Далекий светлый терем (сборник)
Шрифт:
От многих, но не ото всех. В большом мире на всякого страшного хищника находился страшнейший, на гиганта – чудовище втрое крупнее, и так все больше и дальше. Самыми крупными были странные существа, размером с движущиеся горы, которые иной раз превосходили по размерам даже Купол. И не только Купол, но и весь Мир, считая и всю подземную часть.
Были предположения, что такие существа в состоянии отгородиться от Среды, поддерживать собственный обмен веществ и постоянную температуру, но доказательств не было. Кто-то высказал догадку, что даже в лютую зиму, когда вода превращается в твердое состояние, эти существа способны функционировать и даже передвигаться по замерзшей поверхности… Это так и
Оппант давно интересовался классификацией внекупольных существ. В этой классификации было много пробелов, неточностей, неясных мест, вызванных трудностями добывания сведений. Совсем недавно появились сведения о каммах, недавно возникшем виде гигантов, которые якобы научились передвигаться на двух задних ножках, а передние будто бы использовали в подражание термам вместо жвал. Средней пары у них, как и у всех сверхкрупных чудовищ, не было…
Он бежал все ниже по туннелю, а навстречу поднимались влажные испарения, воздух становился все тяжелее, насыщеннее. Владыка грибных садов, Амманк, был одним из членов Совета, он заведовал едва ли не важнейшей частью Мира: грибницами, где хранились драгоценные яички – зародыши Племени. Там же первое время обитала молодь, питаясь грибными гифами, так что если бы даже Совет Владык сократить наполовину, Амманк все равно остался бы в Совете.
Когда Оппант вынырнул из последнего туннеля, все шесть сердец учащенно забились. Только здесь Мир был таким, каким он должен быть. Каким был в древние времена…
Всю исполинскую пещеру занимал огромный ячеистый шар, весь переплетенный нежными белыми гифами. Все толстые и тонкие нити были усеяны крупными каплями воды. Воздух здесь влажный и такой плотный, что, будь у Оппанта крылья, он легко бы взлетел и долго не опускался бы на землю.
Он тяжело вздохнул, влажный воздух шумно потек через трахеи. В период Взлета крылатые термы лишь на краткий миг поднимаются в сухой разреженный воздух! А когда-то, в древние времена, эти крылья держали термов легко и свободно…
Амманк, завидя Оппанта, поспешил навстречу. Дружески коснувшись сяжками плеча, он пренебрег ритуальными жестами, сказал сразу:
– Я сделал замеры. Если провести туннель через потолок из грибного зала, то выделяемого газа хватит, чтобы раздуть эластичный мешок. Но туннель должен быть абсолютно непроницаемым. Малейшая щелочка вызовет утечку. Ты это знаешь?
– Я договорился с Бюлом, – сказал Оппант торопливо. – Он уже начал строить туннель.
– Отсюда? – удивился Амманк.
– Нет, прямо из Подкуполья. Туннель очень узкий, один рабочий едва протискивается. Сложность будет еще в том, что необходимо очень плотно прижать края мешка, чтобы газ не ушел в сторону, а раздул Мешок. Я думаю, что края надо будет приклеить…
Амманк отмахнулся:
– Если бы сложности только в этом! А как набрать необходимое количество газа? Как быстро вскрыть Купол по размерам Мешка? И тут же заделать, чтобы не ворвались лютые понеры… Мне кажется, эти твари так и дежурят вокруг Купола! Еще я не уверен, что сама затея с Мешком удастся. Ты уверен, что из нашего клея можно создать такой, чтобы, застывая в воздухе, не затвердел, как обычно, а сохранил эластичность?
– Я ни в чем не уверен, – сказал Оппант уныло. – Никто никогда такого не проделывал за всю историю Племени. Мне не на кого ссылаться, оглядываться, но Умма уверяет, что такой материал она создаст. Остальное за нами.
– За тобой, – уточнил Амманк педантично. – Каждый делает свою часть работы и совершенно не понимает, что делают другие. Только ты охватываешь взглядом все!
Новый туннель еще не успели отделать абсолютно матовым слоем, только скрепили быстросхватывающимся клеем, на Оппанта кое-где сыпались мелкие камешки. Он жадно вдыхал свежие незнакомые запахи. Это потом, когда туннель отделают и укрепят толстым многослойным клеем, чужие запахи перестанут проникать, тогда туннель станет еще одной артерией Мира, наглухо отделенной от чужой Вселенной, но сейчас эти новые туннели походили на выдвинутые вперед сяжки, которыми термы настороженно и пугливо ощупывали Неведомое…
Оппант чувствовал радостное возбуждение. Здесь масса нового, здесь со всех сторон обрушиваются запахи, которых никогда не слышал, здесь в стенах туннеля вкрапления крохотных животных и скелеты крупных, остатки растений…
Что всегда изумляло и повергало в священный трепет, так это то, что многие из таких животных имели больше ганглий, чем самые мудрые из ноостеров! Однако разумными так и не стали! Мудрецы объясняют это тем, что те ведут одиночный образ жизни, а разум возможен только в едином Племени… Но Оппант иногда с суеверным страхом думал: каких вершин, какого могущества достигли бы эти существа, если бы тоже сумели объединиться и обрести хотя бы Разум Первого Скачка?
Видя этих существ, он с новой силой восхитился пластичностью Племени. Основательница откладывает совершенно одинаковые яички, из которых вылупляются совершенно одинаковые термики. Крохотные, беззащитные, прозрачные – они еще ничем не отличаются друг от друга. Кто глупый мэл, кто панцирник, кто строитель, а кто и ноостер – узнается только после третьей-четвертой линьки. А пока что они чутко реагируют на запросы Племени… Нужно больше панцирников – термики начнут оформляться в свирепых крупноголовых существ с огромными жвалами. Понадобятся рабочие – тут же крохотные малыши начнут старательно выращивать могучие передние лапы… В зависимости от потребностей Племени из термиков младенческого возраста формируются то крылатые будущие продолжатели рода, то рабочие-строители, то рабочие-техники, то няньки, то обучатели молодняка…
В последние тысячелетия все больше и больше появляется мудрых ноостеров. Оппант ощущал гордость и некоторый страх. Никто в Племени не возникает без причины. Зачем-то Племени потребовались термы с огромным количеством ганглий. Племя теперь постоянно разрастается, но стаз ноостеров увеличивается быстрее других стазов!..
Прямо в узеньком туннеле впереди барахтался термик пятого возраста. Лежа на боку, судорожно отгибал назад голову и ноги, тужился, напрягался, поскрипывал. Брюшко выпятилось, тонкая рубашка на спине уже лопнула, можно было сбрасывать ее со спины и головы, но молодой дурень еще не соображал, что делать, и все выгибался, ерзал…
– Ты пятого возраста или первого? – спросил Оппант сурово.
– Пятого.
– Пора бы уже уметь!
Чуть дальше встретил еще одного, уже полинявшего. Прозрачный, слабенький, он едва стоял посреди туннеля на дрожащих ногах, на которых висели клочья старой кожи. Пробегавший мимо рабочий принялся тут же сгрызать крепкими челюстями лохмотья, освобождая термика. Оппант негодующе фыркнул, и рабочий, повинуясь мудрому ноостеру, подхватил термика и тут же исчез в боковом туннеле.
Оппант ощутил сильный запах молодняка. Короткий туннель шел в пещеру, где термы пятого возраста линяли, затем застывали в долгом состоянии покоя, недаром же линяльщики стали попадаться даже в коридорах… В последние годы Племя разрастается просто стремительно. Никогда раньше так не было, и как ни поступи – почти все в первый раз, впервые…