Цветы всегда молчат
Шрифт:
Девушка оправляла постель.
– Меня зовут Мэрион, – представилась она, сделав книксен. – И ваша ванна уже готова, миледи.
– Спасибо, – чуть смущенная такой заботой, сказала Мифэнви, – не стоило утруждать себя.
– Как же, хозяин сказал, что я должна делать все, что вы ни прикажете, – живо отчеканила горничная.
– Постойте, Мэрион, который из хозяев?
– Лорд Грэнвилл, разумеется.
– А разве оба брата не лорды? – удивилась Мифэнви.
– Тсс! – зашикала Мэрион. Оглянулась по сторонам, откинула штору на окне и даже нагнулась, заглядывая под кровать. Убедившись, что никакой соглядатай здесь не прячется, она
И Мифэнви поняла, что сейчас откроется еще одна из загадок замка Глоум-Хилл. Интересно, сколько же скелетов прячется по здешним пыльным шкафам?
– Сэр Колдер и сэр Пол братья только по отцу, – начала Мэрион. – Мать сэра Пола была некогда воспитанницей старшего лорда Грэнвилла. Он соблазнил ее. Она так и умерла невенчанная, дав жизнь плоду своего греха. Лорд Грэнвилл, сказывают, пришел в бешенство: ведь его жена, мать сэра Колдера, тоже умерла родами. Говорят, – она перешла на яростный шепот, – семя у него проклятое! Так вот, он бесился, значит, хотел сэра Пола выкинуть на улицу, чтобы того съели собаки. Ей-ей, вы у Филдинга спросите, он это застал! Но тут сын вступился за малыша. Он по-своему любил бедняжку Лизабет, мать Пола, а она, сама еще почти ребенок, заботилась о нем как могла. Мальчишка держал ее за руку, когда та отходила, и пообещал не бросать ее сироту. Лорд пришел в такую ярость, что, говорят, чуть не прибил его. А наутро он выслал сэра Колдера с малышом и несколькими слугами сюда, в Глоум-Хилл. И только два года назад, уже умирая от сифилиса, он признал сэра Пола своим законным сыном и наделил его всеми правами и регалиями, что и полагаются лордам. И хотя в деньгах никогда не отказывал, толку от этого было мало: сэр Пол столько лет прожил – а по мне, так промаялся, вы ж знаете их, этих сплетников! – ненастоящим милордом. Поэтому если в Глоум-Хилле говорят «милорд», то имеют в виду только одного – сэра Колдера.
Сказать, что Мифэнви была шокирована этим рассказом, значило бы ничего не сказать. Ее нежное сердечко трепетало от щемящего сострадания, боли, презрения к отвратительному поступку старшего лорда Грэнвилла. Она судорожно сжала лиф платья, дыхание ее сбилось, а щеки пылали.
– Это ужасно! – вскричала она. – Я постараюсь! Я изо всех сил постараюсь, чтобы понравиться ему! Пол больше не будет так страдать! Никогда!
– Миледи! – испугалась, в свою очередь, ее горячности Мэрион. – Простите, простите, что разволновала вас!
– Вам совершенно не за что извиняться, милая Мэрион, – ответствовала Мифэнви уже спокойнее. – Вы правильно сделали, что рассказали. Ох уж эти мужчины! Они скорее стиснут зубы, чем покажут нам, женщинам, свою уязвимость!
– Это верно! Вы, миледи, говорите прям как ангел! – заявила Мэрион с такой уверенностью, будто каждый день слышала ангельские голоса. – Скажите, миледи, вы разрешите помочь вам переодеться и расчесать вас?! Я потом буду внукам рассказывать, что причесывала настоящую принцессу!
– О, дорогая Мэрион, наверное, я сейчас расстрою вас, но я никакая не принцесса! Мой отец – вовсе не король!
– Неважно! – радостно вскричала Мэрион. – Все равно все говорят, что вы – принцесса! Значит, так и есть!
Утром после завтрака Пол увел ее за собой.
Тропинка вниз была довольно крута, и Полу приходилось буквально нести свою невесту. Наконец спуск стал более пологим, и они смогли идти вместе, взявшись за руки.
Деревенька
– Пол, это прекрасно! – захлопала в ладоши Мифэнви, и прекрасные глаза ее увлажнились от восторга.
– Я же говорил, Мейв, что тебе тут понравится! – Пол, сияя, глядел на нее. Взяв ее ладошку и поцеловав чуть выше перчатки, он сказал: – Давай обручимся еще раз перед лицом этой красоты?
– Пол! Милый-милый Пол! – проговорила она. – Мы обручались уже так часто – и перед ветром, и перед солнцем, и перед Глоум-Хиллом, что небо скоро сочтет нас язычниками и перестанет принимать наши клятвы.
Она подняла руку и приложила к его щеке, он накрыл ее ладошку своей.
– Когда ты собирался сказать мне, что ты – незаконнорожденный?
Он напрягся.
– Слуги уже рассказали?
– Да, живописали в красках. Но почему ты сам не сказал?
– Это что-то бы изменило? – с горечью спросил он.
– Если ты о моих чувствах – то нет. Но мы должны доверять друг другу. Что еще я должна узнать?
Пол задумался. Не все тайны были только его. Но она права, лучше начать сейчас, чтобы потом некоторые пыльные секреты не отравляли жизнь.
Он вздохнул и сказал:
– Десять лет назад у Колдера тоже была невеста. Нелли…
– О боже! – закрывая рот руками, испугалась Мифэнви. – Ты говоришь так… Та девушка… она умерла?..
– Лучше бы умерла! – сжав кулаки, прокричал Пол. – Он так любил ее! Он увидел ее в церкви на утренней службе и решил, что встретил ангела. У нее были такие невинные карие глаза. Колдер попросил ее руки, она ответила согласием. О, я помню тот день! Он весь сиял! Никогда больше я не видел его таким счастливым! Все шло к свадьбе, несмотря на ее простое происхождение: Колдер был влюблен, и ему было не до таких пустяков. Но вот однажды, вернувшись из Хидвила, он застал в замке отца – тот всегда приезжал неожиданно, не предупреждая… Так вот, там был наш отец и эта… эта… Нелли… Они… – Пол осекся, потом перевел дух и, густо покраснев, закончил: – Они лежали вместе… обнаженные…
Мифэнви пошатнулась. Пол подхватил ее. Она вся горела.
– Прости, что говорю. Но я должен… должен рассказать… Так вот, Колдер решил, что это отец так отомстил ему за то своеволие со мной, но тут влезла сама Нелли. Она сказала, что уже давно… давно… с нашим отцом…
Мифэнви побледнела.
– Да, столь вероломной оказалась она. Хотела выйти за Колдера, чтобы скрыть свой грех… Он выгнал ее, подрался с отцом и поклялся, что ни одна женщина отныне не переступит порог Глоум-Хилла, чтобы больше не причинять его обитателям боли! – он спрятал лицо в руках, его колотило.
Мифэнви ласково обняла его, пытаясь утешить.
– Воистину это мрачный замок, забирающий счастье… – тихо проговорила она.
– Это наш замок! Поколения Грэнвиллов жили здесь!
– Прости, я ни в коем случае не хотела обидеть тебя и твое родовое гнездо, – сказала она и нежно улыбнулась Полу.
– Все нормально, – уже спокойно ответил он и тоже улыбнулся, – ты не должна извиняться.
– Знаешь, – проговорила она, чуть покраснев и спеша перевести разговор в более мирное русло: – Я бы хотела, чтобы мой венок был из этих цветов.