Цветы для Розы
Шрифт:
— Жан-Поль хороший парень и отличный товарищ.
Она рассеянно ответила:
— Да, в нем как будто не было никаких особых недостатков…
— Не было? — Он удивленно поднял брови.
— Ну, нет,— равнодушно поправилась она, продолжая листать газету. Внезапно она вздрогнула, положила газету на столик перед собой и начала читать какую-то статью, явно заинтересованная. Темные глаза ее быстро бегали по строчкам. Дочитав до конца, она откинулась на спинку дивана и, заложив руки за голову, устремила задумчивый взгляд куда-то мимо него, на противоположную стену, где в квадратах солнечного света, проникавшего сквозь слуховые окна, висели литографии.
— Интересно,— задумчиво сказала она.— Интересно…
В
— Что тебе интересно, дружок? — Достав майку, он натянул ее на себя, заправил в джинсы и застегнул на них молнию.
— Да вот тут, в газете,— сказала она и указала на заинтересовавшую ее статью.— По-моему, я встречалась с этим парнем.
Жан-Поль потянулся за газетой.
— С каким парнем? «Шведский турист утонул в Сене»,— громко прочел он.
— Мне кажется, они сбросили его,— сказала Жен-ни. Она вдруг вся напряглась.— Да, точно, они могли его сбросить, если, конечно, это был он. Вот черт, наверное, все-таки это был он — тот парень, которого я видела в понедельник. Он сказал, что его зовут Петер. И этот тоже Петер. Кроме того, и возраст совпадает, да и он говорил мне, что он швед…
— Какого дьявола, ты что, не можешь рассказать толком? — нетерпеливо вскричал Жан-Поль. Не обращая никакого внимания на его раздражение, она несколько минут сидела молча, по-видимому, еще раз все обдумывая, и лишь потом начала:
— Он стоял возле ночного кафе в переулке Рю де Барре, выходящем на набережную, и жевал жареные каштаны. Я проходила мимо. «Хочешь каштанов?» — спросил он и протянул мне пакетик. Я ответила, что хочу, поскольку я сразу же сообразила, что этому парню кое-что от меня надо, и решила, что раз он такой приветливый, то, наверное, будет щедрым клиентом. И вот, значит, взяла я каштан, хотя и не люблю их, и сунула в сумочку — он до сих пор здесь,— сказала она и похлопала по сумочке из крокодиловой кожи, которая лежала на диване среди прочих ее вещичек.— Он попросил разрешения проводить меня домой, поскольку, как он сказал, девушке опасно ходить по улицам так поздно. Говорил он по-английски, но я за последний год хорошо выучила этот язык. «Конечно,— сказала я,— но, может быть, мы лучше пойдем к тебе?» — «Нет, черт возьми,— сказал он.— Видишь ли, я живу в отеле, причем в роскошном отеле, и, думаю, там вовсе не будут от этого в восторге». Тогда я сказала: «Для начала мы могли бы зайти в кафе, и ты угостил бы меня ужином и стаканчиком винца, а потом я спрошу у владельца или его жены, нельзя ли нам снять у них на время какую-нибудь каморку. Ну, что ты на это скажешь?» — «Да-да, конечно»,— сказал он. Я заметила, что он уже успел порядком накачаться, но решила не обращать на это внимания. «Вот черт, снова этот проклятый автомобиль»,— вдруг сказал он. И действительно, в этот момент мимо нас медленно и как бы крадучись проехал большой белый автомобиль. «Что это?» — спросила я. «Не знаю, но с тех пор, как мы расстались с приятелями в «Лидо», он преследует меня,— ответил он.— Я взял такси и приехал сюда, чтобы сбить их со следа и попытаться найти кого-нибудь, с кем можно было бы провести сегодняшнюю ночь. У меня сегодня день рождения,— вдруг сказал он.— Меня зовут Петер. Ты ведь поцелуешь меня в качестве подарка?» — «Ладно,— сказала я,— только сначала давай войдем внутрь — я не привыкла целоваться на улице».
Это воспоминание, по-видимому, показалось ей забавным; она рассмеялась.
