Цветущий Омут Конохи. Книга первая: Семечко
Шрифт:
Кстати, во всех документах Карин официально записали как Харуно. Сведения о крови Узумаки остались отражены только в медицинской карте — и Сатори-сан грозился, что Карин еще не одно медицинское обследование придется пройти. Впрочем, куноичи это нисколько не пугало. Карин буквально летала и старательно осваивала умение Наруто радостно светиться. Судя по успехам — скоро будет выносить людей улыбкой не хуже названного брата.
Какаши-сенсей и в самом деле договорился о нескольких уроках продвинутого гендзюцу, причем буквально на следующий же день. Причем не с Юхи Куренай, как я ожидала, а с кем-то из АНБУ. Различать масочников я пока толком не умела, единственное, что смогла сказать — это точно не «семпай», давший нам первый урок по ядоварению. АНБУ в маске ворона оказался
— Нет, не я. А надо было? У Кота-сана какой-то праздник?
АНБУ покачал головой, попрощался и ушел. Подумала. Похмыкала. Пошла к Ино, попросила помочь подобрать красивый бонсай. Коварно не сказала ей, зачем он мне. С утра пораньше отправилась к полигону АНБУ, попросила уже традиционно остановившего дежурного передать бонсай Коту-сану. Анбушник вместо того, чтобы взять деревце, позвал самого Кота. При виде бонсая от него прошла такая волна эмоций, что даже лицо не нужно было видеть. А смешки с полигона раздавались уже вполне открыто. Кто-то посоветовал Коту начать собирать коллекцию, кто-то даже пообещал внести лепту в эту коллекцию экспонатами. Хихикая, отправилась на тренировку.
Кажется, только что родился первый флешмоб в Конохе… Под названием «Подари АНБУ бонсай». С местных шутников и впрямь станется надарить Коту целую оранжерею миниатюрных деревьев. А учитывая сгорающую от любопытства Ино, которой я завтра признаюсь, что бонсай мне нужен был, чтобы подарить АНБУ, но не уточню, которому и почему…. Хе-хе-хе.
Интересно, а кто первое деревце-то подарил?
Тренировки вошли в налаженный ритм — утром я работала над гендзюцу, потом шла в госпиталь и выдергивала Карин на обед. Наруто обычно выдергивать не приходилось, джинчурики появлялся сам. Да и найти его среди многочисленных полигонов и купален Конохи было той еще задачкой. В любом случае, во второй половине дня от него прибегал клон с тетрадкой — учиться. Я записала Карин на те самые «нулевые» курсы ирьенинов, которые недавно закончила сама, а поскольку теории там было более чем достаточно, чтения вслух пришлось продолжить. Наруто же то ли хотел больше времени проводить с названной сестренкой, то ли просто скучал по команде — времени и сил на посиделки у нас фактически не оставалось, да и Саске пропадал где-то вместе с Какаши. В любом случае, курс общей анатомии и правила оказания первой помощи при различных травмах лишними для него не будут. Сама я в это время работала над тайдзюцу, каварими и чакронитями.
Кстати говоря, Наруто сразу же после получения хитай-ате научил Карин теневым клонам — в качестве подарка. Восторг куноичи описанию словами не поддавался. А уж с эффективностью использования этой техники Карин разобралась влет. Учитывая, что чакры у нее было побольше моего, эта хитрюшка теперь умудрялась одновременно записывать лекции под диктовку, присутствовать на занятиях в госпитале, наблюдать за моими экспериментами с чакронитями и помогать дома с ведением хозяйства. Причем последний клон еще и в лавке часто мелькал. Делать больше четырех клонов я ей пока запретила, чтобы не получилось так, что все знания, полученные на занятиях, перемешались в кучу с впечатлениями других клонов. И так нагрузка великовата получается, только и утешает, что Узумаки выносливые.
Дошло до родительского выговора за ужином, что Карин за неделю видят чаще, чем меня за месяц. Извинилась, покаялась, что никак — нужно тренироваться, а чакры на клонов не хватает. Карин, естественно, тоже присутствующая, краснела, бледнела, а потом чуть ли не сбежала наверх. Нотацию после этого свернули, но я все равно пообнималась с родителями дольше обычного, прежде чем идти спать.
