Цветы на чердаке
Шрифт:
— О, Кэти, Кэти! — застонал он.
Я смотрела на него, стараясь понять, к чему прикован его взгляд. Его глаза вылезли из орбит. Тяжелыми, едва слушающимися руками, я попыталась дотянуться до головы. И на этот раз мне это удалось. И тут я испустила ужасный, насколько хватило голосовых связок, вопль. Я визжала, как ненормальная, пока Крис не схватил меня, пытаясь успокоить.
— Остановись, пожалуйста, прекрати, — всхлипывал он. — Подумай о близнецах. Не пугай их, прекрати так кричать, пожалуйста, Кэти. Они так много пережили, и я думаю, не стоит оставлять в их душах шрам на всю жизнь, что обязательно произойдет, если ты не успокоишься. Все нормально, мы попробуем это исправить. Клянусь, сегодня я придумаю что-нибудь, чтобы смыть смолу с твоей головы.
На моей руке он нашел красную точку — след от укола шприцем, который сделала бабушка, усыпив меня каким-то препаратом. Очевидно, когда я спала, она залила мои волосы горячей смолой. Перед этим она собрала их в тугой пучок, потому что не осталось ни одной пряди, которая не была бы склеена.
Крис пытался сделать так, чтобы я не заглядывала в зеркало, но я решительно оттолкнула его и, разинув рот от ужаса, уставилась на то, что предстало у меня перед глазами: ужасный черный сгусток вместо волос на голове. Он напоминал гигантскую черную жевательную резинку, растаявшую и стекающую вниз по щеке черными слезами.
Увидев это, я поняла, что ему никогда не удастся смыть смолу, никогда!
Кори проснулся первым, готовый подбежать кокну, и, раздвинув шторы, посмотреть на солнечный свет, все время норовящий спрятаться от него. Он уже встал с кровати и готовился броситься к окну, когда увидел меня.
Его глаза широко открылись, как и рот, изумленно пытаясь что-то сказать. Маленькие, трепещущие ручонки потянулись к лицу, чтобы инстинктивно протереть глаза, с удивлением смотрящие на меня.
— Кэти, — произнес он наконец, — это ты?
— Думаю, что да.
— Почему у тебя черные волосы? Не успела я ответить, как проснувшаяся Кэрри испустила изумленный возглас.
— Кэти, какая странная у тебя голова! — В уголках ее глаз заблестели крупные слезы и медленно потекли вниз по щекам. — Мне не нравится, как ты выглядишь, — заныла она, громко всхлипывая, как будто это ее волосы залиты смолой.
— Успокойся, Кэрри, — сказал Крис, стараясь говорить спокойно, сдержанно и буднично. — Это просто смола. Когда она примет ванну и вымоет голову шампунем, все будет по-прежнему, как вчера. А пока она это делает, я хочу, чтобы вы позавтракали апельсинами и посмотрели телевизор. Потом, когда Кэти закончит со своими волосами, мы съедим настоящий завтрак.
Он ничего не сказал о намерениях бабушки, чтобы не испугать их еще больше. Они сели на пол, прижавшись друг к другу, как корешки книг на полке, и принялись есть дольки апельсина, поглощенные созерцанием бессмысленных субботних мультфильмов, комедий и боевиков.
Крис приказал мне залезть в горячую ванну. Я снова и снова ныряла с головой в воду, а Крис пытался смягчить смолу шампунем. Смягчиться она действительно смягчилась, но не отставала, и теперь пальцы Криса были погружены в вязкую, липкую массу. Я тихонько рыдала. Как он старался удалить смолу, не повредив волосы! Я не могла думать ни о чем, кроме ножниц, блестящих ножниц, положенных на тумбочку.
Сидя на коленях у ванны, Крису удалось разобрать мои слипшиеся волосы на отдельные пряди, но когда он убрал руки от моей головы, я в ужасе увидела, что к ним прилипла масса черных от смолы волос.
— Тебе придется воспользоваться ножницами, — в отчаянии воскликнула я через два часа, измотанная этой процедурой.
Но нет, ножницы были последним средством. Крис сказал, что попытается сделать химический реактив, чтобы растворить смолу, не трогая волосы.
У него был очень хороший химический набор, который мама подарила ему. На крышке красовалось суровое предупреждение. «Это не игрушка. Коробка содержит опасные химикаты, предназначенные только для профессионального пользования».
— Кэти, — сказал он, присев на корточки. — Я пойду в классную комнату на чердаке и попробую сделать какой-нибудь состав, чтобы убрать смолу. — Он робко улыбнулся мне. Свет лампы оттенял легкий пушок на его верхней губе, и я знала, что в нижней части тела у него более толстые и темные волосы, как и у меня. — Мне нужен унитаз, Кэти. Я никогда не делал это в твоем присутствии, поэтому мне как-то неудобно. Можешь повернуться ко мне спиной и зажать уши, и, кстати, может быть, если ты помочишься в воду, аммиак поможет смыть смолу?
Я удивленно уставилась на него. Все это начинало напоминать мои ночные кошмары. Сидеть в горячей ванне, справлять в нее нужду и полоскать в ней волосы. И мой брат за моей спиной будет мочиться в унитаз. Это был сон, это было слишком нереально. А что если Кори и Кэрри захотят одновременно воспользоваться туалетом?
К сожалению, это было достаточно реально. К ванне, рука об руку, подошли Кэрри и Кори, желая узнать, почему я задерживаюсь в ней так долго.
— Кэти, что у тебя на голове?
— Смола.
— Зачем ты намазала волосы смолой?
— Я сделала это во сне.
— А где ты ее нашла?
— На чердаке.
— Зачем тебе это понадобилось?
Я терпеть не могла ложь! Я хотела все рассказать и не могла. Кэрри и Кори и так уже достаточно боялись старой ведьмы.
— Иди в комнату и посмотри телевизор, Кэрри, — приказала я, все больше раздражаясь, не в силах больше выслушивать вопросы и смотреть на впалые щеки и провалившиеся глаза близнецов.
— Кэти, ты больше не любишь меня?
— Конечно, нет! Я имею в виду, я люблю тебя, Кори. Люблю вас обоих, но сейчас я очень сердита на саму себя, потому что по ошибке залила свои волосы смолой.
Кэрри и Кори снова удалились и, прижавшись друг к другу, сели в уголке, шепотом обмениваясь замечаниями на своем странном языке, понятном только им самим. Иногда мне казалось, что они понимали гораздо больше, чем думали мы с Крисом.
Несколько часов я провела в ванне, пока Крис перепробовал несколько десятков растворов на нескольких волосах, отрезанных от моей когда-то роскошной гривы Он перепробовал все возможные комбинации, несколько раз заставлял меня поменять воду, все время подогревая ее, пока я, наконец, не покраснела, как вишня. Миллиметр за миллиметром, он очищал с моих волос клейкую массу. В результате я избавилась от смолы вместе с большим количеством волос. Но их было так много, что я могла позволить себе потерю некоторой части, чтобы спасти остальные. День прошел, а мы с Крисом не съели ни крошки. Он отдал крекеры и сыр близнецам, а у него самого времени на еду не было. Завернувшись в полотенце, я села на кровать и принялась сушить свои значительно поредевшие локоны. Оставшиеся сделались хрупкими, ломкими и изменили цвет на платиновый.