Цыганский барон
Шрифт:
— Конечно, нет. Как ты вообще мог такое предположить?
От Доминика не укрылось ее волнение. Она беспокоилась о нем. Гнев его постепенно стал улетучиваться.
— Неужели ты хочешь уберечь меня от беды, Катрина? После твоего бегства мне с трудом верится в это.
— Конечно, я волнуюсь за тебя. Я…
Кэтрин замолчала. Щеки ее пылали, и на лице ее было написано все, о чем она думает.
— Я очень многим обязана тебе, Доминик, — говорила она, лаская взглядом его лицо, словно стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку, — может быть, самой жизнью. Я, конечно же, ни о чем не забыла. Я помогу тебе выбраться отсюда и…
Доминик подошел к ней вплотную.
— Молчи, — сказал он нежно, — я хотел сделать это с той самой минуты, как увидел тебя здесь. Мы и так потратили столько времени впустую.
Он поцеловал ее. Еще миг — и Кэтрин прильнула к его груди. Он думал, что она станет бороться с ним — для нее он оставался цыганом — вором и обманщиком. Но руки ее обвили шею Доминика, и она вернула ему поцелуй.
Доминик целовал ее, все крепче прижимая к себе, и у Кэтрин земля начала уходить из-под ног. Она знала, что должна остановиться, что эта слабость может безнадежно испортить ее репутацию. И все старания пойдут прахом. Но с того мгновения, как она увидела его, она не мечтала ни о чем другом, как вновь ощутить тепло его рук.
И вот сейчас она ласкала его, почувствовала, как он напрягся. От него пахло одеколоном и чем-то до боли знакомым, мужским. Губы его, язык творили чудо. Когда она поцеловала его в ответ, Доминик застонал.
И точь-в-точь, как в том ее сне, ладони Доминика накрыли грудь. Большими пальцами он ласкал ей соски. Кэтрин чувствовала тепло его тела, сердце бешено колотилось. Она чувствовала его возбужденную плоть, вспоминая о том, как прекрасно было ощущать его внутри себя, как он входил в нее, называя своей, как сумел овладеть не только телом ее, но и душой.
Услышав шаги, они остановились, но сердца их бились так сильно, так трудно было расцепить объятия, что они смогли оторваться друг от друга лишь в тот самый момент, как леди Кампден, женщина с лицом падшего ангела, подошла к ним. К удивлению Кэтрин, дама смотрела на Доминика с едва скрываемым раздражением.
— Не знала, что вы… знакомы, — произнесла она после обмена приветствиями.
— Почему бы нам не знать друг друга? — ответил Доминик. — Мы с леди Арундейл были представлены несколько минут назад. Ее дядя, герцог, предложил мне проводить девушку подышать.
Казалось, что темноволосая красотка сомневается в правдивости ответа. Кэтрин не могла понять одного: зачем леди Кампден так важно знать, почему Доминик и она, Кэтрин, оказались на террасе вдвоем?
— Ну что же, — протянула наконец брюнетка, — здесь действительно душно. Я решила уехать домой пораньше. К несчастью, лорда Кампдена вызывают из Лондона по делам, так что компанию мне могут составить только слуги. Полагаю, — с улыбочкой на пухлых губах добавила Кампден, — мне стоит уехать прямо сейчас.
Доминик ответил улыбкой:
— Полагаю.
Что-то во взглядах, которыми обменялись эти двое, насторожило Кэтрин. Неужели леди Кампден, замужняя женщина из хорошей семьи, обладающая весьма высоким статусом в обществе, могла вот так… Кэтрин слышала о подобных вещах, но никогда не видела своими глазами, как это происходит.
— Хотя, — чуть раздосадованно продолжала леди Кампден, — еще ведь совсем рано. Может, и не стоит уезжать?
Отчаянно дерзкий взгляд брюнетки не оставлял сомнений — леди Кампден была уверена, что Доминик проводит ее домой!
Брюнетка еще немного постояла, выжидательно глядя на Доминика, но, так и не дождавшись его ответа, холодно улыбнулась, попрощалась и уже на ходу бросила через плечо:
— Кстати, ужин сервирован. Вы ведь не хотите его пропустить?
Вильнув бедрами, она повернула за угол.
— Вижу, тебе не пришлось долго искать замену, — резко обернувшись к Доминику, сказала Кэтрин.
Доминик нахмурился.
— Да, мы с леди Кампден одно время… э… дружили. А что касается того, о чем ты подумала, я слишком переживал из-за тебя, чтобы заниматься поисками партнерши. Сейчас-то я понимаю, что беспокоился зря.
Он снова был зол. А Кэтрин ликовала. Он переживал, думал о ней так же, как и она о нем.
— Нам лучше пойти в дом, — предложил Доминик. — Мы и так дали повод для сплетен. Кроме того, я зверски голоден.
Кэтрин видела, как черные цыганские глаза стали матовыми, остановившись на ее полной груди. Кэтрин узнала этот взгляд. Если Доминик и испытывал голод, то он ничего общего не имел с едой. Девушка вспомнила его слова о возможных сплетнях и невольно вздрогнула. Ни ей, ни ему нельзя сейчас попадать на острые язычки светских кумушек.
Доминик решительно повел свою спутницу в зал, но Кэтрин остановила его:
— Не хочешь ли ты сказать, что собираешься ужинать? Доминик, тебе нужно бежать, пока никто не узнал правды.
Доминик смерил Кэтрин взглядом и с насмешливой улыбкой сказал:
— Как я уже говорил тебе, моя прекрасная леди, цыган может сыграть любую роль, от нищего до короля. Может быть, на сей раз вам представится случай убедиться в правдивости моих слов. Если, конечно, — и тут уголки его губ приподнялись, а глаза дерзко прищурились, — вас больше не прельщает перспектива продолжить нашу… беседу.
— Разумеется, нет, — рассерженно сверкнув глазами, ответила Кэтрин. — Как вы, надеюсь, понимаете, я больше не ваша собственность. Мы в Англии, а не в таборе.
Доминик стиснул ее руку.
— Увы, Катрина. Если бы мы были в таборе, ты бы уже лежала подо мной, а не сидела рядом за ужином, на который я смотреть не могу.
Кэтрин вспыхнула. Но стоп…
— Как это, сидеть рядом с тобой?!
А она-то верила, что он отпустит ее.
— Разве ты не хочешь увидеть спектакль целиком? Или, — помрачнев, спросил Доминик, — ты собираешься ужинать со своим англичанином?