Да здравствует ворон!
Шрифт:
С особой неохотой предложение уехать в провинцию восприняла супруга правителя – Госпожа в Лиловом. Именно она сейчас больше всех сопротивлялась и не давала молодому господину ни капли власти. Она же в один голос с его противниками заявляла, что никогда не подчинится его указаниям, и настаивала, что правитель не должен покидать Тюо и что она останется там вместе с супругом. Поговаривали, будто она боялась, как бы молодой господин не прибрал двор к рукам в ее отсутствие.
Так, в раздумьях и сомнениях было принято половинчатое решение: для начала перебраться на соседнюю
Военные сообщили, что на секретном совещании решено всю гору Рёундзан превратить в крепость. Нужно было привезти к храмам побольше оружия и припасов, собрать людей для охраны периметра. Тех, кто из-за отъезда двора понесет убытки, наймут вместо рабочей силы, мобилизуют и Уринтэн-гун, чтобы строить укрепления.
Вот что происходило на Рёундзан. Пока нельзя было сказать, к худу это или к добру. Юкия всем сердцем желал, чтобы тот момент, когда это станет известно, никогда не настал.
Всю местность вблизи вершины – территорию нового «дворца» – окружила огромная оштукатуренная стена. От главных ворот протянулась широкая дорога, а по обе стороны ее выстроились храмы – поменьше, чем сам Рёунъин. В конце дороги в самом разгаре постройка заслона от нападения обезьян.
Храм Сиондзи, заменивший теперь дворец Окагу, скрывался позади Рёунгу и довольно далеко от хорошей дороги. Его выстроила семья правителя несколько поколений назад, молясь о развитии лечебного дела в Ямаути. Здесь тоже стояло несколько святилищ, однако они представляли собой скромное зрелище по сравнению с Рёунъин и Сиунъин, полностью украшенными великолепной резьбой. На территории дворцов не было ограждений, вместо этого их окружали ухоженные участки с лечебными травами.
Заметив подлетавших Юкию и Сигэмару, охранник жестом пригласил их спуститься. Когда те приземлились во внутреннем дворе и обернулись людьми, их учтиво проводили в комнату, где они увидели хорошо знакомые лица.
– А вот и вы.
– Лечебное саке добыли?
Старший телохранитель Сумио приветствовал их взмахом руки, а Акэру, приближенный молодого господина, привстал, чтобы поздороваться.
Сумио смуглый, маленький и при первом взгляде производит впечатление проказливого мальчишки. На самом же деле эта внешность никак не соответствовала его сущности: этот спокойный по натуре юноша хоть и происходил из простонародья – горных воронов, как презрительно называли их благородные, – но обладал выдающимися способностями как в военном деле, так и в науках и окончил Кэйсоин лучше всех на своем курсе.
Акэру, наоборот, мог похвастаться самым что ни на есть благородным происхождением, будучи сыном не просто одного из четырех домов, но отпрыском главной ветви Западного дома. Большие глаза, маленький рот, необычного рыжеватого оттенка волосы – лицом он напоминал утонченную красавицу, однако тоже поступил в Кэйсоин в надежде стать Ямаути-сю. Правда, он не сумел окончить академию и служил приближенным Его Высочества. Несмотря на свое благородное происхождение, Акэру вовсе не презирал Сумио и, даже начав службу у молодого господина, наладил с телохранителем хорошие отношения.
Юкия надеялся прибыть сюда раньше, однако задержался дольше, чем предполагал. Он показал свой сверток.
– Саке при мне, как видите.
– Вы уже навестили госпожу Сакуру? Эх, я тоже хотел с ней встретиться, – с сожалением вымолвил Сигэмару, почесывая макушку. – Хоть бы через ширму пожелать ей выздоровления.
Супруга молодого господина всегда вела себя приветливо с людьми низкого происхождения, что нельзя было назвать обычным для высокородной девицы, и всячески заботилась о них.
– Нет, нас сестрица тоже не пропустила.
– Как так?! Неужели ей так плохо? – Юкия невольно перешел на шепот, но не успел Акэру ответить, как у двери возник чей-то силуэт.
– Не настолько, чтобы вы беспокоились.
Спадающие блестящими волнами красивые волосы рыжеватого оттенка не могли не вызывать восхищение. Перед ними стояла старшая сестра Акэру, главная придворная дама госпожи Сакуры – Масухо-но-сусуки.
Сейчас она носила не такие яркие одеяния, как раньше: видимо, выбирая более подобающие ее статусу, однако не менее утонченные. От внимательного взора не укрылись бы роскошные узоры коутики – белые на нежно-алом.
– Просто усталость накопилась. Вот мы и решили воспользоваться случаем и дать ей отдохнуть.
Когда красавица энергичным шагом вошла в комнату к посетителям, мужчины поспешно выправили осанку.
– Но почему…
– Что «почему»? – Масухо-но-сусуки пристально посмотрела на озадаченного Сигэмару. – Если госпожа Сакура ласкова с вами, не стоит воспринимать это как знак особого расположения. Вы ведь не думаете, что вас пустят в спальню к молодой даме, к тому же супруге вашего же хозяина?! Надо же, какие дерзкие мысли!
С этими словами она почему-то презрительно взглянула на Сумио. Тот под ее острым взором проблеял какие-то оправдания:
– Я ведь уже извинился за это. Просто госпожа Сакура говорила, что не нужно обращать внимание на сословные различия…
– При чем здесь какие-то сословия?! Речь о приличиях в отношениях между мужчинами и женщинами!
Глядя на кипящую Масухо-но-сусуки, Сумио совсем стушевался и умолк. Сигэмару, тоже напуганный, только и мог что повторять извинения. Да и Акэру, видимо уже получивший такой же выговор, сидел с кислым видом, будто набил рот солью.
Вздохнув про себя, Юкия посмотрел на растерявшихся приятелей и спокойно встал перед Масухо-но-сусуки.
– Госпожа, вы совершенно правы. Мы повели себя неподобающим образом.
Склонив перед дамой голову, он развязал сверток, который держал под мышкой.
– Однако мы тоже беспокоимся о госпоже Сакуре. Поймите нас правильно.
Улыбнувшись, он протянул Масухо-но-сусуки бутылку с настойкой и еще что-то завернутое в красную бумагу:
– Это питательная настойка из Тарухи. И вот еще.