Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии
Шрифт:
Это новая земля без имени. «Дальний Восток» – не имя, а лишь пространственное обозначение, как в солдатском строю при расчёте на первый-второй.
Есть молодая наука геофизика, исследующая строение Земли. Есть куда более почтенная по возрасту область философии – метафизика.
Эту книгу можно назвать введением в геолирику. Или геометафизику.
Ведь лирика – одна из форм физики. Или наоборот.
Для меня это очень личная книга уже потому, что мои дети – приморцы в пятом поколении. Дальний Восток для меня – не дальний и не восток, а место, где живу; малая родина, неотрывная
Иногда кажется, что дальневосточник – моя профессия. Что я живу здесь не только в своё удовольствие и потому, что так сложилось, но и для сохранения демографии и географии, чтобы земля эта не заросла сорняком и не была занята другими, чужими. Как говорят военные моряки, для демонстрации флага.
Архипелаг Джетлаг
Дальний Восток по территории больше Европы, а много ли знают у нас о нём?
Поставить русскую избу на азиатском пределе? Разве это не достойно мечты?
Россия двинула на Восток с такой скоростью, словно собиралась ликвидировать Азию как географическое понятие, присоединив к Европе. Опомнились лишь в Калифорнии: оказалось, мы бежали от Европы.
Неевклидова география
Это было в августе.
Я перегонял японскую машину из Владивостока в Красноярск. Пять тысяч километров – полстраны.
В решётку радиатора набивались крупные мясистые чёрные бабочки, которых у нас называют без разбора махаонами. На ветровом стекле разноцветно расплывались жирные шлепки насекомых. Асфальт трассы «Уссури» был пёстр и неровен, покрыт зигзагообразными росчерками тормозных следов, усеян обрывками грузовых покрышек с торчащими проволочками корда. На ремонтируемых участках в воздухе стоял перегретый пылевой туман.
Под Дальнереченском телефон впервые поймал через близкую границу сеть China Unicom. Потом, за Хабаровском, в радиоэфир прорвались бодрые китайские марши.
Но вот цивилизация осталась позади, я словно вышел в открытое море или преодолел земное притяжение. Радиосигналы утихли, остался только ровный фоновый баритон мотора – и география почти без демографии.
Ещё недавно между Хабаровском и Читой была не дорога – направление. Глухой, гиблый участок. Сколько здесь оставили разорванных в лоскуты покрышек, разбитых машин, потерянных жизней – не счесть. Можно было заблудиться, заправок не хватало, туда-сюда сновали разводбригады: «У нас дороги платные!» «Перегоны» возили с собой стволы – травматические, охотничьи, боевые.
Сегодня трасса «Амур» похожа на взлётную полосу. Теряется за горизонтом, шёлковой лентой убегает под капот. Иногда проваливается – это плывёт вечная мерзлота, – но дорогу быстро подновляют. Настоящий европейский автобан – с поправкой на пустынные амурско-даурские пейзажи.
Перегон от Хабаровска до Читы – выход в открытый космос, нырок в межзвёздную пустоту.
Это дорога жизни,
Российским расстояниям соразмерны самолётные, если не космические скорости. Но самолёт, прекрасный как средство быстрого перемещения на большие дистанции, практически бесполезен как способ познания страны. А обойти Россию пешком – жизни не хватит. В самой большой стране приоритетом должна быть лёгкость перемещения. Дорога – национальная идея России, важная составляющая нашей ДНК. Русская дорога – жанр, до которого далеко легкомысленным западным травелогам. Наш травелог – это Радищев, душа которого «страданиями человечества уязвлена стала», едва он отъехал от столицы; Гончаров, дошедший на фрегате «Паллада» до Японии и едва не увязший в Сибири на обратном пути домой; Чехов, стремившийся на каторжный Сахалин и Русско-японскую войну. Даже если взять подмосковную электричку, выйдет экзистенциальный кошмар ерофеевских «Петушков».
А здесь не Подмосковье – Забайкалье-зазеркалье.
Вдоль дороги – ковёр из поспевающей брусники.
Раньше на вершинах сопок водружали кресты, размещали военные дозоры… Большой Стиль ушёл. Господствующие высоты заняты ретрансляторами сотовой связи.
Невер – ответвление на север в сторону Тынды, Якутска, Магадана.
Лагар-Аул, Лондоко, Кульдур, Икура, Аур, Амазар… – названия словно залетели из других историй и географий: кавказской, французской, японской, греческой. Тахтамыгда, Улятка, Урюм, Джелонда, Жирекен, Итака, Арго-Юрях…
Здешние районы принято измерять в Швейцариях или Бельгиях. «У нас область маленькая, с Португалию».
Селеткан, Ушумун, Магдагачи, Нюкжа, Ерофей Павлович, Архара, Амазар, Могоча. «Бог создал Сочи, а чёрт – Сковородино и Могочу».
И это ещё юг – по российским меркам (по нероссийским – почти Заполярье).
С географической точки зрения Восток и Запад – одно и то же; они давно слились. Нет ни востока, ни запада. Север и юг есть – это полюса, через которые проходит ось вращения Земли. Восток же и запад – понятия относительные, склонные к зеркальному перевёртыванию; недаром Колумб отправился на восток через запад.
Для меня как жителя Владивостока даже Китай – запад, а уж Пакистан или Иран – запад дальний. Западом на Дальнем Востоке называют не только Германию или Францию, но и Москву с Петербургом. Аляскинский Анкоридж – восток в географическом, но запад в политическом смысле. Аляска, родственная дальневосточным Чукотке и Колыме ментально и геологически, находится куда западнее самого дальнего из диких западов. Капиталистический Гонконг расположен на юго-восточной, а сепаратистско-среднеазиатский Урумчи – на северо-западной окраине Китая, хотя политически Урумчи, – конечно же, восток, а Гонконг и Шанхай – самый настоящий запад.
Язык бунтует, не желая называть Забайкалье Забайкальем: для меня это – Предбайкалье. Но я вынужден принимать москвоцентристскую точку зрения: все иные считаются маргинальными, да и нужна же общая шкала.
Как ни странно, самая западная точка России находится не в Калининграде, а на Чукотке, потому что восточная часть Чукотки лежит уже в западном полушарии. Это иллюстрирует относительность деления планеты на восток и запад. Именно через Чукотку проходит 180-й меридиан – «восточный Гринвич», из-за чего Россия лежит сразу в двух полушариях, подобно европейским и африканским странам, рассечённым «западным Гринвичем».