— Сам он ел немного, однако я была голодна,— продолжала она.— Себе он заказал виски, я выпила немного вина. Потом вдруг в кафе вошли двое каких-то мужчин, сразу же направились к Петеру и сказали: «А, вот и ты, парень! Пойдем-ка выйдем и разберемся». Петер не хотел идти с ними, однако они взяли его под руки,
Окончив свой рассказ, она замолчала. Жан-Поль спросил:
— А потом, значит, они сбросили его в реку. Ты сама это видела?
— Как я могла это видеть? — Она с недоумением взглянула на него.— Я говорю, они могли сбросить его в реку.— Немного помолчав, она задумчиво сказала: — У одного из этих ребят на руке было пятно от ожога. Мне кажется, я смогла бы его узнать.
— Значит, собираешься пойти в полицию? — спросил Жан-Поль. Женни рассмеялась и покачала головой:
— Ты что, спятил? Если я вижу полицейского, я стараюсь обходить его за квартал.
Жан-Поль тоже улыбнулся.
— Ну прямо совсем как Улоф.— Улоф почувствовал, как по спине пробежала неприятная дрожь.
— Будь добр, не надо об этом,— негромко попросил он. Но Женни, казалось, это заинтересовало.
— За тобой что, следят? — весело спросила она.
Жан-Поль уселся на диван рядом с ней, левой рукой обнял за плечи и, притянув к себе, начал правой ласкать ее грудь. Громким театральным шепотом он зашептал:
— Улоф подорвал из Иностранного легиона. Мы там с ним были друзьями. Мой срок вышел, и паспорт у меня теперь в порядке, а вот он не смог выдержать до конца.— Он многозначительно покосился на Улофа и с легкой насмешкой прибавил: — Видишь ли, адский климат, жуткая муштра, капралы-садисты и разные другие черти… пьяные черные шлюхи…— На мгновение выпустив Женни, он подмигнул Улофу: — Слушай, приятель, а у тебя ведь, наверное, давно не было девчонки?
Улоф стиснул зубы — видит Бог, он таки действительно изголодался!
— А как тебе этот лакомый кусочек? — Жан-Поль снова обнял Женни за плечи и ласково встряхнул. Она тут же высвободилась и вскочила с дивана. Глаза ее сверкнули.
— Ты что, какого черта? — крикнула она. Улоф увидел, что Жан-Поль разозлился: мускулы на щеках напряглись, пальцы сжались в кулаки.
— Ах ты маленькая шлюшка,— прошипел он.— Я что, мало тебе заплатил? Нет, клянусь дьяволом, если хочешь заработать еще пару десяток, тебе придется еще послужить родине!
Он одним рывком разорвал на ней трусики, грубо протащил через всю комнату, швырнул на постель Улофа и некоторое время силой удерживал там, пока она не перестала сопротивляться. Тогда он встал и сорвал с Улофа полотенце.
— Черт меня подери, парень,— ухмыльнулся он,— да ты, я вижу, уже готов. А ну-ка, займись делом.— Улоф следил за приятелем с каким-то отвращением, однако в то же время он почувствовал, что грубость Жан-Поля, а также вид ее гибкого нагого тела, распростертого сейчас перед ним, и собственная нагота возбуждают его.— Ты что, забыл, как выглядит девка? Ну конечно, там, где ты был, было слишком много парней! — кричал Жан-Поль.— Ну что же ты, давай, или, клянусь дьяволом, я сам…!
Улоф, действуя как во сне, лег рядом с ней, поцеловал ее грудь и, лаская, медленно провел рукой по животу. Почувствовав, что она отвечает на ласку, он прижался к ней. Придавленная к кровати тяжестью его тела, она начала вздрагивать. Как будто откуда-то издалека до него донесся смех Жан-Поля, и он погрузился в какое-то забытье, равномерно раскачиваясь в такт ударам собственного сердца.
Десятью минутами позже она, как была, голая выскользнула в коридор и быстро вернулась. Потом молча, с отсутствующим видом начала одеваться, не обращая никакого внимания на насмешливые извинения Жан-Поля и его руку, поглаживающую ее волосы. Сунув ноги в туфли на очень высоких каблуках, она подхватила сумочку из крокодиловой кожи и направилась к выходу. В дверях она обернулась и плюнула в их сторону.