Дальняя бомбардировочная...
Шрифт:
9 и 12 ноября днем — понтонный, шоссейный и железнодорожный мосты через Волгу, а ночью — военные объекты в Кенигсберге.
13 ноября днем — опять мосты, а ночью — Кенигсберг, скопления войск и техники противника в районах Риги, Витебска, Ржева.
14 ноября — Кенигсберг и мосты.
15 и 16 ноября — мосты.
27 и 28 ноября наши боевые экипажи бомбили и расстреливали с бреющего полета вражеские части в районе Рогачева, Истры, где, по данным разведки, было уничтожено огромное количество живой силы и техники противника.
Нужно сказать, что боевая работа летного состава дивизии в большинстве случаев проводилась в сложных метеорологических условиях.
Хочется привести некоторые документы тех дней.
БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 24 штаб 81 авиадивизии
6.10.41
1. Мотомехчасти противника прорвались и выдвигаются по дорогам в направлении на Юхнов. Его ВВС усилили активность, действуя группами и одиночными самолетами по населенным пунктам и аэродромам. [91]
2. 81 авиадивизия в течение дня 6.10.41 бомбардирует мотомехчасти противника на дороге Чипилево (70 км юго-восточнее Ельни) — Юхнов.
3. 40 авиаполку в течение дня восемью самолетами, звеньями, со средних высот бомбардировать мотомехколонны противника на дороге Чипилево — Юхнов. Бомбовая зарядка — по четыре ФАБ-100.
Напряжение — два вылета.
4. 420 авиаполку в течение дня 6.10.41 шестью самолетами, звеньями, со средних высот бомбардировать мотомехколонны противника на дороге Чипилево — Юхнов. Бомбовая зарядка — две ФАБ-250, десять ФАБ-100.
Напряжение — один вылет.
5. 421 авиаполку в течение дня 6.10.41 шестью самолетами со средних высот бомбардировать мотомехколонны противника на дороге Чипилево — Юхнов. Бомбовая зарядка — две ФАБ-250, десять ФАБ-100. Напряжение — один вылет.
6. Я в штабе 81-й авиадивизии.
Командир 81-й авиадивизии полковник Голованов
Военком 81-й авиадивизии полковой комиссар Хоробрых
Зам. начальника штаба 81-й авиадивизии майор Ольшвангер
А вот телеграфное донесение о доставке боеприпасов и продовольствия нашим войскам, попавшим в окружение.
«Вручить немедленно генерал-майору Ворожейкину.
Две группы в 12.30 с высоты 250—400 метров производили выброску боеприпасов и продовольствия для частей Красной Армии в районе Белой. Первая группа выбросила груз в районе Валыново. При подходе к цели экипаж наблюдал скопление наших войск и движение повозок с красноармейцами. Вторая группа выбросила груз в полутора-двух километрах от нашей автомотомехколонны. Один экипаж наблюдал бежавших красноармейцев и колхозников к месту падения груза. В этом же районе на поляне был замечен наш истребитель МиГ-3. При уходе от цели справа в трех километрах от маршрута замечены два самолета, тип не установлен. Экипаж самолета Петренко в районе цели сбрасывал вымпел. Один самолет через 10 минут после взлета произвел вынужденную посадку из-за неисправности матчасти. [92] Другой вышел юго-западнее деревни Мелешина в 10 км, где был обстрелян неприятелем. Пробили гидросистему шасси. После этого уточнил деревню Мелешина, сделал несколько кругов, никто не появился. После сбрасывания двух мест из деревни Мелешина стали выходить бойцы.
Бросал с высоты 50 метров, в лицо видели, что наши. Сбросил возле самой деревни. Сделал десять заходов, груз собирать помогали колхозники и дети. Собирали на автомашине. После всего сбросил вымпел в центр деревни с высоты 10 метров. Бойцы и колхозники приветствовали. Весь груз собрали. Кружил 20 минут. Задание выполнил, посадку произвел благополучно в 18.40. Заметил ранее сброшенные грузовые парашюты северо-западнее деревни Мелешина 9 км в лесу. Парашюты никем не подобраны. Второй задание выполнил.
Подробностей не поступало, груз сброшен своим войскам в Гаврилово и Дорогино. Погода: облачность 10 баллов, высота 200—400, видимость 10 км. В районе цели шел снег, видимость 500—900 м.
Голованов, Хоробрых, Ильин».
Вот часть телеграфного боевого донесения за 17 октября 1941 года.
«Вручить немедленно генерал-майору Ворожейкину.
Продолжение боевого донесения соединения Голованова.
В период 11.28—14.45 с высоты 700—1300 метров произвели бомбардирование мотомехвойск и танков противника по дорогам Старица — Калинин, Емельяново, Зашейниково, Зуево — Борисково, Улитино. Сброшено бомб: 60 ФАБ-100 и 4 ФАБ-250. Экипажами отмечены прямые попадания по танкам и автомашинам. Бомбы рвались среди людей, убегавших в сторону с дороги у Емельяново. У Зашейниково прямое попадание в группу из четырех автомашин и четырех танков. Прямое попадание в танки на дороге между Зуево и Борисково, прямые попадания в группу танков, стоявших в двух километрах северо-западнее Улитино. Экипажи наблюдали: движение мотомехчастей по всей дороге от Старица до Зашейниково, сосредоточение танков по обочинам дорог, в лесах — небольшими группами. Движение автоколонны с танками от Микулино — Городище на Калинин. Движение автомашин 25—30 штук. Голова колонны Ивашинов.
