Цветы Альбароссы
Шрифт:
Они отошли от ракеты километра на полтора. Планета была меньше Земли до горизонта подать рукой.
– Дальше идти не стоит, - сказал Григорий, - везде те же цветы.
Космонавты остановились. Стенящий звон лился над лугом.
– Их кто-то выращивает, - говорил Борис о цветах.
– Такая планета не может быть необитаемой: солнце, воздух, тепло. Где же хозяева?..
Борис волновался. Григорий молчал: те же вопросы вставали и перед ним, а ответов не было. Зато странностей было сколько угодно.
Ровная
– Борис и Григорий убедились в отсутствии облаков за восемь часов облета. Или вот этот звон. Что звенит - небо, воздух, цветы?.. К нему можно привыкнуть - космонавты уже привыкли - но как объяснить его?
– Я тоже не уверен, что планета необитаема...
– Григорий оторвался от моря цветов, взглянул на товарища.
Борис стоял, обернувшись назад, глаза его буквально лезли на лоб: от ракеты по направлению к космонавтам неторопливо шли два человека. Это были земные люди. Они шли, оглядываясь по сторонам, иногда останавливались, жестикулировали. Машинально Григорий отметил, что один из них в оранжевом свитере, другой в синем. И сейчас же он рассмотрел их черты. По лугу шли Борис и Григорий... Они копировали жесты, походку Григория и Бориса - были их двойниками!..
Космонавты не отличались робостью: Борис делал четвертый рейс, Григорий - шестой. Но сейчас при виде самих себя на чужой планете, под чужим солнцем их взяла оторопь. Борис-второй, что шел от ракеты, остановился, высвобождая ботинок из жестких стеблей колокольчиков. Григорий-второй протянул ему руку, чтобы товарищ мог на нее опереться... Все это было проделано так, как проделали космонавты минут десять-двенадцать назад. Борис высвободил ногу и, повернувшись к Григорию, улыбнулся. "Сказал спасибо..." - вспомнил Григорий. И опять они, разговаривая, пошли по лугу.
– Может, я сплю, Григорий...
– бормотал Борис, схватив друга за плечо.
Григорий чувствовал себя не лучше Бориса и, наверно, обратился бы к нему с тем же вопросом, не захвати у него дыхания от этого зрелища. Двойники подходили ближе. Они не глядели на Григория и Бориса: озирались по сторонам, оглядывали поле, цветы, словно не видели космонавтов или перед ними никого не было. С каждым шагом расстояние между ними и людьми сокращалось.
– Что же это, Гриша?..
– растерянно, по-детски спросил Борис.
Оставалось пятьдесят шагов, тридцать...
– Эй!..
– крикнул Борис.
Никакого эффекта. Двойники даже не взглянули на космонавтов.
– Стойте!
Двойники подходили. Григорий-второй улыбнулся, глянул на небо - у настоящего Григория мурашки ползли по спине, - затем повернулся к Борису, сказал что-то, шевельнув беззвучно губами.
– Стойте!..
– опять крикнул Борис.
Ничто не помогало. Осталось с десяток шагов. Борис угрожающе согнул руки в локтях, готовясь отразить нападение. Двойники не моргнули глазом. В жутком молчании подошли вплотную и вошли, влились в живых людей.
Но не это оказалось самым паршивым: от ракеты шла вторая пара - Борис и Григорий, а из подъемника выходила третья...
– Вот это влипли!
– сказал Борис, отирая со лба капли пота.
– Что бы я ни дал сейчас, чтобы очутиться на родном космодроме...
Тотчас, скрыв третью пару, ракету, перед людьми возник космовокзал семиэтажное белое здание с башенкой радиомаяка, знакомое космонавтам каждым окном, изгибом архитектурной линии. Борис оглянулся: позади, у горизонта, стояло несколько ракет, заправочные машины, поодаль - купола ангаров, где проходили осмотр и ремонт после возвращения корабли, - все то, что Борис ожидал увидеть и что должно было быть на космодроме Солнечный Гай в причерноморской степи.
Между тем двойники, вторая пара, подходившие к ним, были уже недалеко: опять Борис остановился, высвобождая ботинок, Григорий протянул ему руку. Борис-двойник улыбнулся, пошевелил губами...
– Отойдем в сторону, - сказал Григорий, все еще чувствуя спиной холодок.
Они отошли, наблюдая за двойниками. Те как ни в чем не бывало приблизились к месту, где космонавты только что встретили первых своих двойников, остановились словно в раздумье. Потом Борис-второй обернулся назад, рот его открылся от удивления.
– Увидел вторую пару, - комментировал Борис-настоящий и сплюнул: - Ну и рожа...
Григорий старался осмыслить происходящее, даже следил за своим двойником, отмечая, что Борис абсолютно прав: физиономии у обоих были до отвращения глупыми.
Вторая пара, повернувшись лицом к ракете, вернее к фасаду призрачного вокзала, топталась на месте, поджидая третью пару, которая в это время вышла из стены здания. Потом, поглотив третью пару и беззвучно обменявшись словами, двинулась к Григорию и Борису, каким-то образом выделившись из третьей пары, которая теперь стояла на том же месте и ожидала чего-то, глядя на фасад здания.
– Где же ракета?..
– шепотом спросил Григорий Бориса.
Не успели стихнуть его слова, как ракета возникла на том месте, куда он глядел, - у левого подъезда вокзала. Вторая ракета возникла в стене здания, куда глядел Борис. Рядом из стены вышла четвертая пара, в синем и в оранжевом свитерах.
– С меня хватит!..
– Борис, не обращая внимания на двойников, ринулся к ракете. Григорий едва поспевал за ним.
Нижний люк корабля был открыт, подъемник распахнут, но, когда Борис хотел взяться за дверцу рукой, он ощутил только воздух.