Цыганская невеста
Шрифт:
— Не знаю.
— Это слабое доказательство. Мало кто ходит не сутулясь. Я сам немного горблюсь, мне нужна постуральная терапия.
— Ты стареешь.
— Какие у тебя еще основания подозревать отца? — Тщеславный Рентеро предпочел не заметить ее комментария.
— Сорок пятый размер ноги. Судя по следам. Теперь ты мне скажешь, что у многих людей большая нога, но уверяю тебя, это не так. Мы обыщем его шкаф, хотя вряд ли что-нибудь найдем. Ведь ты бы избавился от подобной обуви?
— Мне кажется, этого мало.
— Он очень странно себя ведет.
— Две
— Тебя смущает, что мы проверяем Мойсеса? На тебя давит цыганская община?
— Ты же знаешь, меня пугает только давление крупных общественных групп. Я просто пытаюсь понять твои подозрения.
— Я никого не подозреваю, я только хотела прозондировать твою реакцию. Не могу представить, чтобы отец убил родных дочерей таким ужасным способом. Запустив червей им в головы.
— Тогда прекрати зондировать и берись за работу, Элена. Это дело — бомба замедленного действия, и нам надо как можно скорее найти убийцу.
— Убийцу всегда нужно найти как можно скорее.
— И еще. Все указывает на то, что в тюрьме может сидеть невиновный, и это обстоятельство бросает тень на полицию.
— Сегодня я иду в тюрьму, чтобы поговорить с ним. Я пришлю тебе отчет.
— Полагаю, его адвокат скоро подаст ходатайство об освобождении.
— Пока не всплывут все подробности, он не должен этого делать. Но как долго мы можем держать все в секрете?
— Это уже не секрет, в любой момент у дверей министерства могут появиться журналисты. Какой-нибудь редактор уже сидит и придумывает подходящий заголовок. — Опасения комиссара стали более конкретными. — Когда Мигель Вистас выйдет на свободу, надо бы нам уже поймать настоящего убийцу. Это сразу всех успокоит.
— Да. Уверяю тебя, никто из моего отдела не отлынивает.
Рентеро сидел с потерянным видом.
— Все вышло очень криво, понимаешь? Семь лет назад.
Инспектор допила свою граппу. И выпила рюмочку ликера на десерт.
— С расследованием убийства Лары?
Рентеро кивнул.
— Мне бы не хотелось оказаться в центре скандала, но, видимо, придется отдать себя на заклание. Это дело шло тяжело. Ты должна мне помочь.
— Как?
— Поймать ублюдка как можно скорее.
— Мне нужно время. Пока мы все еще, как ты выражаешься, бьем мимо цели. Но мы стараемся.
— Посмотрим, что напишут газеты. Если ты меня подведешь, Элена, грош цена будет всем вашим стараниям.
Глава 32
Директор тюрьмы Эстремера не смог принять Элену Бланко; ее встретил заместитель, который за два часа до прибытия инспектора поговорил с Сарате и предоставил ему всю информацию, которая могла понадобиться для беседы с заключенным.
— Он не из тех, кто доставляет неприятности. Ведет себя образцово.
Эстремера, официально именуемая Пенитенциарным центром Мадрида VII, — одна из последних тюрем, построенных в Испании; она вмещает тысячу восемьсот заключенных, мужчин и женщин. Камеры в ней вполне современные, с удобствами. Но тюрьма есть тюрьма, и в
— Мигелю Вистасу тоже доставалось, но ничего серьезного, так, стукнули пару раз. Иногда, по словам охранников, заключенные сами себя травмируют, чтобы провести ночь в лазарете.
— Проблемы с заключенными цыганского происхождения есть?
— Поначалу были, но давно уже нет.
Пока Элена с Сарате шли по тюремным коридорам, он сообщил инспектору все, что узнал о заключенном, — деловито, без малейшего намека на вчерашнюю размолвку и вообще на что-либо личное.
— Мигель Вистас — одиночка. За семь лет тюрьмы подружился только с одним парнем, который вышел на свободу полтора года назад и вернулся в Колумбию. В последнее время у него появился другой приятель, которого он опекает как может, тоже молодой, по прозвищу Каракас. Вистас ведет курсы фотографии и активно пользуется библиотекой. Спортом не занимается, интимных свиданий ни разу не имел и не просил.
— Он не похож на заключенного.
— Нет, но я уверен, что он здесь неслучайно. Хотя охранники описывают его как робкого человека, который и мухи не обидит…
— И тем не менее он убил девушку, запустив ей в голову червей… Или это не он?
Рядом с Мигелем Вистасом сидел Масегоса. Элена знала этого адвоката: как и все, она видела его по телевизору. Странно, в бумагах Вистаса говорилось, что его защищал некий Антонио Хауреги, адвокат по назначению. А теперь Мигель сменил бесплатного адвоката на одного из самых дорогих. Она поняла бы это, если бы убийство Сусаны уже попало в прессу, но до сих пор все держалось в секрете. Если, конечно, Мойсес не сообщил своим родственникам, в этом случае весть дошла бы до тюрьмы мгновенно.
— Вы новый адвокат Мигеля Вистаса?
— Да, и сообщаю вам, что готовлю ходатайство о немедленном освобождении моего подзащитного.
— Могу я узнать причину?
— Не держите меня за дурака, инспектор. Мы с вами оба знаем причину. Все указывает на то, что невиновность моего подзащитного доказана. Скоро станет известно, что настоящий убийца на свободе, продолжает свое черное дело, а за решеткой сидит невиновный.
Идти на конфликт Элене не хотелось, раскрученные адвокаты — люди агрессивные, к тому же и он, и она, хоть и находятся по разные стороны баррикад, по-своему служат общему делу.
— Не спешите, сеньор Масегоса. Пока ничего не доказано.
Она сидела, перебирая бумаги, хотя на самом деле наблюдала за Мигелем Вистасом. Он оказался не таким, как она ожидала: образ дьявола, способного так изощренно мучить девушку, плохо подходил мужчине средних лет, полноватому, плохо выбритому, с потухшим взглядом и в дешевом спортивном костюме.
— Сеньор Вистас, вы утверждаете, что невиновны. За что вас осудили?
— Скажу сразу, что адвокат, который занимался моим делом, совсем не защищал меня. А отец девушки, Мойсес Макайя, решил, что я убийца. Они спелись с этим инспектором, Сальвадором Сантосом, они сами все придумали, чтобы засадить меня в тюрьму.