Дальняя дорога
Шрифт:
– Меня зовут Клаус Цильх, – медленно, с сильным немецким акцентом, но по-русски начал вошедший. Говорил он, как актеры, игравшие немецких оккупантов в советских фильмах сороковых годов. – Я командир ополчения. Ты дрался с моими людьми. За это полагаются галеры или каторжные работы. И ты попадешь на галеры. Но ты побил троих моих людей без оружия, и мне это интересно. Я хочу увидеть.
– Что ты хочешь увидеть? – лениво поинтересовался Артем.
Ему было уже все равно. Что добром дело не кончится, он понял еще на допросе. Вот уже полдня он сидел в камере в какой-то прострации. Ему принесли дурно пахнущую баланду. Поначалу Артем не мог на нее даже смотреть. Но потом голод взял свое, и он чуть-чуть отхлебнул. Потом еще. В голове вяло крутились мысли – все больше
И тут этот визит.
Цильх молча отстегнул пояс, снял перевязь с мечом и сделал два шага вперед. Ополченцы вошли в камеру и прикрыли дверь.
– Будешь драться со мной, – спокойно произнес он.
Дело принимало интересный оборот. Артем неспешно встал.
– А если зашибу? – спокойно спросил он, разминая кисти. Спросил скорее из куража.
Цильх усмехнулся:
– Тогда тебя повесят.
Приятная перспектива. Ну что ж, выбора нет. Артем принял боевую стойку – как учили, как стоял на татами во время экзамена на пояс.
Цильх тоже принял боевую стойку. Она сразу выдала человека, намеревающегося применять технику бросков и захватов и даже не учитывающего вероятности ударов. Стоит фронтально, корпус наклонен вперед, руки разведены. Что ж, встретимся на дальней дистанции.
Цильх сделал шал вперед. Артем скользнул навстречу и провел связку – конечно, не в полную силу; еще точнее, сделал серию резких толчков. С правой руки – в челюсть, левой – в грудь, ногой – прямой в живот. Все удары достигли цели. Бей он в полную силу, и нокаут немцу был бы обеспечен. Но уж очень не хотелось быть повешенным или зарубленным этими бравыми ребятами у дверей. Но и этого хватило. Не успевший отреагировать Цильх отлетел к входной двери. Один из ополченцев, тот, что держал его меч и пояс, бросился к командиру. Второй обнажил меч.
– Хальт [5] , – резкий окрик Цильха заставил всех замереть на месте.
Возникла пауза. Артем стоял посередине камеры, справа и чуть спереди от него стоял ополченец с обнаженным мечом. У дверей, согнувшись, Цильх восстанавливал дыхание. Его поддерживал ополченец, хотя помощь явно не особо требовалась. Через минуту Цильх выпрямился.
– Это было хорошо, – медленно произнес Цильх и протянул руку к ближайшему ополченцу.
Тот подал меч, и Цильх неспешно вытащил оружие из ножен. “Все, – пронеслось в голове у Артема, – конец”.
5
Хальт – стоять (нем.).
– Дай ему меч, – коротко бросил Цильх по-немецки второму ополченцу.
Тот, постояв несколько секунд в нерешительности, подошел к Артему и осторожно протянул оружие рукоятью вперед. Когда Артем взял меч, ополченец немедленно, пятясь, отступил в глубь камеры.
– Теперь покажи, что ты можешь с оружием, – обратился Цильх к Артему уже по-русски. Ни мускул на лице, ни голос у него не дрогнули. Выдержка этого человека производила впечатление.
Они снова приняли стойки. Меч был тяжел, и Артем прикидывал, как использовать его наилучшим образом. Цильх атаковать не спешил – примеривался. Вдруг Артему показалось, что противник опасно открылся. Он рванулся вперед и рубанул мечом. Удар стали о сталь. Цильх легко парировал атаку и в тот же миг его меч оказался у горла русича. На лице у немца проявилась довольная улыбка.
– Попробуй еще, – спокойно произнес он и сделал шаг назад.