Ильин».
В битве за Москву, в ходе напряженнейшей боевой работы, в нашей дивизии происходили случаи, которые нарочно не придумаешь и которые бывают только на войне. Например, в ночь с 6 на 7 ноября. Даже видавшие виды летчики ни о чем подобном не слышали.
Корабль ТБ-7 возвращался с боевого задания по бомбардировке военно-промышленных объектов Данцига. [93] Когда он был уже над своей территорией, в районе между Кашином и Калязином, вдруг загорелся и мгновенно был охвачен пламенем четвертый мотор. Командир экипажа Э. К. Пусэп (ныне один из руководящих работников Эстонии) дал команду применить противопожарные средства. Приказание было выполнено, но пожар не прекращался. Люди стали задыхаться от дыма, и командир принял решение всем покинуть самолет. Двенадцать членов экипажа покинули самолет на парашютах. Командир корабля, покидая его последним, поставил автопилот на планирование.
Некоторое время спустя мы получили сообщение, что в 720 километрах восточнее Кашина приземлился на брюхо самолет с красными звездами, но без экипажа. Оказалось, к великому нашему изумлению, что это тот самый ТБ-7, который из-за пожара был покинут летным составом. Через некоторое время самолет был поднят, восстановлен, перегнан к себе в часть и продолжал боевые вылеты. Долго мы гадали, как мог уцелеть этот самолет, во-первых, от пожара, а во-вторых, при посадке, но так ничего и не придумали.
Примерно в то же время нами был применен самолет ТБ-3 — летающая торпеда. Группа товарищей предложила систему, с помощью которой можно было наводить летающий беспилотный самолет на цель. В наши дни это стало уже обыденным делом, но тогда было большой новинкой.
Доложили мы о своей затее Сталину. Он поддержал, и мы стали готовить «сюрприз» для немцев. Решено было начиненный многими тоннами взрывчатки самолет ТБ-3 вывести на железнодорожный узел Смоленск и с пикирования взорвать его между железнодорожными эшелонами.
Испытания и тренировки дали положительные результаты. Мы проводили их так: один экипаж поднимался в воздух на самолете ТБ-3, а вслед за ним на другом самолете поднимался второй экипаж и вставал в кильватер [51] . Экипаж на ТБ-3 включал систему управления, и самолет пилотировался по радио идущим сзади самолетом. Все получалось хорошо. Управление летающей торпедой осуществлялось с самолета ДБ-3Ф, где командиром был летчик Владимир Пономаренко, с ним летал инженер Кравец. Командиром ТБ-3 был майор Тягунин, борттехником Калинин. Вместе с ними принимали участие в полете: инженер завода Гачикян, бортмеханик Мосеев, штурман Корогодов, начальник парашютно-десантной службы майор Чуденко, стрелок-радист Палагут и стрелок Петрушкин. [94]
51
Кильватер, кильватерная колонна — строй кораблей (самолетов) при следовании один за другим по линии курса.
Дождавшись подходящей погоды — облачность, высота облаков 500—300 метров и хорошая видимость, — мы запустили эту торпеду с экипажем в составе одного летчика и механика. Поднялась она в воздух, за ней взлетел другой самолет, все было отлажено, и летчик с бортмехаником покинули ТБ-3 на парашютах. Операция шла гладко, но на линии фронта самолеты попали под обстрел, и наша торпеда, нырнув в облака, через некоторое время вдруг скрылась. Видимо, обстрелом была повреждена антенна. Так мы и не знали, что с ней сталось, хотя и просили наших партизан, с которыми у нас была устойчивая связь, хоть что-нибудь разузнать. Со смущенным видом пришлось мне докладывать в Ставке о неудаче. Посмеялись над нашим экспериментом и предложили дальнейшую работу в соединении прекратить, передали ее в один из научно-исследовательских институтов.
— У вас своих дел хватает, — сказал Сталин. — Пусть каждый занимается тем, чем он должен заниматься. Давайте-ка лучше вместе подумаем, как крепче бить немцев теми средствами, которые у нас с вами сейчас в руках.
И этот урок запомнился. Конечно, не зря появилась русская поговорка — лучше синица в руке, чем журавль в небе.
Случались у нас и пренеприятнейшие истории. Так было с железнодорожным мостом через Волгу у города Калинина, который наши войска оставили 14 октября. С 16 октября буквально каждый день вылетали экипажи на бомбежку этого, я бы сказал, злополучного моста. Какие только специальные задания ни приходилось нам выполнять, и, как правило, мы с честью выходили из трудных положений, а тут, как говорится, у себя под носом ничего не получалось. Бомбили мы этот мост и с пикирования, и с обычного горизонтального полета, и вдоль, и поперек, и под разными углами — мост стоял. В конце концов, немцы натащили сюда массу зенитной артиллерии, а мы, не обращая на нее внимания, бомбили и бомбили. Кажется, уже не было такого штурмана и командира корабля, который не попробовал бы свои силы на этом объекте, а мост стоит и стоит и движение по нему не прекращается.