Далекие друзья
Шрифт:
— И избили, — вторил ему обладатель бело-золотого мундира, лицом сильно смахивающий на нового начальника воздушных сил Дальневосточной армии, баюкая размозженный едва ли не в лепешку кулак.
Глава могущественных чародеев наполнились огромным удивлением, ибо видимо ни древний волхв, ни его старый знакомый не могли взять в толк, как можно избить и ограбить такую толпу не самых никчемных боевых магов, причем находящихся не где-нибудь, а в самом защищенном месте всего Дальнего Востока, вдобавок окруженном отнюдь не маленькой армией. Уж на безопасности своей башни архимагистр точно не экономил, а особняки местных аристократов, к слову бывшие не особо многочисленными и богатыми даже до начала Четвертой Мировой войны, либо совсем опустели, либо толком пока не отстроились, да и в мэриях уцелевших городов толком никого действительного важного не сидело, и ничего действительно ценного у них не водилось. После хоть какого-то осознания услышанного взгляды высших магов немедленно скрестились на Олеге, который находился в ну очень уж компрометирующей позе. Стоял, когда все остальные лежали, что автоматически делало его главным подозреваемым в глазах тех, кто пока не разобрался в ситуации.
Глава 7
О том, как герой созерцает плоды своей смекалки, побаивается будущего и погружается в расчеты.
Олег в позе лотоса сидел на носу «Тигрицы» и с высоты своего корабля наблюдал за крайне занимательным и забавным зрелищем, которое для остальных
Чтобы пилотам не пришлось лапами твари буквально по одной двигать, к шейным позвонкам относительно живого ящера была прикреплена немертвая башка другого ящера, также умеющего вполне себе эффективно использовать врожденную магию подобных созданий для полета, правильно махать крыльями, ловно маневрируя в воздухе, эффективно драться передними лапами и больно кусаться. Только доноры использовались одноголовые, меньших размеров и неразумные, однако данный факт умело скрывался, благо самодельные металлические шлемы и некоторые манипуляций с немертвой плотью и костью могли придать объектам экспериментов подходящие для горынычей габариты. Вдобавок нежить сделанная пусть из довольно умных, но все-таки почти обычных зверей, практически не имела шанса вырваться из под контроля некромантов или перехитрить их, объединив усилия с остальными товарищами по несчастью. Популяция виверн в Сибири являлась не сказать чтобы сильно уж большой, однако и редкими эти дальние родичи гидр и драконов, способные преодолевать силу тяжести исключительно благодаря волшебству, отнюдь не являлись, регулярно обрушиваясь с небес на скот или людей буквально по всему региону. Представителей человечества в качестве пищи они предпочитали даже больше, и потому Олегу было ни капельки не жаль назначить охотникам за подобные трофеи двойную цену, в кратчайшие сроки обзаведясь десятками качественно законсервированных «запчастей». В бою бить по глазам и головам подобных монстров стали бы в первую очередь, поскольку эта тактика могла считаться буквально единственной эффективной без подавляющего огневого преимущества, а потому ремонт чудовищу требовался бы на регулярной основе, но данный минус можно было и перетерпеть. Вдобавок враги должны были не слабо так удивиться, когда обезглавленный их усилиями дракон не только не упадет мертвым, но и в боеспособности потеряет не сильно. Дежурящие парами пилоты, для которых в боковых шеях монстра оборудовали вмонтированные изнутри в плоть чудовища кабинки, где при желании можно было даже снять герметичный костью и поспать, на регулярной основе ныли о плохих условиях своего труда и канючили прибавки к и без того существенной доплате за вредность, однако с каждым днем управляли своим более-менее живым транспортом все лучше и лучше. Количество опыта переходило в качество, даже невзирая на относительно короткие шестичасовые смены…
