Далекое эхо
Шрифт:
– До вскрытия мы точно не знаем, но да… все выглядит именно так.
Дафф изо всех сил ударил кулаком по приборной доске.
– Ублюдок, – проревел он и, когда «панда» свернула на холм у Страткиннесса, вновь повернулся к ней. – Пусть тот, кто это сделал, молит Бога, чтобы вы поймали его раньше, чем я. Потому что, клянусь, я его убью.
«Дом выглядит как изнасилованный», – подумал Алекс, открывая дверь в отдельный домик, который бравые керколдийцы превратили в свое личное владение. Кэвендиш и Гринхол, двое англичан из привилегированной школы, с которыми они делили это строение,
Алекс взбежал наверх, в свою спальню. Макленнан шел за ним по пятам.
– Не забудьте, нам нужна вся одежда, которая сейчас на вас. Включая нижнее белье, – напомнил детектив, когда Алекс толчком распахнул дверь. Детектив остановился на пороге и с легким удивлением посмотрел на две кровати, размещенные в комнатушке, явно рассчитанной на одну. – С кем вы ее делите? – подозрительно спросил он.
Прежде чем Алекс успел ответить, раздался ледяной голос Зигги.
– Он думает, что мы все тут геи и спим друг с другом, – саркастически заметил он. – И разумеется, поэтому мы убили Рози. Пусть в этом нет логики, но он считает именно так. На самом деле, мистер Макленнан, все гораздо проще. – Зигги махнул рукой через плечо, показывая на закрытую дверь на другой стороне площадки. – Взгляните, – сказал он.
С проснувшимся любопытством Макленнан последовал его совету. Алекс воспользовался тем, что детектив повернулся к нему спиной, и торопливо скинул с себя одежду, тут же для приличия накинув халат. Он вышел вслед за Зигги и детективом на площадку и не смог удержать самодовольную улыбку, когда увидел ошарашенное лицо Макленнана.
– Видите? – продолжал Зигги. – В этих кроличьих норках просто нет места для полного набора барабанов, Фарфиза-органа, двух гитар и постели. Так что Верд и Джилли вытянули неудачный жребий и теперь делят комнату.
– Так значит, вы, ребята, ансамбль? – спросил Макленнан с интонацией до того похожей на отцовскую, что Алекс, к собственному удивлению, растрогался.
– Мы играем вместе около пяти лет, – ответил Зигги.
– Как? Вы собираетесь стать новыми Битлами? – не унимался Макленнан.
Зигги возвел глаза к небу:
– Есть две причины, по которым мы не можем стать новыми битлами. Во-первых, мы играем только для собственного удовольствия. В отличие от «Резиллос» мы не рвемся «на вершину попсы». Во-вторых, талант. Мы все неплохие исполнители, но никто из нас не родил ни одной свежей музыкальной мысли. Мы называли свою группу «Музой», пока не поняли, что собственной Музы у нас нет. Теперь мы называемся «Комбайном».
– «Комбайном»? – недоуменно переспросил Макленнан, ошарашенный внезапной доверительностью Зигги.
– И снова по двум причинам. Комбайнеры снимают урожай с полей, засеянный другими. Вроде нас. Ну, еще из-за джем-трека того же названия. Мы просто не выделяемся из толпы.
Макленнан отвернулся и покачал головой:
– Нам, знаете ли, нужно будет разобраться и в этом тоже.
Зигги презрительно фыркнул.
– Единственным нарушением закона, которое вы сумеете обнаружить, будет нарушение авторского права, – заметил он. – Послушайте, мы добровольно сотрудничали с вами и вашими подчиненными. Когда вы оставите нас в покое?
– Как только упакуем всю вашу одежду. Нам также понадобятся ваши дневники, ежедневники и адресные книжки.
– Алекс, отдай этому человеку то, что он просит. Мы с ребятами все уже отдали. Чем скорее мы вернем себе наше жизненное пространство, тем скорее придем в себя. – Зигги обернулся к Макленнану. – Вы и ваши подручные, похоже, не хотите принимать в расчет, что мы пережили ужасный шок. Мы наткнулись на перепачканную кровью, умирающую молодую женщину, с которой были знакомы, пусть не близко. – Голос Зигги сорвался, показывая, каких трудов ему стоит его внешняя невозмутимость. – Если мы кажемся вам странными, мистер Макленнан, вам следует иметь в виду, что это связано еще и с тем фактом, что сегодня мы здорово выпили.
Зигги протиснулся мимо полицейского и взбежал наверх, завернул в кухню и захлопнул за собой дверь. Макленнан поджал губы.
– Он прав, – тихо заметил Алекс.
– Там, в Страткиннессе, живет семья, которой сегодня пришлось пережить гораздо более ужасный шок, чем вам, сынок. Моя работа заключается в том, чтобы найти ответы на их вопросы. И если для этого мне придется наступить на ваши нежные мозоли, придется потерпеть. А теперь давайте вашу одежду и прочую канцелярию.
Он ждал на пороге, пока Алекс собирал свою грязную одежду в мешок для мусора.
– Вам, наверное, нужны и мои ботинки? – спросил Алекс, с озабоченным видом держа их в руках.
– Все-все, – уточнил Макленнан, мысленно отмечая, что надо будет обратить особое внимание криминалистов на ботинки Джилби.
– Просто у меня нет другой приличной пары. Только бутсы для бейсбола, а они не годятся для такой погоды.
– Сынок, ты разрываешь мне сердце. Клади их в мешок.
Алекс бросил ботинки поверх одежды.
– Вы зря теряете время. Каждая минута, которую вы тратите на нас, отнята у следствия. Нам нечего скрывать. Мы не убивали Рози.
– Насколько мне известно, никто и не говорил, что убили вы. Но то, как вы себя ведете, заставляет меня задуматься. – С этим словами Макленнан выхватил у Алекса мешок и взял протянутый ему потрепанный университетский дневник. – Мы еще вернемся, мистер Джилби. Никуда не уезжайте.
– Но предполагалось, что сегодня мы поедем домой, – запротестовал Алекс.
Макленнан остановился на лестнице.
– Я первый раз об этом слышу, – подозрительно сказал он.
– По-моему, вы об этом не спрашивали. Сегодня днем мы должны попасть на автобус. С завтрашнего дня мы все начинаем работать. Ну все, кроме Зигги. – Его рот дернулся в саркастической усмешке. – Его отец убежден, что студенты в каникулы обязаны корпеть над учебниками, а не раскладывать товары по полкам универсама.
Макленнан задумался. Смутные подозрения, основанные только на его чутье, не позволяли ему задержать ребят в Сент-Эндрюсе. Они же оставались в пределах досягаемости, ведь до Керколди рукой подать.
– Можете ехать домой, – наконец произнес он. – Если только вы не очень огорчитесь, если я и моя команда появимся на пороге ваших родительских домов.
Расстроенный Алекс наблюдал за его отъездом, сознавая, что уныние все больше овладевает им. Да, для полноты праздника ему только этого и не хватало.