Дамир. Любой ценой

Бонд Юлия

Смотрю на неё свысока, ощущая, как быстро бьётся сердце. У нас двоих. Одновременно.

– Всё хорошо? – спрашиваю осипшим голосом.

Бледная вся. Перепуганная, будто увидела призрака, а не меня!

– Ты забыла сахар на заднем сиденье. Решил вернуть, – улыбаюсь. Продолжаю держать её за талию. – Дин?!

– Сахар... – бубнит под нос.

Вырывается из моих объятий. Забирает пакет с сахаром, выталкивает из квартиры и захлопывает дверь на замок. Прямо перед моим носом.

Ничего не понимаю.

Что

за реакция? Что за импульсы?

Стою под дверью, ожидая непонятно чего.

Постучать? И что? Какой предлог?

Сахар вернул. Значит, больше нет повода для встречи. По крайней мере, сегодня.

Уже собираюсь уходить. Разворачиваюсь. За спиной слышится оборот замка. Один. Второй.

Распахивается дверь.

– Дамир! – зовёт её голос.

Оживляюсь. Оборачиваюсь:

– Да?!

– Зайди, – тихо произносит.

Не верю ушам. Она приглашает к себе? Меня?

Не раздумывая ни секунды, миную ступеньки, перескакивая через одну.

Останавливаюсь напротив Дины.

Примечаю на её лице волнение. Пушистые ресницы опушены вниз, губы слегка приоткрыты. Боится смотреть. Ничего не говорит. А я и сам боюсь, не зная, к добру всё это или же…

Молча отходит в сторону, пропуская внутрь квартиры.

Переступаю порог. Замираю на месте, осматриваясь по сторонам.

Скромно. Тесно. Зато тепло и уютно. В доме пахнет радостью, счастьем. Да у меня даже содрогаются все внутренности стоит только представить, что в альтернативной реальности я мог прийти не в гости, а к себе домой, к любимой жене.

Опускаюсь на корточки. Развязываю на кроссовках шнурки.

– Помой руки. Ванная здесь, – указывает на дверь с облущенной краской.

Мою руки. Точнее, одну. Смотрю на себя в зеркало и прихожу в шок. Пора бриться. Да и выспаться бы не помешало!

Ухмыляюсь. Какой тут спать?! С того момента, как вернулась Динка, я совсем перестал спать. Не могу глубоко дышать. Не хочу есть. Ничего не хочу, кроме неё!..

За дверью слышится детский голос. Тонкий. Звонкий.

Смеётся.

Задыхаюсь. Сердце сжимается до ощутимой боли.

Качаю головой.

Потираю лицо. Умываюсь холодной водой.

Имею ли право быть сейчас здесь? Да и зачем я пришёл?

Она же счастливая, любимая, с ним.

А я...

Всё разрушу. Поломаю к ебеням!

Злюсь на самого себя. Сжимаю кулак.

Чёрт.

Уходить уже поздно.

Остаюсь.

Будет больно?! Скорее всего. Смотреть на её сына и видеть в его лице другого... Больно! Порвёт на ошмётки, наверное.

Надеваю на лицо безразличную маску. Выхожу.

Успеваю сделать один шаг, как в меня летит резиновый мяч. Ударяется о мой торс, падает к ногам.

Опускаюсь, чтобы поднять. Беру мяч одной рукой, а затем:

– Пи-вет! – проносится прямо над головой.

Отрываю от пола взгляд.

Малыш. Метр ростом. Тёмненький. С волнистыми волосами, большими карими глазами, маленьким носиком, небольшой ямочкой на подбородке.

Молча отдаю мяч.

Руки дрожат. Внутри всё переворачивается. Разрывает на части.

Нет слов...

Я просто смотрю. Кусаю губы до крови. На глаза наворачиваются слёзы. Жгут. Льются, против моей воли.

– Ты кто? – спрашивает малыш.

Вымученно улыбаюсь. Протягиваю перед собой руку:

– Дамир, – произношу осипшим голосом.

– Папа, – поправляет Динка, и я вздрагиваю.

Оседаю на пол.

– Санечка, это твой папа!

Последняя фраза бьёт наотмашь в самое сердце.

Глава 41

Дина

Дамир сидит на полу и смотрит перед собой отрешенным взглядом. В глазах застыли слёзы, губы дрожат. Он будто не здесь, не с нами!

Я стою в дверном проёме кухни, и сама не моргаю. Сердце бьётся слишком быстро. По спине ползут колючие мурашки. Ладони потеют. Волнуюсь.

Может, зря всё это?!

Нужно было подготовиться. Сначала поговорить с Дамиром. Рассказать, что я была беременна двойней.

Нет. Уже поздно что-то менять.

Пусть лучше так, чем предательское молчание, тишина.

Санька, Дамир... Они же родные друг другу! Как я могу скрывать правду? Тем более сейчас, когда узнала, что он меня не бросал. Три года назад случилось чудовищная ошибка, а теперь...

Отец и сын смотрят друг на друга и молчат. Санька, конечно же, ничего не понимает. Папа? А кто это такой?! Ещё буквально недавно сын назвал папой Давида. В тот момент я чуть не сошла с ума! Думала, сердце выпрыгнет из груди.

А теперь... Вдребезги. На надрыв. Плачу. Тихо всхлипываю, чтобы никто не слышал.

– Я пойду к соседке, – голос мамы заставляет нас всех встрепенуться.

Я поднимаю взгляд на мать и молча киваю головой. Пусть идёт. Хоть в кои-то веки она поступает правильно. Сейчас не до неё, да простит меня мама.

Подхожу к сыну. Опускаюсь на корточки. Обнимаю Саньку за плечи. Целую в щёчку. Ерошу на голове непослушные кудри тёмного цвета. Дамир наблюдает за нами и молчит. Приходит в себя, наверное.

– Санечка, принеси книжечки. Почитаем сказки, – шепчу на ушко сыну.

Сынок срывается с места и бежит в комнату.

Делаю один шаг вперёд. Ровняюсь напротив Дамира. Протягиваю ему руку:

– Вставай.

– Дин, – произносит охрипшим голосом.

– Да?!

– У меня есть сын...

– Ну, да, – улыбаюсь. – Ты что, Шагаев? Ещё не пришёл в себя?

– Нет, – отрицательно кивает головой. Зарывается лицом в своих ладонях.

– Дамир, идём. Я поставила чайник. Сейчас сделаю чай.