Цветы ненастья
Шрифт:
– Да, Анечка! Ждет! Спасибо тебе… - положил руку на ее плечо. – Если бы не Феодосий…
– Нет, Дима! Это все ваша любовь! Ну, иди, иди уже… - она сильно толкнула его кулачками. – Береги Ольгу!
Он немного постоял перед дверью. Прислушивался, не решаясь войти. В спальне стояла безмолвная тишина. Вздохнул глубоко, почувствовал, как встрепенулось сердце, душа зажглась, загорелась, и вошел, не думая ни о чем…
Глава восьмая
– Дима? Димочка, это ты? Живой, здоровый? Не раненный?
– встревоженный женский голос скороговоркой раздавался в телефонной трубке.
– Я, Марина! У меня все нормально! Как вы там? – Дима с раннего утра уехал в райцентр, и с почтамта звонил жене Черкеса – Марине.
Все-таки ее телефон уже не должны были прослушивать. После гибели мужа она долго не могла прийти в себя. Они с Валькой каждый день приезжали к ней. Ребенка на всякий случай отправили к ее родителям в другой город, а перед домом всю ночь дежурила машина с двумя бойцами, и двое находились внутри, вместе с прислугой.
Через несколько дней, немного успокоившись, Марина начала оформлять визу и вид на жительство в Испании, где у Черкеса была куплена роскошная вилла у моря.
– Я не могу жить в этой стране! – устало говорила она. – Я всего боюсь! Боюсь за своего ребенка, за своих родителей, за себя наконец… Боюсь выходить в город, на улицу, в магазин. Я устала от агрессивных взглядов, грубости, хамства, хмурых неприветливых лиц!
А соседи? Либо спекулянты, барыги, ни о чем кроме своих прибылей не думающие, либо вороватые подлые чиновники, либо менты – твари продажные. Чуть урвали копейку – строят, строят, строят… Себе, детям, родственникам. Все им мало, как с цепи сорвались!
В глазах, кроме денег, ничего нет. И жены у них… Одного поля ягоды! Друг перед другом выделываются, у кого шмотка, или муж, или машина круче. А в душе все сгнило давно!
Я уеду, Дима, я не могу здесь. Сергей нас обеспечил, как знал… - она бессильно плакала. – Я хоть сына воспитаю в нормальной стране, в Англию учиться отправлю! Пусть, хоть он цивилизованным человеком станет!
– А мне не надо ничего! У меня все уже было – и муж и любовь… - зарыдала горестно.
Они с Валей уже и не знали, чем и как утешить ее.
– …Ужас, Дима, сплошные новости! Все продолжается. Вчера вечером на мосту через Иню, Флинта расстреляли! Как в американском боевике… Остановились на светофоре, тут же мотоциклист подскочил. Весь автоматный магазин в упор выпустил! Трое насмерть, четвертый в тяжелом состоянии, в реанимации. Флинт сразу скончался, девять пуль в него, все смертельные – так ему и надо, подонку! Это он Сережу заказал!
– Марина, откуда ты все знаешь?
– Слушай, Дима! Давай только между нами. Я вообще много чего знаю, и в курсе практически всех ваших дел! Сергей от меня ничего не скрывал. А сейчас… Ведь Иваныч – мой дядя родной, с раннего детства мне вместо отца! Ты же не знал?
– Не знал, Марина! – он был сильно удивлен.
– Ну вот… А тебя Слава заказал! Эта мразь, всю кашу заварила! Сейчас в бегах. После того как Нугзара убили, он сильно разнервничался, заметался, понял, что один, без поддержки остался.
И Флинт, и Аркан и все остальные его просто кинули, использовали как тряпку и выбросили в мусорное ведро! Да еще и с презрением к нему! Ты же знаешь, какие непомерные амбиции у него? Закипело все, понял, что остался ни с чем, что проиграл, и вы ему его долю не отдадите! Вот и задергался. Тебя убрать решил, а Вальку – первого по подозрению в убийстве Нугзара закрыли! И ролик на ТВ, и статья в газете – Славина работа! Ну, а вас бы не стало – он один, и опять руководитель! Парням вашим на уши присел бы, а везде своих людей поставил. И в городе тогда уважать будут… - она была сильно взволнована.
– Только, Димочка, как тебе повезло-то? Там девушка была?
– Да, Марина! Это она меня спасла! А что с Валей?
– Да с ним нормально! Подержали недельку… Денег, ребята подвезли, Иваныч через свои связи помог. Сегодня к обеду будет дома. На него у ментов нет ничего, да и Валька с ними в хороших отношениях. Ты же знаешь, какой он шебутной! Понимает, что лучше не ссориться.
– Слушай, Марина, а Иваныч о Калгане ничего не говорил? Его-то кто заказал?
– Про Калгана – непонятно пока. Но то, что все из-за «Парадиза» - это наверняка! Он же вам сорок процентов предлагал?
– Да! А ты откуда?.. Ах да, извини…
– Дима, ты хоть и в розыске, но никто тебя не ищет, и искать не будет. Ты пока не торопись, отдохни еще, но лучше бы в ближайшее время в городе появиться…
– Я приеду, Марина! Надо и с Иванычем и с Валькой все обсудить! Что-то у нас весь город трупами завалили.
– Это все Слава начал! Вот вы и решайте по нему. От него теперь всякого ждать можно! Он сейчас как загнанный зверь – на все способен! И еще, Дима! Будь осторожен! Ладно?
– Хорошо, Марина! Ты меня прямо удивила сегодня! Может тебе делами заняться?
Она помолчала немного и тяжело вздохнув, ответила твердым голосом:
– Я обычная баба, Дима! Все, что мне надо – это спокойствие за моего ребенка и родных. Я не могу быть злой, жесткой, я не могу принимать важные решения, руководствуясь лишь логикой и здравым смыслом, а не сердцем и жалостью. Я не могу управлять, подчинять, ломать через колено, навязывать свою волю… Я хочу свободно дышать. Может быть… Может быть когда-то еще и… любить смогу, - она горько заплакала.
– Я женщина, Дима! Я не создана для мужских дел! Мне всех жалко. Даже убийц моего мужа! Что они получили от этого? Что? И Нугзар, и Флинт – мертвые! Славе - недолго осталось… Зачем все это надо было начинать? Зачем? – она громко и безутешно рыдала.
– Пожалуйста, Дима! Вы с Валей одни у меня остались! Берегите себя!
– Да, Марина! Не переживай за нас! Я в ближайшее время в городе буду, к тебе обязательно заскочу!
– До свиданья, Димочка!
– Пока, Марина!
Он вышел с телеграфа крайне удивленный и взволнованный. Оказывается Марина в курсе всего! А Иваныч?!. Ничего так новости!..
Дима возвращался в Знаменское по пыльной проселочной дороге. Гнал машину, беспрерывно раздумывая, размышляя над полученной от нее информацией.
– Ну, Слава! Не зря Черкес его убрать хотел. Не было бы проблем тогда! А сейчас вообще без всего остался! Прячется где-то… - он вспомнил взорванный «Крузер», расстрелянную, всю в осколках разлетевшегося стекла и следах от автоматной очереди, комнату, забившуюся на кухне в угол, сжавшуюся от страха Ольгу…