Переживают же…
Как оказалось, переживала и Карин — стоило мне подняться, как она, склонившись в глубоком поклоне и уткнув глаза в пол, принялась сбивчиво извиняться. Чуть ли не силой заставила Узумаки сесть на футон, сама села рядом, обняла и только после этого разрешила продолжать. На меня вылился целый водопад слов, перемежаемый шмыганием носа, из которого следовало, что Карин ни в коем случае не хотела портить мои отношения с родителями, и она больше не будет посылать клона домой или даже провинится в чем-то — только, пожалуйста, не нужно на нее злиться, ведь она не нарочно и ни за что не хотела расстраивать оне-сан! С горем пополам убедила ее, что не обижена, и вообще, не нужно расстраивать родителей, которые хотят нас видеть не только за ужином. Спать опять пришлось в обнимку, и Карин вцепилась в меня так, что наставила синяков.
Ох, бедный недолюбленный ребенок… Даже привычную историю на ночь про Узумаки не попросила.
Каварими удалось отработать до вполне внушительной скорости и всего двух ручных печатей для срабатывания вместо полной серии. С запечатыванием-распечатыванием подходящего куска дерева из свитка тоже все было более чем в порядке. С тай помогал Наруто, выделяя мне пару-тройку клонов. Учитывая, что лопать их оружием или сильными ударами было бы просто глупо, отрабатывала уклонения и разрыв дистанции. И резкое сокращение дистанции с помощью каварими, ускорения и чакронитей.
Эксперименты с чакронитями, кстати, оказались вполне успешными. У меня уже получалось делать их достаточно цепкими, чтобы использовать в качестве своеобразной паутины. Главное было не задумываться, по какому именно механизму происходит сцепление нити с деревом, камнем или другими чакроконструктами. На подходе было растяжение и сжатие по принципу резины — подвижки появились, но пока растяжение и обратное сжатие были слишком слабыми, чтобы использовать этот эффект, например, для ускорения. Ну а что, тебя отбрасывает ударом — а заранее растянутая сеть чакронитей амортизирует, пружинит и выпускает обратно, как из рогатки. Главное, какое препятствие по пути не сшибить, а то будет больно.
А вот с приданием чакронитям колюще-режущих свойств не заладилось. Обычную чакру я не могла сформировать нужным образом — она упрямо конфигурировалась в «липучий» вариант, стихийной я не владела. И даже если бы освоила — ни Суйтон, ни Дотон режущими свойствами не обладали. Разве что, если сформировать чакронити на основе Дотона, они должны были стать твердыми… но учитывая, сколько времени нужно на освоение стихии, овчинка выделки не стоит. Интереса ради я попробовала сделать чакронити из медчакры… и вы знаете, вполне получилось. И залечивать, и диагностировать — правда, с ладоней все равно работать было удобнее. Больше площадь покрытия и, соответственно, точность данных. Но все равно перспективно, очень перспективно…
В общем, все было достаточно спокойно — никакого напряжения или ощущения близкого нападения в воздухе не висело, подозрительные личности в окрестностях не отирались.
А потом мы снова пересеклись с Гаарой.
Увидеть джинчурики Однохвостого в коридоре госпиталя было… неожиданно. Особенно потому, что до финальных боев оставалось еще почти две недели, а упустить Гаару из-под присмотра должны были вроде как за день-два до них. Биджевы изменения! Встречу старших Сабаку — выскажу все, что о них думаю! Шатаются где-то, а их нестабильный братец торчит в госпитале. И ладно бы Гаара просто стоял — можно было бы попробовать его отвлечь и увести. Но джинчурики стоял, вцепившись пальцами в волосы, мерно раскачивался и стискивал голову ладонями. Это не говоря уже о всплесках Ки. Тут впору самой ноги уносить, и подальше.
Вот только с другой стороны коридора шла Карин, которая уже заметила скорчившегося Гаару. А к обязанностям медика она относилась очень серьезно — я еще отдельно постаралась донести до нее важность стези ирьенина. И перехватить я ее точно не успеваю…
Зато успеваю дойти до Сабаку раньше.
— Гаара-сан, вам плохо? — ни в коем случае не дотрагиваться, чтобы не спровоцировать, но наклониться, заглядывая в лицо.
— Убить, — красноречиво выдал в ответ джинчурики.
Выглядел он и в самом деле неважно — белки глаз красные от полопавшихся сосудов, зрачки сужены в едва различимую точку, взгляд мечется, не в силах сфокусироваться, губы подрагивают. Не то маньяк в психозе, не то наркоман под ломкой. Шарахнулась бы, да нельзя.