Да, Смерть!..
Шрифт:
Хотя бы потому, что никто не воспримет это всерьёз. Да и потом… нет столько сил у людей, чтобы мне помешать, потому что нет у них сил воспринимать что бы то ни было всерьёз…
Понедельник, 24 марта 2003 года, 00:09
24 марта 2003-го года. (Люблю даты. Всегда любил. Любовь к датам в моём случае означает любовь к Иллюзиям. Смотри, что называется, постулат второй: ВРЕМЯ БРЕННО…)
Не сказал бы, что на десятый день после того, как я ушёл из семьи, до меня постепенно стал доходить весь ужас моего положения или, блин,
Повторяю в 1024-й раз: я всегда знаю, что я делаю! И прокалываюсь, после чего долго и нудно страдаю, лишь тогда, когда начинаю сомневаться в том, что прав именно я. Прокалываюсь, когда начинаю делать то, что знаю не я, а якобы знают другие. То есть тогда, когда совершаю акты неверно истолкованного в юности милосердия.
Тем не менее, с компьютером с утра начались проблемы. И всё оттого, что я начал ставить по новой всевозможные свои кубэйсы и вегасы.
Когда я в четвертый раз делал себе (то есть ему, компьютеру по имени «JA») «format c:», раздался телефонный звонок. Это была Аня Абазиева. В настоящий момент я еду на стрелку с ней. Что называется, прослушайте фрагмент симфонической поэмы Максима Скворцова «Псевдо», посвящённой аналогичным событиям ровно-таки восьмилетней давности:
«Сейчас, например, станция „Студенческая“. Это я еду. Это я еду к Анне Абазиевой несчастной. Чего хочу? Трахнуть — не трахнуть? Даст — не даст?
Спустя два с половиной часа — ничего. Смешно. Конечно, без косметики и с естественным цветом волос она бесспорно выигрывает. Позвал замуж. Не впервой. Согласилась. Смешно.
У Ани живет Семён-гомосексуалист. Стриптизёр. Я поспал у неё полтора часа, проснулся и уехал.
„Когда приедешь?“ „Скоро“ „Завтра?“ „Хорошо“ Не приду никогда. Посмеялись и хватит.
Вот тебе и зима, а вот тебе весна, а вот тебе длинный и толстый хуй! У девочки Ирочки горлышко болит. Перепёлочка воистину».
Да, я бы не против. У меня трудный период. Если честно, мне кажется, что мне это нужно. Абазиева сообщила, что она снова блондинка. A плакала сегодня в телефонную трубку. Ещё я сегодня погладил двух из трёх котов, хозяев квартиры в «Отрадном», где я снимаю комнату, в которой, будучи Солнцем, ожидаю приезда Луны…
Первым я погладил рыжего, который лежал на полке для обуви в прихожей. Вторым — огромного альбиноса, развалившегося на столике возле телефона, на котором кнопочка «ноль», находится не внизу под квадратиками остальных, а почему-то справа. Впервые такое наблюдаю. По поводу альбиноса у меня есть кое-какие + — мистические соображения.
Дело в том, что в самом начале этого января, сразу после того, как Папюс научил меня верно дышать, мне привиделся сон. Я немедленно поведал о нём Никритину в следующем письмеце:
«Откуда я иду, я не помню. По левую сторону — лес. По правую — пологий склон и очень много пространства. Солнечно.
Мне навстречу, чуть ниже по склону, белая кобыла со сломанной или как-то поврежденной ногой. В итоге она на меня наваливается, и мне очень тяжело, но уже не невыносимо, как в предыдущих двух снах. Я точно знаю, что я обязан ей помочь, но очень тяжело. Она же ещё и постоянно извиняется мне на ухо, что так вот всё получилось.
„Откуда, блядь, не возьмись“ появляется Ваня Марковский. И почему-то с огнемётом. Он начинает меня как бы спасать. Он делает контрольное вспрыскивание в воздух, как будто это шприц. И всё вроде работает нормально. Вполне себе полыхает. Но когда он направляет огнемёт на кобылу, из шланга течёт только керосин (прозрачная жидкость, не нефть), а огня нет. Понятно, что что-то поломалось там у него в огнемёте. Вот кобыла уже вся мокрая, а всё извиняется. И я по-прежнему понимаю, что должен ей помочь, но когда Ваня случайно попадает прозрачной горючей жидкостью и на меня, я думаю, что же он делает, идиот? Ведь у него же в любую секунду может всё починиться, и мы вместе с кобылой вспыхнем. Тут надо сказать, что к этому времени кобыла уже не кобыла, а белая же медведица (тоже извиняется), а потом и БЕЛАЯ ПАНТЕРА, которая извиняется, но царапает, но я понимаю, что не со зла, мол, но пиздец как больно!..
И тут появляется Эля, и в руке у неё целых пучок змей (они у неё из кулака, сквозь пальцы, как будто струятся). Она явно пришла меня спасти. Я спрашиваю, мол, Эля, а ты вообще уверена, что это, блядь, заебись-идея?
Она говорит, что мол, нормалёк-нормалёк. Уверена.
И все эти змеи как-то начинают со мной и кобылой взаимодействовать, и одна из них даже заползает мне в рукав (по-моему, да, в рукав. Спасибо — не в жопу). И всё действительно хорошо. Тут просыпаюсь…
Просыпаюсь весь разбитый, надо сказать. Болят мышцы и почему-то даже мышцы ног. Такой вот пиздец. Потом звоню Ване чтобы договориться, когда ему клавиши завезти, а он в двенадцать часов уже не спит и говорит таким бодрым голосом, какого я от него давно уже не слыхал.
Пришёл к нему, — ему уже похуже стало, а мне немного получше. Иду и думаю, что бы там ни как, ему необходимо рассказать этот сон. Чувствую, что это важно. Прихожу, а у них во всём доме нет света. Хорошо у меня мобильник есть!
Рассказал сон. Он сказал, блядь, зачем ты мне это рассказал. А потом, сказал, что правильно, что рассказал. У меня возникло ощущение, что я как будто что-то включил».
Вот такой пирожок! Абазиеву я не видел года три, если не больше. В 1998-м году, она говорила, что время от времени сожительствует с Лимоновым. Если это правда, то мы с Вениаминычем — молочные братки. Следовательно, спя с Анной, он спал и со мной, ибо в каждой Женщине, с которой мы спим, навеки остаётся частичка нашей Души. Впрочем, всё это не так уж и важно.
Но о Заземлении говорить более не имеет смысла. Имеет смысл много работать, чтобы не облажаться с датою и со способом. Да и жить надо на что-то. (На сегодняшний день в кармане у меня 20 рублей. Давненько со мной такого не случалось. Впрочем, я привыкший.)
Тем не менее, рассказать о Заземлении Анне представляется мне весьма конструктивным, ибо Анна — одна из лучших известных мне ходячих радиостанций.
Такой пирожок! Вынужден прерваться, поскольку через три минуты у меня с ней стрела.