Дамочка с фантазией
Шрифт:
– Ну, что потом?
Люда опять стала скрести ложкой в пустой чашечке.
Долохов вздохнул, пошел к стойке, выбрал два желе, не глядя, заплатил, поставил их перед Людой. Она с тем же меланхолическим выражением лица переключилась с пустой чашечки на полную.
– Итак? – спросил Долохов, вклинившись между первой и второй. – Я правильно понял? Дело не в том, что вы не вполне уверены, что это тот самый парень? А в том, что он вам понравился, этот Рутгер Хауэр, да?
Люда молча принялась за второе желе. Судя по цвету, оно было изготовлено из стиральной синьки. Долохов запаниковал было, а потом вспомнил этикетку: «Голубичное» – и малость успокоился.
– Ну, в общем-то… – наконец пробормотала Люда. – Как вам сказать… Он очень красивый. Мне такого типа мужчины всегда нравились: высокие, холодные, со светлыми глазами, стройные. Скандинавского типа. Но я им совершенно безразлична, как назло. Они меня просто в упор не видят! На меня, наоборот, западают брюнеты среднего роста. И я вдруг подумала: а как, интересно, было бы, если бы я… ну, понимаете… если бы я согласилась? Вы, наверное, скажете, что я какая-нибудь сумасшедшая, но я никак не могла перестать об этом думать. Это ненормально? Развратно, да? Ну скажите, вы ведь так считаете?
В голосе ее зазвенели слезы. Долохов рефлекторно дернулся отправиться за очередным «транквилизатором», однако на полочках к этому времени больше не осталось ни одной порции желе.
– Ой, Люда, сложно все это, – вздохнул он. – Нормально, ненормально… К примеру, я знаю случаи, когда женщины влюблялись в тех, кто их изнасиловал. Вы такое можете себе представить?
Люда посмотрела испуганно:
– Но ведь он меня не насиловал! Он меня даже пальцем не тронул!
– Ну да. В том-то и дело.
– Я… в общем, я тогда стала о нем думать, – быстро заговорила Люда, как будто теперь чувствовала необходимость вывернуть душу наизнанку. – Я стала даже какие-то оправдания ему искать! Подумала: может быть, он попал в ту компанию случайно? Оттого, что искал острых ощущений? А плохого ничего не хотел.
– М-да… – не удержался Долохов.
– А что? – запальчиво возразила Люда. – Вот вы сказали, что вы частный детектив. А могли бы работать, к примеру, ну, я не знаю, бухгалтером или инженером… Но вы тоже ищете чего-то особенного в жизни! Остроты ощущений! Или вот мой жених. Он милиционер, между прочим.
– Милиционер?! – изумился Долохов. – У вас жених – милиционер?
– Ну да, мы в школе вместе учились, только он на два класса старше. Потом окончил школу милиции и по распределению работает во Владимире. Мы из-за этого никак пожениться не можем, потому что он хочет жить во Владимире, ему там очень понравилось, а я хочу в Нижнем остаться. И мы никак не договоримся…
Долохов подумал, что Людмилиному избраннику архисрочно нужно договориться с невестой, а то он ее очень скоро потеряет. Симптомы весьма тревожные…
– Так что ваш жених?
– Ну, когда ему говорят, у него безумная работа, как можно ее выдерживать, он просто объясняет, что ему необходимо нечто остренькое в жизни, понимаете? Моя мама злится, ей не нравится, что Валерка мент, она говорит – это беременных на остренькое тянет, а ему работу надо менять. А я Валерку очень даже понимаю. Острота в жизни нужна!
– Сколько я знаю, беременных потягивает на солененькое, – осторожно сказал Долохов. – А впрочем, не стану спорить, я не специалист в этом вопросе. Но в любом случае уверен: даже если ваш жених работу сменит на самую спокойную и ему вдруг снова захочется «остренького», он вряд ли пойдет по ночам грабить девушек и приставать к ним с гнусными предложениями. Тут вопрос не в жажде сильных ощущений, а в элементарной порядочности человеческой. Так что, Людочка, выкинули бы вы из головы своего Рутгера Хауэра, мой вам совет! Может, он и похож на богатыря-викинга, но натура у него – гнусного, поганого уродца, который в дырки в общественных туалетах подглядывает.
Люда покраснела, бросила на Долохова сердитый взгляд, но тут же лицо ее стало грустным.
– Не думайте, что я сама этого не понимаю, – сказала, отводя глаза. – Но иногда бывают какие-то вещи, которые мы в себе не можем одолеть. И я даже рада, что этот парень больше на тренажеры не ходит. Уже больше месяца. Я сначала прямо переживала, когда он исчез. Даже выяснила, как его зовут, и телефон домашний узнала. Представляете, принесла администраторше тренажерного зала коробку конфет, и она мне на листочке записала номер. И я, как дура, позвонила ему раз или два! Но телефон не отвечал, не отвечал, я и бросила звонить. Может быть, он уехал?
– Ну и как его зовут? – спросил Долохов с самым что ни на есть беспечным видом.
– Роман Карташов, – сказала девушка.
Долохов опустил глаза. Именно этого он и ожидал с самого начала, как только зашла речь о тренажерном зале. Имя вовсе не было для него пустым звуком. Совсем даже нет! Один известный ему Роман Карташов бесследно исчез именно месяц с небольшим назад, и следы его пока что обнаружены не были.
Людмила тоже не могла сообщить, где находится Роман. Однако она кое-что прояснила насчет его тайных увлечений… Пусть что-то уже было известно Долохову, но лишняя информация никогда не вредит. Одного упоминания о Романе было довольно, чтобы удостовериться: не зря Долохов уже почти час болтает с этой приметливой девчонкой. И одиннадцатью порциями желе кормил ее не зря! Ташкентский рекорд остался, правда, не побит, зато выяснилось, что у Люды еще и жених – владимирский мент…
Нет, положительно, судьба раскаялась в той пакости, которую подстроила ему в лице Ярушкиной Е. Д., таинственной беглянки и компьютерной воришки. И решила малость погладить по головке.
– Хорошо бы, чтобы он больше мне на глаза не попадался, этот Роман, – вздохнула между тем Люда. – Когда его не вижу, я к Валерке совсем по-другому отношусь, гораздо лучше! Мне даже кажется, что Владимир не такой уж паршивый городишко.
– Почему паршивый? Очень даже красивый, – покривил душой Долохов, который и раньше этот город отчего-то недолюбливал, а уж со вчерашнего вечера и вовсе невзлюбил. Хотя что такое особенное произошло вчера? И уж, во всяком случае, Владимир-град нисколько не виноват в случившемся! – А кстати, ваш жених в каком отделении милиции работает?
– В линейном, железнодорожном, – ответила Люда. – Что? С вами все в порядке?
– А что такое? – спросил и Долохов, предварительно попытавшись согнать с лица то обалделое выражение, которое там, конечно, могло появиться от такой несусветной удачи.
– Да ничего, просто вы какой-то такой стали… странный.
– Это называется – мне крупно повезло, вот что, – усмехнулся Долохов. – Скажите, Люда, а вы с вашим женихом как общаетесь, если что-то срочно надо решить? С ним можно связаться, к примеру, по телефону?