Цзянь
Шрифт:
С минуту Чжилинь не отвечал, а лишь испытующе смотрел на молодого человека. В конце концов, тот заерзал, предчувствуя отказ.
– Конечно, конечно, Эндрю, - поспешил успокоить его Чжилинь, улыбаясь. Ты всегда желанный гость в моем доме.
– Опять чувство облегчения явственно отразилось на лице Сойера-младшего.
– В девять часов тебя устраивает?
– Да. Конечно, устраивает, Старший дядя!
– Эндрю вскочил.
– Спасибо большое.
– От радости он забылся и, схватив руку Чжилиня, затряс
– Извините, что оторвал вас от работы.
Чжилинь видел в окно, как он торопливо шел по набережной в сторону зданий европейского типа, выстроившихся вдоль Бунда.
Свинцовый дождь со снегом хлестал по закрытым ставням, когда в кабинет к Чжилиню вошла Афина и ввела Эндрю. Чжилинь горбился за столом, подбивая итоги распродажи неликвидов братьев Ши, соображая, что с ними делать в контексте надвигающейся военной грозы.
Он повернулся в своем кресле, услышав звук закрывающейся двери, когда Афина уже вышла из комнаты. Встал, с улыбкой поклонился гостю.
– Спасибо, что пришел, Эндрю, - сказал он, будто он сам был инициатором этой встречи.
На Чжилине был не европейский костюм, который он носил на службе, а халат из темно-синего шелка поверх традиционной китайской блузы и штанов. Он церемонно повел рукой.
– Проходи сюда. Здесь нам будет более удобно беседовать. Чай Афина уже заваривает.
Они сели в резные кресла с драконами. Окна были закрыты ставнями по случаю непогоды. С внутренней стороны на них была изображена пара тигров, одним прыжком перемахивающих через густые заросли, а над ними на фоне курчавых белых облаков плыла пара цапель, не обращавших никакого внимания на владык джунглей.
Вошла Афина, неся в руках изящный, покрытый красным лаком поднос с чаем. Она не осталась с ними, и они не сделали никакой попытки задержать ее.
По торжественным случаям Чжилинь всегда просил заваривать чай "Черный дракон", а не обычный зимний чай с жасмином. Вот и сейчас именно этот чай был заварен, и этот факт не остался незамеченным Эндрю, как и то, что они сидели лицом к юго-востоку, поскольку наступил Час Змеи Он был благодарен "дяде Чжилиню" за то, что он согласился выслушать его и вдвое - за оказанный почет
Дождь хлестал по бамбуковым ставням, будто намереваясь сорвать их и проникнуть в святилище. Чжилинь устроил свой кабинет в задней части дома по двум причинам. Днем из окна открывался прекрасный вид на водную гладь, а ночью здесь было тише всего, потому что эта комната была отделена от остальных длинным коридором.
Чжилинь держал фарфоровую чашку в обеих руках, чувствуя, как тепло проникает под кожу и разносится по всему телу. Он смаковал чай, задерживая божественный напиток во рту, прежде чем позволить ему проскользнуть дальше.
Украдкой он изучал Эндрю. Его красивое европейское лицо, вобравшее в себя лучшее
– На прошлой неделе я видел Уи Циня - сказал Чжилинь - Случайно столкнулся с ним когда был на севере по делам Он шлет тебе привет и надеется что весной выберется к нам и тогда вы сможете повидаться.
Эндрю кивнул. Но даже упоминание о его школьном приятеле не вывело его из подавленного состояния.
– С матерью все в порядке?
– Да, - ответил Эндрю и немного подумав добавил.
– Спасибо, что спросили. Старший дядя.
– Человеку нужна хорошая и дружная семья, - глубокомысленно изрек Чжилинь, прихлебывая чай "Черный дракон" - Эти узы делают его сильным Эндрю. Без семьи он опускается до уровня животного. Без семьи конечно, можно прожить, но не более того Жизнь в высоком смысле, как это понимал Будда, человеку без семьи не доступна.
Чжилинь положил руки на колени.
– Эта непогода.
– Он кивнул головой в сторону окна.
– А ведь уже ли чунь, Начало весны. Через месяц будет Пробуждение насекомых.
– Он покачал головой. Нет, эта слякоть не к добру.
– Старший дядя...
– Эндрю поднял голову. Он отставил чашку, почти не притронувшись к чаю.
– Передо мной ужасная дилемма.
Так сразу и сказал, без предисловий. Как выпалил. И он пришел именно ко мне, - подумал Чжилинь.
– Почему не к своему отцу? Он вспомнил слова Эндрю. Отец ничего не знает о моих неприятностях. И не должен знать.
Чжилинь тоже отставил свою чашку. Он видел, что сейчас начнется серьезный разговор, но сидел молча. Он понимал, что если начнет его торопить, то только усугубит смущение молодого человека.
– Какое-то время, Старший дядя, - начал Эндрю, - я встречался с девушкой.
– Глаза его были опущены, и он нервно сжимал руки.
– Я не... я не распутник. Я имел честные намерения. Меня с ней связывали чувства. Сильные чувства. Но все это время я был... как бы это сказать?.. не очень уверен в себе. Никто не знал, что я встречался с ней. То есть, я хочу сказать, никто из родичей. Некоторые из слуг, может быть, что-то знают или, во всяком случае, подозревают. Ау Сип наверняка знает...
Здесь Эндрю сделал паузу и отхлебнул из своей чашки.
Довольно типичная история, - подумал Чжилинь, который уже считал, что знает, как молодой человек закончит свой печальный рассказ.
Внезапно дрогнувшей рукой Эндрю двинул чашку. Она громко звякнула о блюдце в притихшей комнате.
– И недавно эта девушка сказала мне, что беременна.
– Он поднял глаза. Старший дядя, я заглянул в самую глубь своей души, ища следов прежней любви. И ничего не нашел. Я ее больше не люблю. Я не хочу на ней жениться.