Цыганка
Шрифт:
Однако по закону они ничего не могли сделать. Земля, на которой стоял салун, принадлежала Тео, и соглашение о том, чтобы его партнеры получили свою долю в бизнесе, так и не было составлено, хотя он всегда говорил, что намеревается это сделать. Если бы Одноглазый захотел выкинуть Бет и Джека на улицу, закон был бы на его стороне.
И вдобавок к душевной боли они терпели унижение, поскольку теперь должны были быть благодарны Одноглазому за то, что он оставил их работать в салуне и дал им крышу над головой.
С тех пор как открылся «Золотой самородок», они даже не
Одноглазый смотрел на Бет с холодным расчетом. Ему не нравились боль и гнев в ее глазах; обманутые женщины всегда становились источником проблем. Но ему нужно было найти способ успокоить ее, поскольку он слишком хорошо знал, что Бет — это главная приманка для посетителей «Золотого самородка». Хороших крупье, танцовщиц, опытных барменов везде было хоть пруд пруди. Но красивые скрипачки встречались так же редко, как домашний гризли.
Уилф Донахью знал, что должен задержать Бет еще на неделю или около того, пока не замерзнет река. Тогда у девушки не будет другого выбора, кроме как остаться на всю зиму. А если удастся избавиться от Джека Кокни так, чтобы она не ушла вместе с ним, трон, быть может, сможет затащить ее в свою постель.
— Слушай, моя маленькая Цыганская Королева, — сказал Одноглазый медовым голосом. — Мне жаль, что твой мужчина бросил тебя, с его стороны это было свинством. Но я выложил за это заведение кругленькую сумму и теперь должен заставить это место работать на себя. Поэтому мне нужны эти две комнаты. Но я скажу тебе следующее: во время твоих выступлений я буду пускать по кругу шляпу, и все, что в нее положат, ты можешь брать себе. Как тебе такое предложение?
Бет была слишком изумлена, чтобы продолжать протестовать. Без Тео это место для нее все равно никогда не стало бы домом, поэтому какая разница, будут там жить девушки или нет.
Как всегда, играя на скрипке, она успокоилась. Быть может, она не заставила никого встать и пуститься в пляс — напротив, от ее печальных мелодий на глазах некоторых слушателей появились слезы. Но когда Бет заглянула в шляпу, она насчитала тридцать пять долларов — подтверждение тому, что у нее есть уникальный талант, который всегда ее прокормит.
Эта ночь выдалась спокойной, и Одноглазый разрешил, закрыть салун в час, поскольку посетителей было немного. Девушки въезжали в свои комнаты только на следующий день, поэтому Джек взял бутылку виски и сказал, что они должны утопить свое горе.
— Я готов поспорить, что Тео давно подготовил сделку с Одноглазым, но у него не хватало наглости провернуть ее, — сказал Джек немного позже, когда они сидели на кровати Бет, укрыв ноги стеганым одеялом. — А потом Тео услышал, как этот чудак толкует о Мыльном Смите и о тебе и увидел прекрасный способ все устроить, не выглядя при этом полным мерзавцем.
— Но это значит, что он перестал любить
— Не думаю, что дело в этом. Тео был игроком до мозга костей, — напомнил ей Джек. — Готов поспорить, что он думал только о деньгах, которые достанутся ему в результате. В сумме это было больше восьмидесяти тысяч долларов, а также выручка и все, что было в банке. Этого хватит на много крупных партий в покер. Или, возможно, он рассматривал эти деньги как один большой выигрыш и почувствовал, что должен выйти из игры в тот момент, когда представится возможность.
— Но я прошла с ним огонь и воду. Он говорил, что любит меня, и знал, что я пошла бы за ним куда угодно. Почему он не захотел взять меня с собой?
— Не знаю, Бет. — Джек озадаченно покачал головой. — Но оглянись назад, вспомни, что происходило с самой Филадельфии, Тео всегда тащили мы с Сэмом. Правда, Тео поделился своим выигрышем, но без нас он никогда не пересек бы Канаду, не говоря уже о том, чтобы дойти сюда. Скорее всего, он понимал это, и это его угнетало. А сбежав с деньгами, Тео, возможно, снова почувствовал себя свободным.
— Теперь он сможет найти себе какую-нибудь женщину из высшего света, за которую ему не придется краснеть, — сказала Бет с горечью. — Помнишь, как он вел себя в Монреале? Он все время искал людей из высшего света для того, чтобы втереться к ним в доверие. Тео не волновало то, что мне приходилось работать на фабрике и жить в жалкой лачуге. Готова поспорить, он обрадовался, когда я потеряла нашего ребенка и врач сказал, что у меня не будет детей. Ведь ему больше не нужно было ни за что отвечать. Какой же я была дурой!
Джек взял Бет за руку и пожал ее, выражая сочувствие. Он не стал протестовать и говорить Бет, что она неправа.
— Что ж, надеюсь, он проиграет все эти деньги в следующей же игре, — со злостью сказала она. — Тогда он окажется на свалке с пустыми карманами и приползет обратно ко мне. И тогда я пну его в лицо.
Они молча пили виски еще некоторое время, погрузившись в горькие раздумья.
— Между тобой и Мыльным что-то было? — вдруг спросил Джек. — Я знаю, что ты провела с ним ночь, но было ли это чем-то серьезным?
— Нет, не было, но могло бы стать. — Она вздохнула, а затем рассказала Джеку о том, как встретила Мыльного и выпила с ним на прощание в свой последний день в Скагуэе, а также о том, что потом он отвез ее в Дайа на своей лошади. — Он мне очень нравился, но с ним мне было бы тяжело справиться; я не стала заводить с ним серьезных отношений. Они с Тео были очень похожи. Как думаешь, Мыльный на самом деле приказал убить Тео?
— Думаю, что это может быть правдой, но сомневаюсь, чтобы это было из-за тебя. Тео перешел границы дозволенного. Они были похожи: оба жулики. Не только в картах и с женщинами — во всем. Они пользовались своим обаянием для того, чтобы вертеть людьми и получать от этого выгоду. Тео меня облапошил, это точно, но больше всего меня бесит то, что я готов был жизнь за него отдать.