Дагестанские святыни. Книга третья
Шрифт:
Например, пусть список составлен по земельному цензу: 1-й – самый крупный землевладелец, за ним следующий 2-й… 20-й, 21-й, 22-й, 23-й, 24-й; 100-1 и последние в очереди 200-й, 201-й, 202-й. Победителем жеребьевки мог оказаться любой, например, 20-й или 200-й (если только был допущен к жеребьевке из-за земельного ценза). Тогда первым воду получал 20-й, затем 22-й и т. д. Если победил 200-й, очередь получал 200-й, 201-й, 202-й последний, 1-й, 2-й и т. д. Очередь, таким образом, начиналась с победителя, а положение в списке не давало никаких привилегий.
Но привилегия для богатых была в другом. Когда очередь наступала, скажем, богатого землевладельца, земли которого по Игалинским нормам составляли, например, 8 дад, он получал воду в течение 2-х суток (1 дад = 1/4
Совершенно иная картина сложилась в Гергебиле. Распределение воды, как и всюду, происходило по жеребьевке. Для жеребьевки село делится на четыре части соответственно четырем авалам.
Во время жеребьевки уравнивали людей по всем авалам так, чтобы каждый авал включал четверть населения. Затем в каждом авале люди делятся на еще более мелкие группы, примерно по 25 человек. Эти последние группы называются «рикьи» (от слова «рикьизе» – делить). Число «рикьи» равняется числу основных каналов (рахъал), расходящихся от главного канала у «магъил кIалтIу» («ворота пашен»).
Магъил кIалтIу. Гергебиль. Фото автора. 1968 г.
В Гергебиле пятнадцать основных оросительных каналов и соответственно пятнадцать рикьи. Внутри каждого рикьи проводят жеребьевку, предварительно пронумеровав по порядку. Если победитель окажется по порядковому номеру 4-й, очередь на дневную воду получают 5, 6, 7… 25, 1, 2, 3… 25 и т. д. по кругу, по возрастанию порядковых номеров, а на ночную воду – 4, 3, 2, 1, 25, 24… и т. д. в обратном порядке. Соответственно все лето в этой группе (рикьи) очередь на воду идет по кругу, где каждый на общей очереди получает то ночную, то дневную воду. (Если условно номера очередей изобразить графически в виде круга, то дневная очередь идет по часовой стрелке, а ночная – против часовой стрелки).
Оросительные порядки настолько продуманы и опробованы, что функционируют и сегодня.
Будущее не известно.
«Ворота судного дня» в Дербенте
М.С. Гаджиев
Средневековый Дербент (араб. Баб ал-абваб), особенно в домонгольский период, в VIII – начале XIII века, являлся одним из важнейших исламских центров Кавказа и всего мусульманского мира. Это обусловило и расположение здесь не только большого числа мечетей во главе с центральной соборной Джума-мечетью (араб. Масджид джами), возведенной в начале VIII века, но и немалочисленных иных почитаемых культовых исламских объектов. Этому способствовало и раннее проникновение и последующее упрочение здесь позиций суфизма – мистического направления в исламе. До нашего времени в Дербенте сохранилось несколько почитаемых мусульманами «святых мест» (пиров), среди которых следует назвать, прежде всего, знаменитое средневековое кладбище Кырхляр (в переводе с тюркского «Сороковник»; перс. Чэхэл танан с тем же значением), где покоятся газии-шахиды XI–XII вв., и скальный выход Дюльдюль Али, на котором, по преданию, остались следы копыт коня (по кличке араб. Дулдул) «праведного» халифа Али (ум. 21.01.661) во время его посещения Дербента.
