Да здравствует ворон!
Шрифт:
Девочка при этом продолжала пронзительно визжать, и вокруг стали собираться другие люди. Они явно удивились и, не обращая внимания на ее попытки что-то им сказать, толпой набросились на нее.
Дело плохо. Масухо-но-сусуки бросилась было вперед, но, увидев, как легко отшвырнули Момо, остановилась. Она ведь просто птица. Нужно лететь за помощью. Сорвавшись с верхушки дерева, она помчалась обратно на священную землю.
Как только Цубаки услышал слова Масухо-но-сусуки, на том месте, где
Когда к ней вернулось зрение, она увидела, что в небо стремительно взмывает огромный дракон, окруженный молниями.
– Ямагами-сама, так нельзя! – горестно завопил Надзукихико и, обернувшись большим вороном, полетел вслед.
Небо, приняв в себя гигантское змеиное тело, тут же заклубилось тучами. Солнечные лучи уже не достигали земли. В темноте лишь сверкала гроза, а в просветах между облаками мелькал живот беснующегося зверя.
С неба, словно светящийся дождь, полетели одна за другой молнии, уши разрывало от грохота. Масухо-но-сусуки в ужасе дрожала. Молодого господина нигде не было видно. Она, кажется, звала его, но из-за грохота не слышала даже собственного голоса. При этом, что было совершенно невероятно, она отчетливо услышала, как кто-то сказал:
– Что ж. Помеха устранена.
Слова прозвучали так ясно, что она обернулась. Там стоял Оодзару.
– Пожалуй, уже пора.
«Что он имеет в виду?» – подумала она и вздрогнула, потому что из-за спины Оодзару стали одна за другой выходить прятавшиеся где-то до сих пор обезьяны с горящими глазами. Из их ртов капала слюна. Все они смотрели на нее.
– А? – вырвалось у нее. – Что такое? Вы что?
Она попятилась, а Оодзару, глядя на нее, довольно прищурился.
– Взять!
Получив приказ, обезьяны встали на четвереньки и разом бросились на девушку. Барабанные перепонки пронзил их визг, который не могли заглушить даже раскаты грома. Масухо-но-сусуки тоже закричала и попыталась убежать, но звери были быстрее.
– Не смейте!
Девушка споткнулась и упала. Обернувшись, она увидела сверкающие желтые глаза.
«Ах, неужели я умру?!» Впервые в жизни ей пришла в голову эта мысль. Но в следующий миг между ней и обезьянами вклинилась черная тень. Юноша в уэ.
– Лети!
Это Тихая.
Одна обезьяна попятилась перед серебристым клинком, но на них бросилась другая, с дубиной. Тихая выбил дубину из лап зверя, подхватил ее и снова раздраженно крикнул:
– Улетай же!
Масухо-но-сусуки поспешно оборотилась. Взлетев в облике птицы, она обернулась и увидела, как Тихая запустил мечом в обезьян и, безоружный, последовал за ней.
Только теперь она заметила: меч не расплавился. Значит, запрет Ямагами на сражения в священных землях больше не действует.
Когда она оглянулась в последний раз, у тории, не выходя со священной земли, на нее с досадой смотрели несколько обезьян с капающей слюной.
Она всеми силами пыталась лететь быстрее, но вдруг поняла, что не может держаться в воздухе из-за сильного ветра и грозы. Видя, что обезьяны за ней не гонятся, она опустилась на берегу озера, как предложил Тихая.
В небе сверкало серебристое тело дракона. А молодого господина все еще не было видно.
«Там он сам справится!» – подал ей знак Тихая, и она кивнула.
Она не поняла, что случилось. Цубаки стал драконом, священные земли захватили обезьяны. Пока они там, вернуться в Ямаути через Кин-мон не получится. Значит, остаются только Судзаку-мон у дома тэнгу.
«Ты знаешь, где живет тэнгу»? – спросил Тихая, и Масухо-но-сусуки удивленно кивнула.
«А почему ты там оказался?»
Тихая каркнул, раскрыв черный клюв: «Неужели не понятно? Твой братец попросил охранять тебя! Да и молодой господин, и Сумио тоже. Летим к Судзаку-мон. Там должны быть карасу-тэнгу!»
И Масухо-но-сусуки полетела следом за Тихаей. Они двигались низко над озером. Когда они приземлились у здания, где должны были находиться ворота, вдруг прогремел страшный раскат, и все стихло.
«Смотри!» – окликнул ее Тихая, и они подлетели к окну ближайшего дома. Там стоял пожилой мужчина, растерянно наблюдая за тем, что происходило вокруг. Наверное, это и был тэнгу. Тихая яростно ударился в стекло, прямо напротив лица человека. Тот удивился и открыл окно, а поглядев на птиц, видимо, заметил три ноги.
– Вы друзья Надзукихико? – В его речи слышался акцент, но говорил он на языке Ямаути.
Масухо-но-сусуки утвердительно каркнула.
Между собой ятагарасу могли общаться, даже находясь в птичьем облике, но они не знали, насколько их понимает тэнгу. Впрочем, мужчина, похоже, сразу сообразил, что они хотят сказать.
– Вам нужно, чтобы я открыл Судзаку-мон, да? Сюда.
Он провел их в переднюю часть дома, что-то нажал, и стены сами по себе разъехались. Пока Масухо-но-сусуки удивлялась тому, что тэнгу тоже обладал волшебной силой, как и молодой господин, перед ними открылась пустота. Сначала там было темно, но вскоре зажегся свет.
Они увидели длинный проход со светильниками по обе стороны, где стоял какой-то механизм для перевозки грузов. Как только лампы загорелись, Тихая сразу полетел вперед. Он двигался очень стремительно и мигом умчался далеко вперед. Масухо-но-сусуки же впервые в жизни летала с такой скоростью. Раскрыв клюв, она тяжело дышала, но ее подхватил карасу-тэнгу.
– Поедем-ка вместе со мной, в вагонетке.
Благодарная за помощь, она уселась ему на плечо. Тэнгу каким-то образом управлял этой самой вагонеткой, и та очень быстро разогналась так, что ветер засвистел в ушах.