Цветы под дождем и другие рассказы
Шрифт:
Она должна взглянуть на ситуацию под другим углом. Переоценить ценности. По некотором размышлении становилось ясно, что это не так уж и страшно. Собственно, перед ней открывалась масса новых возможностей. Пожалуй, она слишком засиделась в своем книжном магазине. Пора ей двигаться дальше, может быть, даже поехать за границу. Наняться коком на яхту, курсирующую по Средиземноморью, или взяться присматривать за ребенком в какой-нибудь парижской семье, чтобы подучить французский. Или…
Холодный нос уткнулся ей в ладонь. Она опустила голову и увидела старого пса, жалобно уставившегося
Она добежала до леса и оказалась на тропинке, которая, извиваясь между деревьями, вела к ферме Диксонов. Вскоре Антония вышла на опушку, где ночью упало дерево. Его гигантский ствол уже распилили цепной пилой, и по дороге можно было ехать, но на обочине повсюду валялись сломанные ветки и пахло свежераспиленной древесиной и дымом костра. Вокруг не было ни души, однако пока Антония стояла на опушке, горюя по поваленному гигантскому буку, послышался звук работающего мотора и через минуту за изгибом дороги показался трактор, ехавший со стороны фермы. За рулем трактора сидел Том. Он добрался до опушки, заглушил мотор и вылез из кабины. Том был в джинсах, старом свитере и рабочей куртке, но, несмотря на мороз, с непокрытой головой.
— Антония!
— Привет, Том!
— Что ты здесь делаешь?
— Просто гуляла. И услышала цепную пилу.
— Мы воевали с деревом почти все утро.
Он был старше Дэвида и, пожалуй, уступал ему в стати и красоте. Улыбка редко освещала его обветренное лицо, однако эту суровость смягчали насмешливые искорки, плескавшиеся в светлых глазах.
— Но самое тяжелое уже позади. — Он подошел к затухающему костру и ногой разворошил золу. — О растопке можно не беспокоиться еще месяца два или три. А как дела у тебя?
— Все в порядке.
Он поднял голову и их взгляды встретились над разгорающимся заново пламенем и тоненьким облачком дыма.
— Как Дэвид?
— У него тоже все хорошо.
— Он не приехал с тобой.
— Нет, остался в Лондоне. — Она засунула руки поглубже в карманы дубленки и сообщила то, что так и не отважилась рассказать матери. — На следующей неделе он едет кататься на лыжах с Кроустонами. Ты это знал?
— Кажется, мама что-то такое говорила.
— Они сняли виллу в Валь-д'-Изере. И пригласили его поехать с ними.
— А тебя они не позвали с собой?
— Нет. У Найджела Кроустона уже есть девушка.
— Значит, девушка Дэвида теперь Саманта Кроустон?
Том смотрел прямо ей в глаза. Антония ответила:
— Да. Так и есть.
Том присел на корточки, взял еще одну ветку и бросил ее в огонь.
— Тебя это огорчает?
— Огорчало раньше, а теперь нет.
— Когда же все произошло?
— Это не случилось в одночасье. Просто я ничего не хотела замечать.
— Ты расстроена?
— Была расстроена. Но все уже позади. Дэвид сказал, что нам надо жить собственной жизнью. Пожалуй, он прав. Мы были вместе слишком долго.
— Он обидел тебя этими словами?
— Немного, — призналась она. — Но я не хозяйка Дэвиду, и он не моя собственность.
Том помолчал.
— Ты говоришь совсем как взрослая, — наконец произнес он.
— Но ведь так и есть, Том, на самом деле. Зато теперь ситуация прояснилась. Не только для меня и Дэвида — для всех вокруг тоже.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Так, безусловно, проще. — Он подбросил в костер еще веток, и снег зашипел, тая от вспышки огня. — Было очевидно, что на Рождество от вас ожидали решительного шага.
— Ты тоже это почувствовал? — Антония была удивлена. — Мне казалось, только я это заметила. Я еще уговаривала себя, что не стоит делать из мухи слона.
— Даже моя мама, всегда отличавшаяся здравым смыслом, подхватила эту заразу и пару раз намекнула на помолвку под Рождество и свадьбу в июне.
— Это было ужасно.
— Мне тоже так показалось. — Он ухмыльнулся. — Я тебе искренне сочувствовал.
При этих словах Антонии в голову пришла неожиданная мысль:
— Значит, поэтому ты решил устроить ту вечеринку?
— Ну, это было лучше, чем и дальше выслушивать сплетни. Все только и ждали, что вы с Дэвидом явитесь к родителям и со сверкающими глазами скажете: «У нас для вас чудесная новость, мы хотим сделать важное объявление…» — Он произнес это комичным тоненьким голоском, и Антония рассмеялась, исполненная тепла и признательности к нему.
— О Том, ты так мне помог. Сумел разрядить атмосферу. Можно сказать, спас мне жизнь.
— Да ладно тебе. До этого я только чинил ваши велосипеды и строил домики на дереве. Вот и решил, что пора предпринять что-нибудь более масштабное.
— Я никогда этого не забуду. Честно. Я у тебя навеки в долгу.
— Не стоит благодарностей.
Он продолжал подбрасывать ветки в костер.
— Мне надо постараться сжечь большую часть мусора до темноты.
Тут она вспомнила кое о чем.
— Ты сегодня приглашен к нам на ужин. Ты об этом знал?
— Разве?
— В общем, я тебя приглашаю. Обязательно приходи. Я все утро ощипывала фазанов, и если ты не придешь и не поможешь их съесть, мои усилия пропадут втуне.
— В таком случае, — отвечал Том, — я непременно приду.
Она постояла у костра еще немного, помогая Тому подбрасывать в огонь ветки, а потом, когда зимний день стал клониться к вечеру, оставила его заканчивать работу и побежала домой. По пути Антония заметила, что воздух стал мягче и задул, колыхая ветви деревьев, легкий западный ветерок. Иней на ветках начал таять и с них закапала вода. Облака у нее над головой расступились, и между ними проглянуло вечернее небо цвета аквамарина. Проходя через ворота, которыми заканчивалась подъездная аллея фермы Диксонов, она посмотрела на свой дом и увидела, что в окнах зажглись огни.