Дамочка с фантазией
Шрифт:
Полагаете, я перестраховываюсь? Нет, лично я на месте Долохова тоже проделала бы что-то в этом роде. Не стоит недооценивать противника!
Конечно, мне жаль будет моего процессора. Хоть все мои романы и прочие важные файлы продублированы на ноутбук, а все равно жаль. Может, не ждать нападения, самой отсоединить процессор, унести из квартиры и где-нибудь спрятать?
А где? В химчистку его не отдашь… Вдобавок он тяжелый, зараза! Если бы можно было вытащить из него «винчестер»… Умей я делать это, ноу проблем, не нужно было бы предпринимать никаких мер безопасности, однако настолько далеко мои знания электроники не простира-ются. Поэтому я и перекачала
Одеваюсь, причесываюсь. Краситься, наверное, не стоит. В такой ситуации незачем без нужды подчеркивать свою неземную красоту. Неведомо, как сложатся дела…
А как они могут сложиться? Предполагаешь, тебя снова выкинут из вагона? Ну, это уже из ряда таких совпадений, какие только в плохих романах случаются! А впрочем…
Вспоминаю, что недавно читала в какой-то газете публикацию, поразившую меня именно количеством роковых совпадений. Заметка, как сейчас помню, называлась «Проклятье великого адмирала». Речь шла об адмирале Павле Степановиче Нахимове, который во время Крымской войны по приказу командования был вынужден затопить корабли русского флота, чтобы преградить путь англо-французской эскадре. Это настолько потрясло героя (он же сам сражался и побеждал на этих кораблях!), что Нахимов стал искать смерти в бою и вскоре был убит на Малаховом кургане. И с тех пор совершенно жуткие истории приключались со всеми кораблями, которые назывались его именем. Всего утонуло девять кораблей «Павел Нахимов», от пароходов до атомных авианосцев. Стоило кораблю, названному при спуске со стапелей как-то иначе, получить имя Нахимова или хотя бы позывные одного из погибших собратьев, как он уходил на дно морское. Не слабо? Недаром раньше православные священники запрещали называть кого-то или что-то именами людей, добровольно ушедших из жизни. А ведь Нахимов сам искал смерти…
То есть страшных и ужасных совпадений в жизни бывает ничуть не меньше, чем в книжках, а даже больше!
Да, умею я поднять настроение себе, любимой, нечего сказать. А кто мне его еще поднимет? Я живу одна, я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик.
Ага, ты еще поплачь над своею горькою судьбиною… Надейся на лучшее! Ведь не далее как несколько дней назад, аккурат на Восьмое марта, любимая подруга Машечка, живущая, к сожалению, очень далеко от меня, аж на Дальнем Востоке, прислала по электронке поздравительное «мыло», в котором нагадала мне скорую встречу с богатым королем, долгие и стабильные с ним отношения и вообще деньги. То есть я просто обязана надеяться на лучшее!
И тут до меня доходит, что Машечкино гадание уже сбылось. Деньги я получу завтра в издательстве. Богатый король – это Долохов. Да уж, если он и не миллионер, то человек определенно не бедный, судя по обстановке его квартиры. А что касается стабильных отношений… у нас с Долоховым грозят вырисоваться долгие и стабильные отношения взаимной ненависти. Если он уже просек, что содержимое его компьютера украдено, и сообразил, кто именно это сделал, то ненавидит меня теперь ничуть не меньше, чем я его. А после того, как я ему кое-что изложу…
Кажется, сейчас самое время начать излагать. Подхожу к телефону, набираю номер. Тот самый, который я узнала с помощью определителей у своей соседки и у Жанны. Однако если определитель есть в той квартире, куда я звоню, придется трубку бросить…
Определителя номера там, однако, нет. Зато после пяти гудков включается автоответчик, и спокойный мужской голос изрекает:
– Добрый день. Сейчас я не могу подойти к телефону. Пожалуйста, после сигнала оставьте ваше сообщение или номер, по которому я могу вам перезвонить. Спасибо.
Господи, какой вежливый. Просто тошнит от этого! Однако голос у него довольно приятный. Совсем не страшный.
Ну что ж, автоответчик так автоответчик. С ним даже легче разговаривать. Он не будет меня прерывать, задавать дурацкие вопросы и угрожать. Спокойно выслушает, запишет информацию – и передаст ее своему хозяину. Так что с богом!
– Господин Долохов, – начинаю я как можно спокойнее. – С вами говорит женщина, которая была заперта недавно в вашей квартире и выбралась оттуда. У меня есть к вам конкретное деловое предложение…
Закончив, кладу трубку, мысленно проверяю, все ли сказала, что следовало. Вроде все… Потом раскладываю минимум вещей (косметичка, щетка для волос и т. д.), которые могут понадобиться мне в поездке, по карманам ноутбуковой сумки, рядом со шнурами и дисководом. Тяжеловато, конечно, да ладно, переживу. Отдельно заворачиваю записанные дискеты, потом укладываю их в коробочку. Все это засовываю в пакет с вещами, приготовленными для химчистки.
Одеваюсь в не самый любимый серый джемпер (зато удобный – с карманами на «молниях»), джинсы, вместо фасонистых сапожек – другие, покрепче, на низком каблуке. Вдруг придется снова откуда-то прыгать или куда-то бежать? Так, загранпаспорт, остатние невеликие деньги (ничего, завтра малость разбогатею!) – все это по карманам.
Надеваю кожаную куртку. Может, она еще не по сезону, но другой у меня нет. Не в шубке же каракулевой, отделанной мехом ламы, пускаться в путешествие! К тому же джинсы с ней никак не сочетаются. Куртка моя не больно-то утепленная, поэтому беру еще большой шарф.
Мобильник, мобильник надо взять. Заплачу денежки на вокзале, там есть пункт продажи карт. Мало ли что, вдруг понадобится срочно вызвать милицию. Или «Скорую». Себе самой… Ха-ха, это я шучу так.
Ну, вперед и с песней!
Звоню на пульт, включаю сигнализацию и выхожу за порог, подавив искушение присесть на дорожку. Долгие проводы – лишние слезы. Плакать не над чем. Я намерена не позднее завтрашнего вечера вернуться домой. И продолжить кампанию по спасению себя от коварных злодеев, которые…
Ладно, хватит душу растравлять. На курс!
Мой курс сначала лежит в химчистку и на почту. Они находятся по соседству, на улице Ванеева, в пяти минутах ходьбы от дома. Сдаю шмотки в чистку, потом на почте отправляю дискеты – бандеролью – и квитанцию в конверте предъявителю загранпаспорта такого-то, до востребования, в почтовое отделение аж в Зеленом городе. Это пригород Нижнего, и ездить туда всяко приятнее, чем в Сормово или на Автозавод. Обратный адрес не пишу. Если я не смогу забрать свою корреспонденцию, то причины тому могут быть только самые клинические. Или посадят, или убьют – выбор невелик. В первом случае ни к чему лишние улики против себя же. Во втором – мне вообще все будет ни к чему.
Умирать теоретически неохота. Сколько еще романчиков написать можно было бы… Не всплакнуть ли все-таки, а? Слезы – вот они, прямо на ресницах висят.
Интересно, если меня все же прикончат в финале этой необъяснимой, безумной истории, кто-нибудь обо мне хоть погорюет? Михаил – однозначно нет. Игорь – аналогично. Ну, разве что в издательстве пожалеют об авторе. А может, порадуются, что не надо будет больше читать моих благоглупостей – да еще деньги за это платить. Один только «бесподобный психолог» слезу утрет над ранней урной…