Дальняя бомбардировочная... Воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945
Шрифт:
Не будучи в состоянии совершать широкие маневры средствами ПВО, да и не имея этих средств в достатке, чтобы надежно прикрыть каждый аэродром или железнодорожный узел, противник стал применять новую тактику — блокировать наши аэродромы отдельными ночными истребителями.
Мы знали из своего опыта, что для лучшего выполнения задачи нужно направлять одиночные самолеты на аэродромы противника, расположенные недалеко от объекта бомбардировки. И действительно, представьте себе следующую ситуацию: ходит вокруг аэродрома самолет в стороне от средств ПВО и ждет. Как только зажжется старт и самолеты начинают выруливать на взлет, он подходит и перекрывает аэродром серией бомб. Старт выключается, и полеты прекращаются. Через некоторое время все повторяется сначала. А потом, когда самолеты все же пытаются взлететь, блокировщик, используя разность в скоростях и высоте, атакует взлетающего и нередко сбивает его, а аэродром снова закрывается.
Подобное положение не из приятных: по сути дела, происходит срыв боевого задания.
Видимо, натерпевшись от наших блокировщиков, немцы решили применить в этом деле нашу тактику. Мы вынуждены были признать, что наша тактика дает свои результаты и когда ее применяют против нас. Как мы, так и немцы знали расположение большинства базовых аэродромов друг у друга. И вот немцы стали посылать свои самолеты в районы известных им аэродромов.
Надо сказать, они добились известных результатов.
В начале лета мне даже пришлось вылететь в район, где стоял один из полков 24-й авиадивизии, которым командовал полковник Д. П. Юханов. В этом полку полеты на боевые задания практически прекратились. И срывали их немецкие самолеты-блокировщики. Полк Юханова имел задачу действовать в непосредственных интересах наших войск, и вылеты самолетов должны были начинаться с наступлением темноты. Не успевало взлететь несколько наших бомбардировщиков, как появлялся фашистский самолет и на небольшой высоте начинал ходить над аэродромом. Вылеты прекращались, а уже вылетевшие и выполнившие свои задания самолеты направлялись на соседние, запасные аэродромы. [195] Немецкий военный, я говорю о периоде Великой Отечественной войны, — как правило, педант. Находясь на аэродроме вместе с командиром полка, мы наблюдали, как вражеский самолет ходил по избранному треугольнику. И ходил в ночных условиях, я бы сказал, достаточно точно, все время выходя на наш аэродром. Так продолжалось довольно долго. Запас топлива в самолете, видимо, был большой. Ночи, как известно, летом короткие, и дальнейший вылет наших самолетов на боевые задания из-за блокировки вновь срывался.
Так как при полете самолета на малой высоте зенитную артиллерию успешно не применишь, мы решили один крупнокалиберный пулемет поставить на десятиметровую вышку, как раз навстречу курсу, которым ходил вражеский самолет. На другой день на эту вышку посадили стрелка. Было принято решение: как только немецкий самолет сделает первые заходы, уточнить по ним направление полета и по команде открыть огонь. Охотников принять участие в засаде нашлось много, мы всё подготовили и с нетерпением ожидали вечера.
Наступили сумерки, и наши самолеты начали вылетать. Как и накануне, тут же появился немецкий самолет. Вылеты были остановлены, а немец по-вчерашнему стал совершать заходы. Было ясно, что это тот самый экипаж и что чувствует он себя здесь как дома, тем более что ночь была лунная.
После третьего или четвертого захода самолета я дал нашему пулеметчику команду открыть огонь. Стали стрелять и остальные. Было видно, как трассирующие пули буквально прошили самолет, он клюнул, нацеливаясь в вышку, но выровнялся и, покачиваясь, ушел на северо-запад. Гул затих, и самолет больше не появился. Я крикнул на вышку, чтобы стрелок оттуда слезал. К моему удивлению, его голос раздался рядом:
— Я уже здесь, товарищ командующий!
— Когда же вы успели слезть? — спросил я.
— Ая, товарищ командующий, после того, как самолет на меня клюнул, подумал, как бы он в вышку не врезался, и махнул оттуда!
Раздался дружный смех. Молодость есть молодость, ничего не скажешь.
Боевые вылеты наших самолетов были продолжены, а вражеский самолет над этим аэродромом больше не появлялся. Но, к сожалению, были у нас и весьма сложные случаи. Так, на других аэродромах противник сбивал наши самолеты при заходах на посадку и при взлетах. Нужно было принимать срочные меры.
Мы решили использовать аэродромы, которые «навещали» немцы, для полетов на более дальние цели, когда можно взлетать засветло, а сажать возвращающиеся самолеты на другие аэродромы. Сосредоточив на этих аэродромах возможно большее количество средств ПВО, мы встречали немцев-блокировщиков огнем. [196] Правда, не находя самолетов на наших аэродромах и видя, что на них полетов нет, противник прекращал свои визиты, но через некоторое время их возобновлял. И надо сказать, что все же определенное количество самолетов и экипажей мы потеряли на своих аэродромах из-за перенятой врагом нашей тактики. Немцы, имея ощутимые результаты, цепко держались за нее.
Сложная складывается обстановка, когда ночью, смешавшись с другими самолетами, приходит на аэродром и самолет противника. Встав в круг, он идет на посадку за впереди идущим самолетом, у земли сбивает его, а сам уходит. Наши средства ПВО в это время, естественно, бездействуют.
Главным средством борьбы с такими блокировщиками стал в конце концов сам экипаж, усиливший наблюдение за воздухом на взлетах и посадках. Это наблюдение доведено было до предельной возможности. Наши самолеты соблюдали нужные интервалы и не подходили близко друг к другу во время посадок. Экипаж, заметив самолет, нарушивший интервал, почти наверняка знал, что это противник, и открывал по нему огонь. В результате наши потери резко сократились, а далее сошли по этой причине, как говорят, на нет.
В газетах все чаще и чаще стали появляться Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении летчиков АДД. До этого подобные Указы печатались под общими заголовками о награждении личного состава ВВС Красной Армии, но с лета сорок второго года по указанию Сталина уже особо выделялось награждение личного состава Авиации дальнего действия.
— Пусть народ знает, что у нас, кроме ВВС, есть и Авиация дальнего действия, задача которой громить глубокие тылы фашистов и помогать нашим фронтам на поле боя, — сказал он.
За успешные боевые действия по глубоким тылам противника на Ленинградском, Волховском, Северо-Западном и других фронтах, а также за обеспечение проводки караванов судов наших союзников в Мурманск и Архангельск боевые экипажи АДД, были удостоены правительственных наград.
Так, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1942 года летчику В. К. Гречишкину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Орден Ленина получили старший лейтенант П. М. Бойко, майор М. А. Брусницин, капитаны Р. А. Тюленев, Р. М. Оржеховский, Д. В. Чумаченко, старшие лейтенанты М. А. Котырев и Д. Е. Приходченко. Орденом Красного Знамени был награжден пятьдесят один человек, среди них капитаны С. П. Алейников, Г. В. Борозденков, С. А. Асямов, С. И. Куликов, В. В. Шаронов, старшие лейтенанты В. С. Шульгин, А. И. Молодчий и другие.