Цветы полуночи: Фаворитка мятежного герцога (Версия 16+)
Шрифт:
Мишель тихонько застонала и, обхватив его за поясницу, откинулась назад, доверчиво открывая горло и шею.
Виктор рванул ленту, скреплявшую её волосы, и пряди цвета червонного золота рассыпались по плечам девушки.
Мишель тяжело дышала и прижималась плотнее. Она и сама начинала тонуть в собственной игре, как это было всегда. Мишель и не заметила, как руки Виктора пробрались ей под камзол, сминая и подчиняя.
Насытившись, герцог развернул Мишель лицом к себе и напоследок смял её губы коротким и жадным поцелуем.
– Когда ты сможешь устроить встречу? – Виктор
– Сегодня, – выдохнула Мишель и закрыла глаза.
Виктор уже снова стоял у окна, глядя на тонущий в тумане горизонт.
– Я приду.
«Впервые в жизни Виктор Корнуольский будет ждать под окном как… влюблённый?»
Он бы усмехнулся собственным мыслям, но отчего-то было совсем не смешно.
Глава 4. Незваный гость
– Вы так и заставите меня стоять на улице?
Анна бросила взгляд на кабинет у себя за спиной и снова посмотрела на Виктора, стоявшего под окном.
– Вам виднее. Не знаю, чего вы рассчитывали добиться своим внезапным визитом.
– По словам Мишель, вы меня пригласили. Надеюсь, вы подумали о том, что встречаться в саду небезопасно.
Анна подняла бровь.
– Об этом следовало подумать вам, раз уж вы так хотели этой встречи.
Виктор фыркнул и, сложив руки на груди, прислонился к наличнику, внимательно рассматривая стоявшую перед ним девушку. Ему удалось застать Анну врасплох, и Виктор мысленно поздравил себя с удачным началом.
Он улыбнулся – одним только краешком рта, оставляя Анне возможность гадать об истинном смысле этой улыбки.
– Что ж, я не против поговорить прямо здесь. Луна, запах ваших духов… Если бы не этот чёртов промозглый ветер, я мог бы сказать, что здесь вполне романтично.
Анна выглянула из окна и всмотрелась в темноту аллеи, проверяя, на месте ли соглядатаи короля.
Это движение стало её ошибкой – Виктор перехватил её одной рукой за локоть, а другой за плечо и, протащив через низкий подоконник, выудил во двор. Анна лишь приглушённо вскрикнула и тут же зажала себе рот рукой.
– Что вы делаете? – прошипела она, внезапно поняв, что оказалась не только лишена защиты стен, но и плотно прижата к телу ночного гостя. Виктор пах прелой листвой, как пахнет человек, проделавший долгий путь. А ещё дубленой кожей и оружейной смазкой. Но сквозь эти грубые запахи, присущие любому путнику, пробивался тонкий запах фиалок и диких трав.
Анна замешкалась на секунду, вдыхая эту смесь ароматов, а затем, вспомнив, где находится, дёрнулась из рук герцога и отступила на шаг назад, в тень.
– Вас могут казнить только за то, что вы сделали секунду назад.
Виктор снова скрестил руки на груди и бессовестно усмехнулся.
– Само собой. Не казнили ни за предательство, ни за преданность старому королю… но казнят за то, что я забрался ночью в спальню к юной баронессе Бомон.
– Это кабинет!
– В самом деле? – Виктор заглянул в окно, одновременно сделав полшага вперёд. – В
Анна невольно наклонилась вперёд, зеркально отражая движение Виктора и пытаясь представить на месте своего дубового стола и бесконечных книжных полок спальню этого мужчины, пахнущего надвигающейся грозой – и тут же снова оказалась схвачена и прижата вплотную к горячему телу.
Виктор наклонил голову так, что его дыхание коснулось уха девушки.
– А знаете, Анна, – прошептал он, – это была бы неплохая смерть. По крайней мере, я знал бы, за что умираю.
– За собственную глупость? – прошипела Анна. Против воли она ощущала, как близость герцога дурманит её. Никогда ещё Анна не чувствовал ничего подобного. Руки прислуги касались её в ванной и во время одевания, руки короля – в постели. Тело отзывалось на эти прикосновения так же, как отзывалось на прикосновения её собственных рук. Но от крепкой хватки Виктора глаза заволакивал туман, и мысли путались, а отвечать связно становилось неожиданно трудно. Ей пришлось задержать дыхание, а затем сделать два глубоких вдоха, успокаивая сердцебиение. Она расслабилась, поддаваясь хватке Виктора, а когда руки герцога отпустили её плечи и скользнули по спине, оглаживая поясницу, заставила себя не обращать внимания на то, как разгорается жар внизу живота, и резко рванулась назад.
– Ваши шутки неуместны, – сказала она твёрдо, так же скрещивая руки на груди, как недавно делал это Виктор. – Я не привыкла к такому грубому обращению. И не собираюсь позволять вам подобные нарушения этикета.
– Король обращается с вами иначе?
Виктор понял свою ошибку сразу же – по злому блеску, промелькнувшему в глазах, отражающих свет луны.
– Вы не король, – отрезала Анна, не меняя позы, но всё же осторожно отступила на шаг назад.
– Я могу им стать.
Анна негромко рассмеялась.
– Да вы в самом деле решили покончить с собой, раз говорите подобное здесь, под окнами дворца.
– Ведь вы не пускаете меня внутрь. Что мне остаётся?
– Да, не пускаю. И каждое ваше слово убеждает меня в том, что не зря.
– Вам не нравятся только слова?
Виктор шагнул вперёд, а Анна осталась стоять на месте, пленённая тем самым обжигающим взглядом, о котором думала все прошедшие дни. Взгляд Виктора поймал её не хуже ловушки, не позволяя ни отвернуться, ни отступить.
– И так ли уж не нравятся?
Виктор неумолимо приближался, и Анна вдруг поняла, что заранее ощущает жар его тела. Она открыла было рот, чтобы ответить, но не успела – в тени мелькнул знакомый фиолетовый камзол, нить, связавшая их, оборвалась, и Анна резко выдохнула, отступая назад. Она чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег – воздух был холодным, обжигал лёгкие и так не походил на тепло, исходившее от Виктора.
– Идут, – выдохнула Мишель, выныривая на свет.
– Я же говорил… – Виктор резко замолчал и только метнул в сторону сообщницы многозначительный взгляд. – Что ж, как вы и хотели, – он повернулся к Анне. – Сейчас меня убьют. Вы ведь этого добивались?