Цзянь
Шрифт:
Вундерман вернулся к процедуре принятия пищи. Он, казалось, был полностью поглощен ею. По прошествии некоторого времени он спросил:
– Предположим, что я знаю такой способ. Это тебя могло бы заинтересовать?
Джейк с любопытством взглянул на него. Дать ответ было легче легкого, но он понимал серьезность момента. На вопросы такого типа нельзя отвечать не подумав.
– Сколько времени ты планируешь пробыть в Гонконге?
Вундерман пожал плечами.
– А сколько времени потребуется тебе, чтобы сказать свое "да"?
На это ушло три
Что же произошло с ними обоими с тех давних времен?..
– Ладно, - сказал Джейк, выбираясь из укрытия на тротуар. Если бы не трескотня насекомых, мир вокруг них был безмолвен. Даже аэропорт на той стороне бухты начинал затихать на ночь.
А Джейку не давали покоя слова Дэвида Оу: "В Куорри сидит враг". Столько вопросов сразу возникло, но не было времени ни для одного. Как и положено по правилам конспирации, Дэвид договорился о встрече и повесил трубку.
– Не исключено, - сказал Джейк, начиная одеваться, - что Дэвид притащит с собой гостей.
– И что тогда?
Она тоже протянула руку к одежде. Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Что значит это "мартышка видеть, мартышка делать"?
– Это значит, что если случится потасовка, я должна быть рядом с тобой.
– Ты остаешься здесь.
– Джейк, сейчас не время для споров.
– Верно.
– Он застегивал пуговицы на рубашке.
– И поэтому ты остаешься.
– Ты не можешь запретить мне следовать за тобой.
Она застегнула молнию на платье и теперь искала туфли.
– И ты сможешь бежать на высоких каблучках?
– Я искала эти.
– Она показала ему пару тапочек.
– В них можно двигаться совершенно бесшумно.
Он смерил ее взглядом, потом повернулся и прошел в гостиную.
– В чем дело?
– спросила она, идя за ним следом.
– Ты что, думаешь, от меня мало проку?
– Возможно.
– Он влезал в мягкие туфли
– Я училась у Фо Саана.
Он поднял глаза.
– У Фо Саана?
Она кивнула.
Он подошел к ней так близко, что ощутил исходящее от нее тепло, и заглянул в глаза.
– Я тебя возьму, но с одним уговором
– С каким?
– Ты пойдешь со мной, услышишь все, что должен мне сообщить Дэвид Оу, и получишь свою порцию трепки, если до этого дойдет дело, но после этого ты расскажешь мне о себе все.
Видя, что она колеблется, он добавил:
– Это единственное, что я могу пообещать тебе, Блисс.
Она отбросила от глаз прядь волос.
– Я хочу, чтобы ты доверял мне.
– А я бы и не предложил тебе ничего, если бы не доверял.
– Тогда зачем ты...
Он взялся за ручку двери.
– Как хочешь. Я и так слишком долго позволял тебе хранить свои тайны.
– Я не могу.
Он распахнул дверь.
– Если ты последуешь за мной, я это сразу же почувствую и скроюсь. Ты знаешь, что я сумею это сделать.
Она знала его достаточно, чтобы не сомневаться в этом.
– Хорошо, я согласна.
– Скажешь все?
– Клянусь Буддой, да! Абсолютно все...
–
Виктория-Пик.
– Похоже, там никого нет, - сказала Блисс.
– Надо удостовериться.
Через семь минут они встретились на остановке, обойдя местность по периметру. О результате своих поисков они прочли в глазах друг друга: ничего.
Они стояли рядом в ночи и ждали. Погода испортилась. Невозможно было поверить, что всего час назад в абсолютно чистом небе сияла полная луна. Мелкий дождик завесил всю округу. Пропитавшиеся влагой ветви деревьев склонились, почти касаясь их плеч. Наверно, теперь дождь всегда будет ассоциироваться для него с Марианной.
– Джейк, - он услышал рядом с собой ее дыхание и пошевелился, давая понять, что услышал.
– То, чем мы с тобой недавно занимались, мы делали по любви.
– Блисс...
– Пожалуйста, дай мне сказать.
– Ее пальцы коснулись его руки.
– Что бы я ни чувствовала в душе, я бы никогда не посмела подойти к тебе, если бы... Она замялась, затем набрала в легкие воздух, будто собираясь прыгнуть в море со скалы.
– ...если бы Марианна и Тин были живы.
Он резко повернулся к ней, прервав наблюдение за уходящими вниз, в туман, рельсами.
– Ты знаешь о моей первой жене?
Блисс кивнула. В глазах ее была грусть - его грусть.
– Я знаю, что она покончила с собой.
Джейк молчал. Лицо его будто окаменело. Сделав над собой усилие, она заставила себе продолжить.
– Я не говорила об этом, чтобы не делать тебе больно. Я слишком тебя люблю, чтобы мешать тебе жить.
Вот тогда он на нее взглянул, будто увидев впервые. Он почувствовал, как его сердце покрывается знакомой защитной пленкой. Там, в доме, ей удалось прорвать эту пленку. Впервые за последние три года он почувствовал себя открытым и уязвимым. И вот теперь, когда она делала новую попытку, стремясь закрепить успех, превратить временное в постоянное, он почувствовал, что хочет воздать ей тем же. Но не решался. Может быть, все случилось слишком стремительно. А может, он был уже не способен на это. Непонимание того, что именно заставляет его медлить, окончательно парализовало его решимость. Вероятно, это все эхо Сумчуна, - подумал он. Он также подумал, сможет ли когда-нибудь полностью оправиться или так и останется до конца дней своих нравственным калекой.
Он собирался сказать что-то, когда почувствовал дрожание рельсов. Над головой запели трамвайные провода. Он взглянул на часы.
– Пора, - сказал он.
– Надо идти.
Дэвид Оу не верил своим глазам. Он знал тех троих. То были тайваньцы. А эти двое - шанхайцы. Клянусь всеми богами, великими и малыми, - подумал он, скольких же они послали по мою душу?
Рефлексивно выбросив вперед правую ногу, он достал одного из нападавших. Носок его ботинка точно угодил во внутреннюю часть берцовой кости, в средоточие нервных окончаний.