Цыганские глаза
Шрифт:
– Да, – ответила Пруденс, не посвятившая Молли в свои чувства к Адаму Лингарду. – Думаю, он скоро появится.
– Ты когда-нибудь видела столько потрясающих мужчин? Все эти разодетые аристократы такие красавцы, – восторженно воскликнула Молли, любуясь проезжающими мимо роялистами и млея от обращенных к ней улыбок. – Сегодня ни одна девушка в Лондоне не сможет чувствовать себя в безопасности.
Пруденс улыбнулась подруге. Молли, с ее пухлыми губами, вздернутым носиком и яркими зелеными глазами, была настоящей красавицей. Она была выше, чем Пруденс, а ее
И тут девушка заметила среди участников шествия всадника на норовистом вороном коне.
Высокий рост и богатырская фигура мужчины не могли не привлечь всеобщего внимания. Он был одет во все черное, его смоляные кудри падали из-под шляпы с пером на белый кружевной воротник. У него было узкое, смуглое и дьявольски красивое лицо с длинным породистым носом, широким лбом и резко очерченными губами. Его твердый, решительный подбородок украшала маленькая ямочка. Это было удивительное лицо, лицо мошенника и пирата, но в то же время полное надменности и несущее на себе отпечаток аристократизма.
– Кто этот человек? – ахнула Пруденс.
– Как, разве ты не знаешь? – восхищенно откликнулась Молли. – Это же лорд Фокс. Твой земляк. Правда, красавец?
– И прекрасно это сознает, – мрачно добавила Пруденс, глядя на его ослепительную улыбку. – Но тебе-то он откуда известен?
– Кто же еще это может быть? О нем говорят, что он такой же черноволосый и высокий, как сам король Карл, если не выше. Его кожа стала темной, как у мавра, после странствий по востоку и Африке. Он загадочный человек, и его даже называют колдуном. А еще ходят слухи, что он привез из своих путешествий кучу золота. – Молли окинула смуглого красавца-роялиста мечтательным взглядом. – По мне, так он лучше любого принца.
Затем Пруденс пришлось выслушать краткое изложение подвигов лорда Фокса. Оказывается, под этой прекрасной внешностью скрывается человек огромного ума, невероятной храбрости, отваги и дерзкой решительности. Его прозвали Лисом за хитрость, коварство и кровавый след, оставленный им на своем пути. Говорят, что ему покровительствует сам Дьявол.
Пруденс сильно сомневалась в правдивости рассказа Молли, зная о ее склонности к преувеличениям. Но все же при виде лорда Фокса ее бросило в дрожь. Девушка перевела взгляд на двух джентльменов, едущих следом, и ее сердце замерло. Одним из них оказался ее брат. А рядом с ним… и тут Пруденс издала восторженный возглас, увидев улыбающееся лицо Адама.
Порывисто и безрассудно (два ее величайших недостатка), Пруденс замахнулась, чтобы бросить букет, но в это мгновение кто-то толкнул ее, и цветы вылетели из ее руки слишком рано. Девушка в отчаянии смотрела, как ее букет кувыркается в воздухе и падает прямо на гриву лошади лорда Фокса.
Вторая глава
Лукас Фокс лениво улыбнулся. Сняв перчатку, он поднял цветы и поднес их к лицу. Золотой перстень с рубином сверкнул на его пальце в лучах солнца. Взгляд лорда пробежался по улыбающимся лицам зрителей и остановился на Пруденс.
Он оценивающе посмотрел на девушку, и в его дерзких глазах вспыхнули огоньки. Одарив ее очередной улыбкой, на этот раз еще более ослепительной, он со смехом подхватил Пруденс и усадил на лошадь впереди себя.
Налюбовавшись ее соблазнительным телом, ее роскошными волосами, падающими на плечи в восхитительном беспорядке, Лукас задержал взгляд на ее безупречной коже, покрытой медовым загаром. Посмотрев в ее удивленные глаза и заметив их необыкновенный цвет, он пришел к выводу, что девушка прекрасна, как ангел.
– Боже праведный! – воскликнул он. – Должно быть, я умер и попал в рай… а значит, надо сказать святому Петру, чтобы он открыл для меня ворота.
Пруденс следовало остановить лорда, но она была настолько ошеломлена его поступком, что не сумела воспротивиться, когда он опустил голову и поцеловал ее в губы.
Его поцелуй был медленным и неторопливым. Обняв девушку, Лукас запустил пальцы в ее мягкие волосы, не позволяя ей отстраниться. В первые несколько мгновений ее губы показались ему холодными, как лед, но постепенно они становились все теплее и мягче. Почувствовав ее отклик, Лукас крепче прижал ее к себе. Она была подобна цветку, благоухающему и невинному.
Когда он, наконец, оторвался от ее губ, Пруденс взглянула ему в глаза – глаза цыгана, зеленовато-карие с золотистыми искорками, глаза цвета бренди, цвета созревшего зерна в пору жатвы, и мрачный блеск в их глубине показался ей загадочным и манящим, словно бурный горный поток. У девушки закружилась голова, и она ощутила волнующий прилив возбуждения и страха, древнего, как само время. Она забыла о том, что процессия продолжает двигаться, забыла о зрителях. Лицо Молли еле различалось вдали, ее рот был разинут от удивления, а глаза казались огромными, словно блюдца.
Когда кто-то из всадников поравнялся с ними, Пруденс опомнилась и почувствовала, как ее щеки покрываются густым румянцем. Злость и возмущение наполнили ее грудь. Если бы не крепкие объятия лорда Фокса, лишившие ее возможности двигаться, она залепила бы ему звонкую пощечину.
– О! Как вы посмели? Вы невероятно бесстыдны, сударь. Слишком бесстыдны.
Лорд Фокс улыбнулся.
– Не так бесстыден, как хотелось бы, милая, – пробормотал он бархатным голосом.
Неожиданно кто-то его окликнул.
– Ты, Лукас, верен себе. Позволь заметить, что это не какая-нибудь шлюшка… так что, будь любезен, отпусти мою младшую сестренку.
Лукас на мгновение замер от изумления, а затем рассмеялся, сверкнув белыми зубами.
– Сестренка? Боже праведный, Томас. Ты шутишь?
– Я серьезен, как сама смерть. А теперь, отпусти ее, развратник. Пруденс еще ребенок и очень впечатлительна.
Пруденс посмотрела на брата, обиженная его отзывом о ней как о впечатлительном ребенке. Лицо Томаса было суровым, и она знала, что он очень рассердился, встретив ее на улице среди простого люда.