Далия. Проклятая мечтой
Шрифт:
Заминка вышла лишь с размещением по комнатам. Попав впросак с Велой, мама напрямую поинтересовалась, где Эмиль планирует спать. Да, она, конечно, понимает, что мы вроде уже женаты, но Давид с Велой, оказавшись в ее доме, тоже имели такой статус, но так некрасиво вышло в итоге. Не ожидавший такой прямолинейности Эмиль, как мне показалось, немного растерялся, но очень быстро взял себя в руки. Он одарил маму очаровательной улыбкой и заверил, что его вполне устроит гостевая комната. Разумеется, он чтит традиции мельвов и искренне считает наш брак состоявшимся, но поскольку жить нам предстоит в его
И вот лежу я в своей постели и размышляю над тем, насколько все прилично складывается, хотя не так уж и удачно.
От грустных воспоминаний и дум меня отрывает деликатный стук в дверь.
— Да, — отвечаю я, вспоминая, что же могло от меня понадобиться маминой помощнице в столь поздний час.
Я ошиблась, видеть меня желает Эмиль. Сдержать удивленный возглас не получается:
— Ты?!
— А кого ты ждала в своей комнате в это время? — полушутя спрашивает он и, прикрыв за собой дверь, подходит ближе к кровати.
Я пожимаю плечами и тут же ловлю соскользнувшую бретельку сорочки. Как же она меня раздражает — падает третий раз за пять минут! Мой разочарованный вздох поддерживает Эмиль. Я пристально всматриваюсь в его лицо. Гамма эмоций, читающихся без труда, меня просто ошеломляет.
— Ты… — сама толком не знаю, что хочу сказать, но и молчать не в силах.
Эмиль, видимо, понимает мое состояние и усмехается.
— Нет, — он качает головой для пущей убедительности. — Я не передумал.
Я несколько озадачена его поведением.
— Зачем ты пришел? — искренне недоумеваю я.
— Поговорить. Я думал, ты еще не легла, и пришел просто поговорить. Мы так редко видимся.
Я подкладываю под спину еще парочку подушек и приглашающим жестом провожу ладонью по одеялу.
Эмиль опять качает головой. На этот раз его улыбка выглядит вымученной.
— Не самая лучшая идея.
— Боишься не сдержаться? — язвлю в ответ на отказ.
— Не в этом дело.
— А в чем?
Я еще раз поглаживаю одеяло подле себя.
Тяжело вздохнув, он все же приближается и садится на указанное место.
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — обещают мне мрачным тоном.
— Почему? После объявления о нашей свадьбе ты ведешь себя немного… странно. — Я очень стараюсь быть деликатной и тщательно подбираю слова, боясь обидеть Эмиля или оскорбить какие-нибудь традиции. Лицемерие лицемерием, но недаром же он после ужина рассказывал матушке про какие-то условности.
— Надо полагать, ты имеешь в виду тот факт, что я безропотно согласился с настоятельной просьбой матери держаться от тебя подальше до церемонии.
— Именно так.
— Если тебя это утешит, то произошло это не по моей воле. — Я не могу поверить в услышанное, но сдерживаю рвущийся с языка вопрос, потому как вижу — он еще не закончил говорить. — Предупреждение
Смысл только что озвученного заявление категорически не желает доходить до меня, и я спешу в этом признаться:
— Ничего не понимаю.
— Официально никаких магических талантов за моей матерью не числится, но все же есть в ней что-то такое неуловимое… Приблизительно в семидесяти пяти процентов из ста, произнесенная под влиянием сильных чувств тирада, завершением которой служат уже озвученные мной слова, претворяется в жизнь. После памятного бала я не только услышал о себе много нелестного, но и получил наказ не приближаться к тебе до свадьбы. Причем она даже не указала намерения, с которыми я не должен к тебе подходить. Нет и точка. Если ты помнишь, я все же пытался проверить оно это или нет.
В памяти одна за другой всплывают наши краткие встречи в течение последнего месяца. Заканчивались они все нелепо и бестолково.
— Да-а-а, — тяну разочарованно.
— Так что можем посидеть рядом, подождать, чем же на этот раз обернется наше пребывание в одной комнате.
Вот так сюрприз! Какие интересные таланты скрывает госпожа Сетель. Интересно, Эмиль расскажет мне подробности, или это что-то вроде семейной тайны?
— А этот дар только на негативных эмоциях работает? — задаю вопрос как можно более безразличным тоном, хотя сама изнываю от любопытства.
Эмиль улыбается, глядя на меня. Действительно, от кого я хочу скрыть свои эмоции. Однако, уличив меня в неумелом притворстве, он все же снисходит до ответа:
— Нет. Она может пожелать и что-то хорошее. Однажды…
Что там стряслось однажды с госпожой Сетель я так и не узнаю. Эмиля перебивают самым возмутительным образом! Дверь в мою комнату внезапно распахивается, и на пороге возникает встревоженная мама, за которой с каменным лицом возвышается господин Рестай.
— Ох! Как хорошо, что вы здесь! То есть хорошо, что я вас нашла! — Мама от переизбытка эмоций забывает про свое обещание обращаться к Эмилю на "ты". — Ваш подчиненный говорит, вы понадобились дома и очень срочно.
Эмиль оборачивается ко мне. "Я же тебе говорил", — написано огромными рунами на его лице.
Проявив непривычную небрежность, я не упаковала вместе с вещами "платок путешественника", что и использовал Эмиль как повод для совместного возвращения. Утренняя доставка моей персоны до станции переходов прошла без его участия по непредвиденным обстоятельствам, а он не горел желанием превращать досадную случайность в привычку.
Господин Рестай объяснил, что чрезвычайное происшествие произошло не в столичном доме, а в родовом гнезде, где его с нетерпением ждали, чтобы успокоить госпожу Сетель. По прибытии на место, Эмиль пять минут слушал ее причитания на тему "как все плохо" и восклицания "Ах, что же с этим делать!". Затем перебил матушку, явно вошедшую во вкус (честно, когда не нее находит, на меня накатывает ощущение, будто я вернулась домой!) на полуслове и потребовал объяснить причину переполоха, чтобы разобраться, какие действия следует предпринять.