Но в данной статье речь пойдет о другом культовом памятнике, который являлся одним из наиболее почитаемых мусульманами объектов в средневековом городе и который был вновь выявлен только в наши дни. Еще в XVIII–XIX вв. он был известен под названиями араб. Баб ал-Кийама, тюрк. Кийамат-капы, перс. Дар-и Кийамат, что в переводе значит «Ворота Судного дня» или «Во рота Воскресения». Местонахождение этого средневекового, ныне забытого и не функционирующего, мусульманского культового места не было известно. Его местоположение около башни № 50 северной городской оборонительной стены (с наружной стороны, за пределами средневекового обживаемого города-шахристана) (рис. 1) было установлено на основании сопоставления сведений письменных источников и расположенных на данном участке стены и башни многочисленных вырезанных знаков и известной персидской надписи 814 г.х./1412 г. о строительстве здесь «благословенного здания».
Рис. 1. Дербент. Культовое место Баб ал-Кийама
Рис. 2. Дербент. Культовое место Баб ал-Кийама. Надпись 814 г.х./1412 г. о строительстве «благословенного здания»
Текст этой надписи гласит (рис. 2):
Нет бога кроме Аллаха, Мухаммад посланник Аллаха. Это благословенное здание построено во время правления эмира Исфандийара, – да сделает его Аллах владычество вечным! – рабом [божьим] Хаджа Рукн ад-Дином б. Хаджа Наджм ад-Дина. Восемьсот четырнадцатого года.
Впервые название этого культового объекта в арабской форме Babul-Kyiamet было зафиксировано князем Дмитрием Кантемиром, который во время Персидского (Каспийского) похода Петра I возглавлял походную канцелярию императора, в конце августа – начале сентября 1722 г. вместе с ним пребывал в городе и положил начало изучению эпиграфики Дербента. Идентификация Babul-Kyiamet, упомянутого Дм. Кантемиром, с данным местом стала возможной благодаря приведенным в его дневнике зарисовкам зафиксированных им нескольких знаков, расположенных «на маленьких под земных воротах, которые местные жители называют Babul-Kyiamet». Эти знаки на стене сохранились до настоящего времени.
Это же название отмечено А.К. Бакихановым в 1841 г. в его «Гюлистан-и Ирам», который сообщает, что упомянутая выше надпись 814/1412 г. эмира Ис фандийара находится «на Дербендских воротах, называемых Кийамат». Генерал А.В. Комаров, проходивший службу в Дагестане в 1870-х гг. и также сообщающий об этой надписи, приводит на плане Дербента название башни, на которой она вырезана – Дар Кийама бурджи «Башня Ворот Кийамат». Причем здесь мы имеем уже персидскую форму на звания этих ворот. Персидское наименование этого объекта фигурирует и в заметке, написанной, видимо, А.В. Комаровым и опубликованной в «Известиях Кавказского отделения Русского географического общества» в 1872 г.: «Деры-Киамет находится в се верной стене против городского сада…».
Здесь во время моих обследований оборонительных укреплений Дербента было обнаружено свыше 40 вырезанных знаков. Причем большинство врезных знаков представляли собой различного типа изображения дуги-арки, а несколько специфических символов являются знаками строителей города середины VI в. Это одно из самых многочисленных скоплений знаков на стенах Дербента (наряду со знаками, высеченными на стенах центральных ворот Орта-капы южной городской стены). Сама стена вокруг арки в оборонительной стене рядом с башней буквально «усеяна» сотнями, вбитыми в нее до конца, железными гвоздями, как коваными средневековыми ремесленного производства, так и фабричными XIX – начала XX вв. Здесь же, на куртине и башне, мной были выявлены три арабские надписи XI–XIII вв.: одна из них состоит из одного слова, выведенного почерком куфи – масджид «мечеть», вторая – написана курсивным насхом и представляет собой фразу человека– суфия – «Йа, 'Али, дервиш Садик» (рис. 3), третья – плохо сохранилась и не разобрана. Надписи датируются по палеографическим особенностям XI–XIII вв. Начальная фраза второй надписи («Йа, 'Али…») является характерным восклицанием, обращением к имени 'Али б. Аби Талиба – двоюродного брата и зятя пророка Мухаммеда, четвертого «праведного» халифа, особо почитаемого и обожаемого шиитами как святого и героя, «идеального рыцаря ислама», по выражению И.П. Петрушевского.