Закончив наблюдать за пересменой водителей драконьей туши, Олег перевел взгляд на такие знакомые окрестности Стяжинска, предаваясь легкой ностальгии и размышлениям о всяких пустяках, вроде возможности нанести визит в свой собственный старый дом или попытки найти в гарнизоне знакомых санитаров или солдат, с которыми раньше служил, но отнюдь не дружил, и немного над ними поиздеваться, не нарушая рамок приличия, но в то же время демонстрируя свою магическую мощь и достаток всеми возможными способами. Занятия эти были бы абсолютно бессмысленными, но ведь такими приятными…Ну, а еще он наблюдал за разбитым под стенами города военным лагерем, пусть даже без особого интереса. Во-первых, чародей нечто подобное видел не раз, а во-вторых, не так уж и много сил собралось на зов архимагистра. Выстроенные по линеечке ровные ряды палаток, явно подготовленных заблаговременно, приняли в себя рядовой состав, которому представился возможно последний в жизни шанс как следует отдохнуть, поесть вкусной горячей еды и спустить жалование на жриц продажной любви. Офицеры либо разместились в самом населенном пункте, либо были приглашены в башню архимагистра с её роскошными гостевыми покоями, давно уже приведенными в полный порядок после японского нашествия. Чародей тоже мог бы там обосноваться, но не пошел. Не захотел. Пусть в том досадном происшествии с шулером, которого кстати не первый раз ловили на подобных махинациях и били за них до полусмерти, разобрались моментально, однако прислуживающие Савве волхвы и старшие офицеры Возрожденной Российской Империи не казались Олегу теми людьми, рядом с которыми он сможет отдохнуть и расслабиться. Уж лучше ютиться в относительной тесноте капитанской каюты «Тигрицы», с куда как более приятной компанией. Да и не было ничего на самом деле интересного в общедоступной части башни, а в тайную, оставшуюся не то от царства Кащеева, не то вообще со времен Гипербореи, Савва все равно не пустит.
Дальневосточная Армия, вернее её воздушные силы, к которым добавились все чародеи и элитные бойцы, которых архимагистр на подведомственной ему территории только смог собрать без катастрофических последствий для восточного побережья страны, должна была выдвинуться в поход вскоре после смотра, проведенного в один день с аналогичными мероприятиями в других частях страны. Но «вскоре» — понятие очень растяжимое, особенно в условиях Возрожденной Российской Империи, собравшей в себя, наверное, все самые худшие пороки феодального строя и бездушной бюрократической машины. Прошло уже больше пяти суток с тех пор, как чародей предстал перед архимагистром и показал ему свою небольшую личную эскадру и полтора десятка привезенных на продажу кораблей, однако пока еще никто никуда не двигался. Тормозили собратья по оружию из центральных и западных регионов, которые тоже должны были сесть на летучие корабли и отправиться воевать за родину в дальние края, ведь у генералов имелось так много задач: распределение имеющихся сил по находящимся в наличии кораблям, поиск потеряшек и уклонистов, не явившихся к месту собрания сил, тайные жертвоприношения на капищах древних богов, дабы увеличить шансы на выживание и победу, торжественные и публичные молебны в православных храмах, где к высшим силам взывали с теми же самыми целями нередко те же самые люди, заполнение трюмов заранее собранными припасами, попытки скрысить со складов лишнее либо же отыскать стибренное интендантами и по бумагам вроде имеющееся, но в реальности напрочь отсутствующие…В общем, административные хлопоты грозились растянуться на полмесяца если не больше. И лишь после того как вся эта кутерьма будет закончена, собранные со всей России силы одновременно выдвинутся на юг, чтобы уже за границами страны слиться в единый карающий кулак, остановить который станет не так-то просто.