Артем тоже отступил. “В этот раз меня так не купишь”, – подумал он. Обождав несколько секунд, он сделал ложный выпад. Немец мгновенно ушел с линии атаки и контратаковал. Этого Артем и ждал. Он парировал удар и контратаковал сам. Он уже начал осваиваться с этой тяжелой игрушкой, от которой сейчас зависела его жизнь. “Только бы дали освоиться до конца, голову не снесли, и тогда…” – думал он. Немец как бы соскользнул с направления его атаки, неожиданно оказался справа. Артем атаковал одновременно с противником, мечи скрестились и высекли искры. Еще удар, еще, еще… От звона стали заложило уши. Внезапно очередная атака Артема провалилась в пустоту. В тот же момент тяжелый удар обрушился на его клинок у основания, и меч вылетел из рук, а нога немца с силой толкнула Артема в живот. Он отлетел на кучу соломы, служившую постелью. “Ты еще и брыкаться умеешь, колбасник”, – пронеслось в голове.
Артем лежал на соломе. Он был побит. Ополченец быстро подобрал меч и спрятал его в ножны. Цильх подошел и встал над Артемом. Меч он вложил в ножны.
– Ты впервые держал оружие, – спокойно произнес он. На его лице играла улыбка. Однако это не была улыбка наслаждающегося унижением другого. В ней читалась гордость человека, выполнившего сложную работу успешно и получившего от этого удовольствие. – Но ты быстро учишься, и из тебя может получиться хороший боец, – неспешно продолжал он. – Ты можешь выйти из этой камеры сейчас, со мной. Тогда ты станешь ополченцем. Ты можешь остаться здесь. Тогда за тобой придут утром и отведут на каторжные работы. А если переживешь эту зиму, весной тебя прикуют к веслу галеры, у которого ты сдохнешь. Что ты выбираешь?
– Иду с тобой, – произнес Артем. Другого выхода, похоже, и не было.
Глава 10
Ополченец
Когда они пришли на ополченческий двор, располагавшийся у северной стены города, Цильх отдал подчиненным какие-то распоряжения и с одним из своих людей пошел в сторону отдельно стоящего домика. Второй знаками приказал Артему следовать за ним. Они вошли в большой барак, где было несколько деревянных настилов. На одном из них сидело человек десять ополченцев, говоривших между собой по-немецки, но сразу умолкнувших, как только ополченец с Артемом приблизились к ним. При них не было мечей, но на поясе у каждого был длинный нож. Сопровождавший Артема ополченец произнес длинную фразу по-немецки, в которой Артем разобрал только свое имя. Ополченцы недовольно загудели и заговорили друг с другом и с Артемовым сопровождающим. Тот бросил рубящую фразу, повернулся и вышел.
Немцы что-то погундели. Наконец один из них встал, вразвалку подошел к Артему и произнес фразу, в которой прозвучали слова “кляйне” [6] и “русише швайн” [7] . Ополченец ухватил его за край тулупа, который Артему вернули на складах ратуши вместе с остальной одеждой, и потянул на себя. Артем ожидал этого и быстро шагнул вперед, мгновенным движение приставив основание ладони к подбородку ополченца и пальцами надавив на его глаза. С диким криком ополченец упал на спину. Артем обошел его и принял защитную стойку, готовясь обороняться от начавших окружать его ополченцев. “Как вы мне все надоели”, – пронеслась мысль.
6
Кляйне – маленький (нем.).
7
Русише швайн – русская свинья (нем.).
Естественно, первым в атаку бросился тот, что стоял за его спиной. Шакалы они и есть шакалы. К этому Артем был готов. Короткий удар ноги назад – пяткой в пах; ополченец согнулся и упал. Тут же атака спереди. Шагнув вперед, Артем ударил противника в челюсть – уже хорошо, не как Цильха. Потом, повинуясь мгновенному импульсу, сместился вправо и, не глядя, “по ощущению” нанес удар локтем, попав во что-то твердо – может, в лоб или висок. Кто-то захватил его сзади за шею. Используя захват противника как опору, Артем оттолкнулся ногами и с силой толкнул обеими ногами в грудь возникшего перед ним ополченца. Опускаясь, он с силой ударил каблуком в ногу захватившего его сзади ополченца. Захват ослаб. И тут сильный удар в печень согнул Артема пополам. Кто-то толкнул его, и он упал. Тут же его начали избивать ногами. “Теперь прикончат”, – пронеслось в голове.