Шрифт:
А я за то, чтоб в жизни встретить
И неудачу, и грозу.
Улыбку вовремя заметить,
Припрятать вовремя слезу...
/ Маргарита Агашкина /
– Мда, - расплывчато, но доходчиво, охарактеризовала свое отражение в зеркале Вера Иннокентьевна Попугаева, дама сорока пяти лет запущенной наружности.
Хотела продолжить монолог-характеристику, но неожиданно зазвонил телефон. Вера испугалась - телефон давно не звонил. Успела отвыкнуть. Сын с невестой уехали отдыхать, позвонили по приезду - долетели благополучно, больше звонить не будем, дорого, пока...
– Пока, - ответила в пустоту Вера Иннокентьевна: сын уже отключился.
А друзья... Друзья ушли вместе с мужем. Муж ушел от Веры к другой женщине, и друзья почему-то ушли вместе с ним. Не к той же женщине, вообще ушли. Никому не интересно, что с ней происходит. И зачем звонить, если ничего хорошего, интересно-занимательного, она не скажет, будет реветь, как белуга, жаловаться на мужа-предателя, и задавать банальный вопрос: "За что он со мной так поступил?" Ответ Вере не нужен, и так знает, что не заслужила такого отношения. Об этом Вера Иннокентьевна сообщит каждому звонившему, потому как звонивший вдруг да усомнится. И далее польется обвинительно-клеймящая речь... И все о нем, о муженьке, паразите и сволочи...
Вера подскочила на месте от неожиданного прозвеневшего по всей квартире звонка. Схватила телефон и очень удивилась, что звонит... паразит и сволочь. Уж три месяца как слинял - ушел к разлучнице - и ни разу с тех пор не позвонил, не спросил... Ладно она не нужна, но сын-то... свой собственный, как две капли... Скажет, сын уже взрослый - двадцать четыре года, пора своих детей иметь. Он в его годы уже коляску катал...
Разве взрослому сыну не нужны родители? Нужны. И отцу, бывшему Вериному мужу - паразиту и сволочи, это хорошо известно. Но хочет найти причину своего охлаждения к сыну, вот и находит - мелет всякий бред.
А Вера считала бывшего мужа умным человеком. Получается, ошибалась.
За ум его и полюбила, так, по крайней мере, ей казалось. И как бы ее не уверяли всякие специалисты-психологи - влюбляются без причины, у Веры иное мнение - для любви нужен трамплин...
Она могла бы еще долго мысленно философствовать на тему возникновения любви, но мобильный телефон заливался трелями и мешал сосредоточиться. А очень хотелось на чем-то сосредоточиться, чтобы не думать о... паразите и сволочи. Покопалась в скудном обзывательском лексиконе - подбирала очередную словесную характеристику предателю, и без труда нашла.
– Прощелыга, - процедила сквозь зубы Вера, вслух обращаясь к "глухому" мужу, продолжавшему названивать.
Она не знала, ответить или пропустить вызов? Лучше пропустить.
Пропустит, соберется с мыслями, а потом перезвонит и беспечным тоном спросит: "Федя, ты мне звонил, а я пропустила твой звонок, была..."
Где она была? Сегодня выходной, могла находиться в шумном торговом центре, или в гипермаркете - продукты покупала...
Не интересно, не интригующе...
Была в салоне красоты! И что здесь интересно-интригующего? А то: последний раз Вера была в салоне красоты... дай Бог памяти... кажется, в день собственной свадьбы. Кончики волос подстригает сама - плюет с высокой колокольни на всякие суеверия, маникюр тоже сама делает, как и педикюр. И отросшие седые корни волос тоже подкрашивает сама. Все делает сама - экономная дамочка. Только экономила всегда на себе, ни в коем случае на муже или сыне. Им самое лучшее. В итоге получила "спасибо"...
– Надо ответить!
– решительно заявила Вера и ответила... томным голосом, - аллооо.
– Вышло глупо. Но назад не заберешь.
– Что делаешь?
– напряженно спросил бывший муж, среди своих - Федя, для остальных - Фидель Юрьевич Попугаев.
Вера опешила: ни тебе здрасте, ни как живешь, как здоровье, а сразу - что делаешь?!
– Хочешь в гости напроситься?
– голос Веры при этом предательски дрогнул, от ожидания утвердительного ответа: как иначе, если сам позвонил.
– Просто спросил.
– Все у меня отлично!
– восхитилась не так сказанным, как своей ультрасообразительностью брошенная женщина, преданная однолюбка. Фраза вырвалась "не по теме", но Веруня нисколечко не сожалела.
– Чем занята?
– скорректировал свой вопрос Фидель. Раньше был для нее Федей, стал Фиделем, чужим человеком.
Пусть думает, что чужим. А на самом деле, как был родным и любимым, самым-самым, так им и остался. От одного его голоса душа в пятки ускакивает...
– Любуюсь своим отражением в зеркале, - слегка приврала бывшая супруга, официально находящаяся в прежнем статусе: пока обе стороны не изъявили желания расторгнуть брак, продлившийся почти четверть века.
– Ты изменила внешность?
– хмыкнул мужчина, чрезвычайно обидев женщину, причем сразу "убил двух зайцев": и намекнул на то, что до сегодняшнего дня, дня якобы преображения, была коровой неухоженной, и не поверил, что она способна измениться в лучшую сторону - все без толку.
– Пошел бы ты, Федя,... подальше!
– напутствовала она человека, который "вытер об нее ноги". Так она сама считала, а как считали другие, ей было до лампочки.
– Я-то пойду, а ты с кем останешься?
– Насколько я знаю, ты уже пошел... ушел три месяца назад. И у меня появился повод начать новую жизнь.
– И с чего ты ее начала? Неужели тряпочку себе новую купила и теперь примеряешь ее перед зеркалом?
Сегодня Вера за "словом в карман не лезла", соображалка работала на полную катушку. Наверное, от радости - ОН позвонил!
– Я примеряю на себя состояние профессора Плейшнера из "Семнадцати мгновений...", когда он шел по улице и радовался жизни, а за кадром звучал завораживающий голос Ефима Копеляна: задание Штирлица профессор выполнил, на столе в гостиничном номере его ждали разложенные бумаги, вскоре он вернется и продолжит свою научную работу... Что-то в этом роде, не дословно... А Плейшнер шел и не знал, что идет навстречу своей смерти...
– Вера, тебе угрожает опасность?
– напрягся Фидель.
– Сказанное в конце - про грядущую смерть - ко мне не имеет никакого отношения. Я, как Плейшнер, радуюсь жизни, и, в отличие от него, буду радоваться еще долгие годы. Я очень счастлива, я в начале пути следующей фазы жизни.
– И опять я ничего не понял, сегодня ты говоришь загадками.
– Я совсем не изменилась, я всегда так говорила, только ты меня почти не слушал, думал о своем... о своей...
– Вот зря она упомянула похитительницу-разрушительницу: чужого мужа похитила, семью разрушила. Решила исправиться, но не нашла ничего умнее, чем ляпнуть, - кто не понял, тот дурак!