Дамби - не гад!
Шрифт:
МакГонагалл снова опустила голову, пытаясь спрятать налившееся краской стыда лицо, а я едва удержался от разочарованного вздоха. И это все? Незачет тебе, красавица! Могла бы придумать что-нибудь поудачнее! Мне, кстати, тоже незачет. За то, что поленился заранее ознакомиться с текстом речи и не вымарал из нее грубые психологические ошибки, пустившие насмарку всю подготовительную работу.
Как же так, Минни? Ты столько лет работаешь в школе, должна неплохо разбираться в основах психологии, а ведешь себя, как наивная старшеклассница! Сухие, полные канцелярита фразы, которыми жалости у слушателей в принципе не добиться. Подробное перечисление проступков, воспоминания о которых еще свежи в памяти пострадавших и могут вызвать лишь
Чувствуя нарастающее раздражение толстяка, я попытался хоть как-то исправить ситуацию:
– В свою очередь, как директор школы, я приношу вам свои глубочайшие извинения и хочу добавить, что за неподобающие поступки профессор МакГонагалл уже получила от меня строгий выговор. Кроме того она была лишена почетной должности декана факультета Гриффиндор. Надеюсь, этот факт покажется вам достаточной моральной компенсацией за пережитое потрясение.
Но хрен там! Чайник марки 'Дурсль' уже достиг кипения:
– Значит, достаточной? Да она же чуть нас не убила! За подобное одна дорога - в тюрьму, где вам всем самое место!
Я удивленно вскинул бровь, разглядывая покрасневшее лицо главы семейства. Ага, очень смешно! А осознаешь ли ты, храбрый хомячок, что если бы Минни захотела, никто из вас даже пискнуть бы не успел? Понимаешь, что от моего 'обливиэйта' тебя отделяет всего пара оскорблений?
– Дорогой, не нужно!
– более сообразительная Петуния схватила супруга за руку.
– Она же извинилась! И мне кажется, она действительно сожалеет.
Вернон покосился на свою половинку, затем смерил внимательным взглядом понурившегося анимага, немного поразмыслил и недовольно объявил:
– Ладно, мы примем ваши извинения! И даже не будем обращаться в полицию. А теперь я требую, чтобы вы покинули мой дом и никогда больше в нем не появлялись!
– С радостью, мистер Дурсль, - кивнул я.
– Но лишь после того, как мы с вами обсудим один вопрос.
– Что еще за вопрос?
– нахмурил брови толстяк.
– Обучение Гарри Поттера. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что ребенок, обладающий необычными способностями и не умеющий толком их контролировать, представляет огромную опасность для себя и окружающих? Уверен, вы уже неоднократно сталкивались с проявлениями этих способностей и понимаете, о чем я говорю. Также я допускаю возможность, что вам в голову приходили мысли, что со временем они исчезнут сами собой. Так вот, этого не будет! Со временем дар мальчика станет только сильнее. И лишь специализированное обучение в школе магии поможет в полной мере раскрыть его талант, превратив Гарри из бомбы с часовым механизмом в настоящего волшебника.
– Но...
– Нам требуется от вас только согласие. Платить за это не придется. Родители мальчика оставили своему сыну в наследство достаточно средств, чтобы покрыть все расходы на обучение.
– А...
– Воспользоваться этими деньгами для иных целей у вас не получится. Во-первых, у вас нет доступа к фамильному сейфу семьи Поттеров, поскольку ни вы, ни ваша супруга не упомянуты в завещании Джеймса. Во-вторых, конвертация большой суммы волшебных денег в фунты или другую валюту, имеющую хождение в обычном мире, попросту невозможна. Еще вопросы?
Понимаю, позерство чистой воды. Но уж очень забавно выглядел этот маленький хомячок, эмоции которого были для меня открытой книгой. Сейчас, к примеру, в сознании у Вернона царила злость. Он не хотел сдаваться без боя и лихорадочно размышлял, чем на меня можно надавить. А вот Петуния, не выпускающая из рук конечность воинственно настроенного мужа, прекрасно понимала, что мы не уйдем, пока не получим желаемого, и источала сожаление пополам с печалью, сдобренные капелькой испуга.
– Тетя, я закончил!