— Дорогой, ты выглядишь каким-то задумчивым, даже более того, печальным. Тебя так расстроило то глупое происшествие в Башне? — Раздался за спиной чародея голос супруги, а после рядом с ним прямо на палубу плюхнулась и сама Анжела, которая практически в ультимативном порядке потребовала взять её с собой на войну, ведь свой маг астрала, кровно заинтересованный в наиболее качественной работе коллег по ремеслу и не дающий им филонить ради наибольшей сохранности собственного мозга, на борту «Тигрицы» будет нужен позарез. Их дочь все еще оставалась грудным ребенком…Но с заботами о крепкой и здоровой девочке, пока еще умеющей толком лишь кушать и пачкать пеленки, должны были без малейших проблем справиться нянечки и кормилицы из семейства Полозьевых. Да и Игорю в их доме вместе со сверстниками явно интереснее будет, чем одному в почти пустом доме с кем-нибудь из прислуги, и за безопасность детей у родственников Стефана переживать не стоило. Умрут, но врагов к малышам не пропустят. А скорее уж жестоко убьют любых гипотетических злоумышленников, достаточно глупых, дабы связываться с несколькими десятками защищающих свой дом сибирских татар, а также их ручными монстриками, без проблем способными толпою разорвать пару сотен простых солдат или найти невидимку по звукам и запахам.
— Не говори глупости, Анжела. Ну, подумаешь, устроил большой переполох и маленькую драку прибывший из столицы младший магистр, у которого крыша подтекает. В том, что ловить следует не меня, а злостного шулера-рецедивиста, который уже раз сорок попадался на аналогичных преступлениях только в этом веке, разобрались секунд за тридцать. — На взгляд Олега страсть к азартным играм и желание неприметно в них выигрывать были относительно невинным психическим отклонением на фоне возможных альтернатив. По крайней мере, невиновные люди от действий дальнего родственника нового командующего воздушными силами Дальневосточной армии пострадать вряд ли могли…А вот сам он от своего сумасшествия получал проблемы на регулярной основе. Во-первых, репутация данного одаренного везде кроме совсем уж глухой провинции вроде Дальнего востока находилась на уровне плинтуса, во-вторых, когда ловят, то бьют и иным образом наказывают, а в-третьих, малость поехавший аэромант постоянно делал глупости, когда дело касалось его маленькой слабости. Так использованный им для создания ментально-дымовой завесы одноразовый артефакт стоил около пятидесяти тысяч рублей, фактически как небольшой летучий корабль. И это притом, что вира за совершенное преступление и в самом худшем случае не превысила бы десятки, ибо общая стоимость поставленного на кон банка вряд ли достигала даже одной единственной тысячи рублей — играли то волхвы и другие офицеры больше на интерес, и регулярные карточные махинации нанесли им урон главным обрезом моральный. — Меня тревожит другое. Раньше мы воевали с солдатами вражеских армий, ну если нежить и демонов не считать, а сейчас армия Возрожденной Российской Империи идет мстить и никто не скрывает этого. Да, с османами очень даже есть за что расквитаться…Но я не хочу участвовать в сожжении деревень и разрушении городов. Не думаю, что какой-нибудь крестьянин, портной, лавочник или брадобрей имеет к преступлениям своих султана и его сатрапов большее отношение, чем мы к политическим решениям Льва Первого. И выгоды он с налетов людоловов тоже получал ноль целых шиш десятых.
— Если у него есть невольник, привезенный из наших земель и купленный на рынке рабов, то очень даже имеет и очень даже получал. Если он продавал хлеб янычарам, обшивал армию султана или просто платил налоги, на которые создавались отряды людололовов, то тоже не так уж и невинен. И справедливо будет призвать его к ответу как минимум за невмешательство. — Олег поморщился от слов супруги. Жену он любил, но она все-таки была истинной дочерью этого сурового мира, и подчас шокировала своей холоднокровной практичностью и готовностью со спокойной душой принять любую жестокость, пока страдает кто-то другой. — Впрочем, не переживай. У тех осман, которые о собственных невольниках и мечтать не могут, не так уж много шансов пострадать в этой войне. В нищих крестьянских халупах или городских трущобах взять все равно нечего, да и низкосортным живым товаром летучие корабли забивать никто не станет, так что под удар попадут только беи, ну или как там называется восточная знать. А еще — не хочешь воевать с мирными жителями, так не воюй. Уверена нам и слова никто не скажет, если после уничтожения всех вражеских вооруженных солдат мы будем отдыхать или штурмовать лишь хорошо защищенные поместья аристократов, которых и ограбить можно, и покарать за былые грехи, уложив труп рабовладельца поверх целого кладбища померших от истощения жертв менталистики.
