть ему руку дружбы… А кто-то и протягивал, не обращая внимания на то, что раскрытая ладонь остается висеть в воздухе.
Гай, с его соревнованиями, громогласными лозунгами и неумением отступать, так упрямо бьющийся о стену неприятия.
Тензо, преданно зовущий его семпаем, хотя Какаши давно ушел из АНБУ. И не просто называющий, а старающийся действительно понять и поддержать.
Генма, частенько возникающий рядом и, небрежно покусывая сенбон, зовущий куда-нибудь развеяться. На посиделки с джонинами, на горячие источники…
Анко, самозабвенно и от всей души собачащаяся за брошенный у двери рюкзак, об который споткнулась, возвращаясь с миссии.
Асума со своими вечными сигаретами, не упускающий случая подразнить Копирующего за слишком чуткое обоняние.
Инузука Тсуме, безапелляционная и чем-то даже привлекательная в своей прямолинейности, граничащей с грубостью.
Умино Ирука, каждый раз сопровождающий миссию за пределы деревни искренним пожеланием удачи и словами о том, что их возвращения ждут.
Всего этого оказалось так много — а он и не замечал, несмотря на шаринган. Хатаке запрокинул голову к небу, вдыхая такой сладкий, вкусный воздух и наслаждаясь ощущением удивительной легкости. Впервые за долгое время захотелось стянуть маску, чтобы не мешала улыбаться.
И не видел причин, почему бы этого не сделать.
Родители оказались жутко горды тем, что я прошла в финал. Даже предлагали закрыть на завтра лавку и устроить праздник для меня и друзей. Отговорила их, сказав, что все равно завтра пойдем в госпиталь — навещать пострадавших. Да и просто… пусть они лучше отдохнут тоже. Для меня лучшим подарком будет, если они устроят себе выходной.
Говорила я без всякой задней мысли, но, кажется, меня как-то не так поняли. Во всяком случае, Мебуки и Кизаши переглянулись с умиленными улыбками и выдали, что их маленькая девочка совсем выросла. Не поняла, о чем они, но переспрашивать не стала. Да и устала я после всех нервных встрясок, так что, еще немного пообнимавшись с ними, ушла спать.
Подождут все умные мысли и коварные планы до завтра. По-до-ждут.
Отоспалась я, как порядочная сова — аж до полудня. Наконец-то, а то режим жизни шиноби — это ужас какой-то. То просыпаюсь чуть ли не на рассвете — сама! Без будильника! То сохраняю комплекцию недокормленной доски, несмотря на все кощунственно стресканные булочки. С фигурой вообще беда — по моим прикидкам мне бы надо набрать кило семь, а то и десять, но с такими тренировками не помогает даже поглощаемое в больших количествах сладкое, мучное и жирное. Все калории то ли использовались организмом еще на подлете к желудку, то ли дохли, не выдерживая активных чакронагрузок… В общем, неудивительно, что в каноне у Сакуры грудь так и не отросла. Не с чего сиськам расти было. Хм… а если подумать, красивыми формами могут похвастаться в основном клановые. Ино, Хината, Тсунаде… Интересно, это поколения селекции сказываются, или их в кланах чем-то особенным кормят? И если второе — как бы рецептик достать? Надоело о собственные кости синяки ставить…
Родители и в самом деле устроили себе выходной, но против того, чтобы я ушла погулять, не возражали. Кажется, мне сейчас сестренку будут делать… Хих, ну, мешать точно не стану. Всегда мечтала о младшеньких!
Наруто, кто бы сомневался, был на ногах уже с самого утра. И привычно поднял Саске, который не стал отказываться от тренировки. Когда я пришла, парни успели прогнать весь комплекс тай и примеривались к нин. Вот маньяки тренировок! Хотя правы ведь, нужно будет и мне мышцы размять. Только вот сейчас или вечером? А, ладно, чего возможность-то упускать! Еще примерно с час по полигону гоняли уже меня. Объединившись, заразы. Но зато тело после такой разминки сладко ныло и порывалось куда-то бежать, покорять вершины и переплывать реки вплавь. Хорошо… Правда, покорять нам сегодня предстоит только госпиталь, но за метафорическую вершину вполне сойдет.
Навещать мы сегодня собирались Ли и Хинату. Зашли в лавку к Яманака за цветами, вместе с цветами прихватили Ино. Подозреваю, она просто хотела побыть в компании Саске и произвести на него хорошее впечатление, но — кто знает. Может быть, и впрямь решила поддержать сокурсников.
За Неджи завернули уже целенаправленно. А нечего отлынивать, Ли — его сокомандник, а Хината — вообще сестра, пусть и двоюродная. Пользуясь тем, что с нами была химе Яманак, мы прошли прямо в клановый квартал. И, кажется, больше всего нашему визиту удивился сам Неджи, переживавший очередное обострение самоугрызений. Но уговаривать его пойти с нами не пришлось. Сразу согласился.
Проведали Ли, который от такой многочисленной делегации даже прослезился, покормили белочку, вовсю осваивающую госпиталь. Хината тоже стольких посетителей не ожидала и потому не смогла определиться, то ли ей смущаться, то ли радоваться, то ли вообще впасть в кататонию от количества быстро сменяющих друг друга эмоций. Кстати говоря, никаких отдельных клановых госпиталей не существует. Ирьенины, специализирующиеся на определенной специфике травм, есть, закрытое крыло для тех, чье лечение стоит сохранить в секрете — тоже, а вот отдельным медкорпусом могут похвастаться только АНБУ. Ибо экономически нецелесообразно. Те же Акимичи, хоть и производят лекарства, с медтехниками испытывают определенные сложности, поэтому и лечиться, в случае чего, будут в госпитале Конохи, пусть и с участием клановых специалистов. Вот такая вот морковка. Так что наличие химе Хьюг в соседней палате с Ли широким жестом со стороны Хиаши никак не было.
Пожелала Хинате скорейшего выздоровления, оставила на тумбочке гостинцы. Здесь нет традиции носить больным апельсины или что-то вроде — максимум цветок, но теперь, может, и появится. Ли, кстати, тоже угощение досталось, только не фрукты, а орехи. Пускай белку подкармливает, и вообще, говорят, для мозга полезно.
Еще раз пожелали Хинате выздоровливать, оставили Неджи общаться с сестрой. Хината умница, она найдет нужные слова, чтобы не спугнуть этого моллюска обратно в раковину. Поздравили встретившегося Чоуджи с выпиской. Потом разошлись — Ино планировала собрать небольшие посиделки в честь прохождения в финал сразу пятерых с нашего курса, а я хотела сначала заглянуть к своему куратору. Мало ли какое задание могло появиться, да и практику ирьенина не стоит запускать даже из-за экзамена. До С-ранга всего ничего осталось. Правда, вместе с его получением придет и обязанность дежурств в госпитале, но, поскольку я полевой ирьенин, их будет не так уж много. А оказание помощи во время какого-нибудь аврала и вовсе от ранга не зависит.