Звонкий мальчишеский голосок, донесшийся откуда-то со стороны кухни, стал неожиданностью для всех присутствующих. Послышался шорох торопливых шагов, и в гостиную вбежал пацан лет десяти, который, увидев нас с Минервой, остановился, как вкопанный, и извиняющимся тоном добавил:
– Ой, у вас гости! Я не знал, простите!
И бочком попытался скрыться. Разумеется, я ему этого не позволил, радостно воскликнув:
– А вот и наш герой! Здравствуй, Гарри! Ты появился очень вовремя - мы как раз о тебе говорили. Присоединяйся к нашей компании! Уверен, твои тетя с дядей не станут возражать, ведь речь, как-никак, идет о твоем будущем.
Подумав чуток, мальчишка кинул взгляд на Петунью. Та еле заметно кивнула. Видимо, уже смирилась с неизбежным. Приободрившись, Гарри сделал пару несмелых шагов нам навстречу и, вспомнив о вежливости, произнес:
– Здравствуйте, мистер...?
– Профессор, - помог я ему.
– Профессор Дамблдор. Или господин директор, если тебе так больше нравится.
Внешне мелкий Поттер был очень похож на киношного Рэдклифа из первой части октологии. Только непричесанного. То же милое румяное личико, те же изумрудные глаза, те же очки-велосипеды (хотя и перемотанные изолентой в паре мест, но с целыми стеклами), тот же бледный шрам на лбу, выглядывающий из-под челки. Признаков недоедания и побоев я не заметил, но одежка действительно висела на мальчике мешком и не могла похвастаться чистотой. Так, на коленках потертых штанов виднелись темные пятна, ну а перепачканные в земле руки не оставляли никаких сомнений в том, чем именно занимался на заднем дворе национальный герой.
– Очень приятно познакомиться, профессор, - продолжал демонстрировать Гарри превосходные манеры поведения.
– А это - мой заместитель Минерва МакГонагалл, - представил я анимага, сподобившуюся изобразить приветливую улыбку.
– Тоже профессор. Вчера она пыталась с тобой встретиться, чтобы вручить приглашение в школу чародейства и волшебства. Только все прошло... не слишком удачно.
– Чародейства?
– ошарашенно переспросил мальчик, заглотив наживку.
– Именно, Гарри, - охотно подтвердил я.
– Ты же являешься потомственным волшебником, поэтому нет ничего удивительного в том, что тебя приглашают в Хогвартс, где в свое время учились твои родители.
Изумление мелкого Поттера продолжало увеличиваться:
– Мои мама и папа были... волшебниками? Это что, шутка?
Я перевел взгляд на чету Дурслей и мрачно констатировал:
– Значит, вы ничего ему не рассказывали. Петуния, как же так?
– Как?!
– внезапно взвилась тетка Гарри.
– Вы спрашиваете меня, как? А вот лично я хочу спросить вас, почему о смерти своей родной сестры мне пришлось узнать из странной записки, найденной на пороге вместе с годовалым младенцем? И почему потерявшего родителей мальчика подкинули нам под дверь в корзинке, словно бездомного щенка? И почему за десять лет никто из ваших не пришел его проведать? Что, все заняты были? Даже психованные дружки этого Поттера? Значит, пока Лилька была жива-здорова, о ребенке находилось кому заботиться, а когда погибла, мальчик вдруг резко стал никому не нужным. Выкинули и забыли! Надо же, какие замечательные нравы царят в вашем долбанном мире магии! Вы смеете обвинять меня, что я скрыла правду о его родителях? Да, скрыла! Потому что не желаю, чтобы мой племянник повторил судьбу своей матери! Я делала все возможное, чтобы уберечь Гарри от этого - придумала глупую историю об автомобильной аварии, наказывала его работой в саду за любые странности и даже запретила произносить слово 'магия'. Потому что желаю, чтобы он вырос нормальным человеком, который не будет варить дурнопахнущие зелья в котлах или превращать кружки в мышей. И я уже надеялась, что о ребенке так никто и не вспомнит... но тут появились вы! Психи бесчеловечные! Эх, в жизни бы вас не видеть... Ну что? Есть, что сказать, или сразу нас заколдуете? Я же знаю, вы обычных людей за животных держите!