— Как-то это отдает лицемерием, сражаться исключительно с вражескими солдатами, изо всех сил закрывая глаза на то, что рядом творят с мирными жителями наши коллеги, — тяжело вздохнул Олег, но возразить жене ему по большому счету было нечего. Мало-мальски крупные предприятия осман были печально известны на весь мир отвратительными условиями труда, высокой смертностью и широким применением ментальных подчиняющих воздействий. От грубой промывки мозгов, заставляющей работать, невзирая на голод, боль и плохую гигиену, невольники быстро превращались в полных безумцев, но это особо никого не волновало. Как правило, раб раньше подыхал от истощения, чем ехал крышей в достаточной мере, чтобы больше не бояться побоев, разбить в приступе помешательства свою голову о камни или забыть, как пользоваться лопатой. Свежие порции людей могли бы требоваться чаще разве только в ресторан национальной кухни каких-нибудь дикарей-каннибалов или концлагерь.
— Как-то ты пытаешься быть святее церковного паладина, сдуру надававшего кучу обетов и теперь не способного даже кошке на хвост случайно наступить, чтобы не провиниться перед богом. — Фыркнула Анжела. — Ладно-ладно, не морщись, к твоеим заскокам я давно уже привыкла и нахожу их где-то даже полезными…Скажи лучше, ты не находишь в том, что здесь творится, ничего странного и подозрительного?
— Нахожу, еще как нахожу, — согласился Олег, скользя взглядом по летучим кораблям, которых перед Стяжинском насчитывалось почти четыре сотни…Да только большая их часть являлась маломерками, и на фоне некоторых конструкций «котята» выглядели по крайней мере молодыми задиристыми львами! Они, по крайней мере, не рассыпались от старости, не пестрели заплатами и имели нормальную артиллерию! Для ответного похода Савва и его люди за минувшее лето собрали, похоже, все что только могли, включая стоявшую по охотничьим сараям рухлядь времен Первой Мировой, обломки от недавних сражений, которые кое-как собрали вместе из кусков при помощи магии, сварки, клея, веревок и чуть ли не синей изоленты, а также зарубежный хлам, до недавнего времени наверняка считающийся владельцами неликвидным активом. Летательные аппараты с грубо затертыми, но все еще просматривающими гербами прежних владельцев и остатками государственной символики Китая, Японии или Англии составляли больше половины от всего представленного парка машин! Да прямо напротив «Тигрицы» стоял пяток явно китайских скорлупок, несущих следы многократного ремонта и оснащенных вместо пушек большими арбалетами. А те корабли, которые более-менее соответствовал габаритам эрзац-крейсера, в большинстве своем являлись деревянными грузовозами, явно мобилизованными у каких-то торговцев. — Здесь у нас подобрался крайне странный и подозрительный состав авиации, наводящий на не слишком веселые мысли. Сил собранно откровенно недостаточно для вторжения на территорию другой мировой сверхдержавы, пусть даже дважды проигрывавшей генеральные сражения и фактически потерявшей свою столицу, ибо от руин Стамбула, где нет ни знающей свое дело верхушки государственного аппарата, ни складов, ни мастерских, ни являющихся государством в государстве поместий высшей аристократии, толку маловато будет. Но даже так наша сборная солянка вряд ли сможет без ужасающих потерь сломить сопротивление хотя бы одного по-настоящему хорошего укрепрайона, если только архимагистр вместе с прочими волхвами не сможет призвать на головы осман какое-нибудь агрессивное божество. Значит, либо мы окажемся кинуты в мясорубку, откуда мало кто вернется, сменяв свои жизни на победу и очки престижа на дипломатическом фронте, либо ограничимся аккуратным набегом на плохо защищенные земли, старательно лавируя между крупными городами, крепостями, резиденциями архимагов и другими центрами силы.