Дамоклов меч над звездным троном
Шрифт:
— Точно, — Аристарх забирает у Лили термос. Словно случайно касается ее руки. — Озябла?
— На корме стояла. Темно там, — Лиля ловит Марусю, которая вертится на вращающемся кресле. — Ну, пойдем, мы тут мешаем.
— Кто мешает? Вы мне? — Аристарх улыбается девочке, но отвечает няне:
— Эх, Лиличка, ты прямо как от чумного, атипично-пневмоничного от меня бежишь. И куда бежишь? Бежать-то некуда. И не к кому. — Он умолкает, а затем спрашивает уже совсем иным тоном:
— Ну, что, угомонился наконец твой-то? Думал я, после прокуратуры он снова на мир озлобится, встретит нас уже на причале, на Речном, с бодуна хорошего, а он взял и вернулся. Тут, значит, сподручнее ему квасить. Магнит его сюда какой-то тянет.
— Алексей Макарович очень устал. Ему сейчас просто некуда больше пойти, номер свой в гостинице
— Есть. Для меня-то вот есть. Эх, Лиличка, дорогая…
Дверь открывается, и в рубку вваливается Саныч. С куртки его ручьем течет вода.
— На корме все лампочки разом вдруг перегорели, — сообщает он. — Темень как в… — он видит Марусю и не заканчивает фразы, помня давнюю просьбу Долгушина не выражаться при ребенке.
— Саныч, ты б заглянул минут через пять, — бросает ему капитан Аристарх, — ты все равно мокрый. Помойся там еще дождиком, а?
— Лилька, не верь, что б он тебе ни обещал. Все он врет, — хмыкает Саныч и ныряет из рубки под дождь.
Они остаются, а он спускается по трапу на нижнюю палубу. В кают-компании грохочет телевизор, заглушая мужские голоса. Там Жданович и Долгушин. Саныч, не обращая внимание на дождь, облокачивается о борт и смотрит в темноту. Итак, они возвращаются… Так, пожалуй, даже лучше. Голоса в кают-компании гудят. Споры, разговоры… Вот у него сегодня тоже был один разговор. Отчего-то он все никак не идет из головы… Саныч закрывает глаза. Век бы вот так куда-то плыть и никуда не причаливать. Но завтра в пять утра они снова встанут на якорь уже в Москве. Нет, это не конец их общего большого путешествия. Это всего лишь очередная стоянка на маршруте. Так много рек на свете, и по ним можно добраться до разных мест. Жаль только вот, что нельзя доплыть по этим рекам на этом «Крейсере» до рисовых полей в зеленых долинах, садов Шалимара и озер, заросших лотосами. Туда в конце концов придется идти одному и пешком по пыльным дорогам… Возможно, это паломничество случится скоро, а возможно, и никогда.
Саныч засовывает руки глубоко в карманы своей насквозь промокшей куртки. Правая рука нащупывает холодную твердую квадратную пластинку. Металлическая поверхность ее пока еще гладкая со всех сторон. А сбоку просверлено маленькое круглое отверстие, через которое продет кусок крепкого капронового шнура. Скомканный, он занимает в кармане совсем мало места. А если ее натянуть — больно режет пальцы, однако никогда не рвется.
Глава 30. РАЗНЫМИ ПУТЯМИ
— Катя, ты столько тут всего нам сейчас наговорила, что… Одним словом, тебе не кажется, что все это как-то не очень логично и не слишком правдоподобно?
Вопрос был задан Сергеем Мещерским неуверенным и довольно-таки нервным тоном. Мещерскому снова пришлось задержаться у Кати и друга детства Кравченко. В то самое время, пока теплоход «Крейсер Белугин» на среднем ходу шел сквозь ненастную дождливую ночь в столичный речной порт, Катя дома затеяла с мужем и другом детства совещание-спор, который все никак не мог закончиться.
Однако на этот раз спорил в основном Мещерский. Кравченко по-прежнему хранил молчание. Все эти дни он провел дома и явно уже начинал тяготиться ролью «самого больного в мире».
Катя рассказала ему и Мещерскому все. До этого у нее была долгая беседа с Колосовым. Они перешли из кабинета пресс-центра в розыск и начали сопоставлять последние данные проверок маршрута теплохода. Даты стоянок «Крейсера Белугина» в портах и точное время прохождения его через шлюзы скрупулезно проверялось на всем пути из Петербурга в Москву. Колосов свободно, в отличие от Кати, ориентировался в расписаниях и графиках, проверенных сотрудниками отдела убийств, срочно откомандированными в Череповец, Белозерск и Углич.
— Вот, смотри, что у нас получается. Установлено, что теплоход был в Череповце три дня — 18, 19 и 20 августа, — Колосов показывал Кате справку местного пароходства. — Стоянка у причала была заранее зарезервирована капитаном Медведевым. Он связывался по телефону и по рации с дежурным диспетчером. Покинул порт теплоход в 17.00 20 августа — согласно своему графику. А днем этого же самого 20 августа между двенадцатью и часом в Белозерске был убит бывший директор зооцирка. На машине до Белозерска можно
— А на чье имя был сделан заказ? — спросила Катя.
— Как и в Москве, на имя Виктора Долгушина. Но не он один, как мы сами убедились, ездит на арендованных машинах. Сейчас мы проверяем шоссе, ведущее в Белозерск. Хотя времени уже прошло немало, возможно, все-таки удастся найти кого-то из водителей, которые могли видеть какую-то из этих машин днем 20 августа. А вот сведения из другого пункта на их маршруте. Утром 24 августа теплоход встал на якорь у причала «Разлив», находящегося в двадцати семи километрах от Углича. Еще меньше от «Разлива» расстояние до Мышкина. Интересная подробность — в двух километрах выше по реке находится известная в районе база — организующая богатым клиентам рыбалку и охоту на водоплавающую птицу. База предоставляет также услуги отеля и аренды транспорта. Так вот с «Крейсера Белугина» опять же на имя Долгушина был сделан заказ на аренду автомашины. Утром 24 августа водитель базы перегнал на причал «Разлив» к теплоходу автомашину «Жигули» девятой модели. Из Углича до базы ходят регулярно автобусы и…
— Ты хочешь сказать, — перебила его Катя, — если Бокова здесь, в Подмосковье, могли выманить обманом в загородный ресторан, то Валерию Блохину могли вызвать под предлогом выгодной сделки в Углич, на VIP-базу и…
— Блохина имела дело с людьми, которые не афишировали своих пороков и боялись огласки. Предположим, с ней по электронной почте или по телефону связался некто, которого она восприняла как своего потенциального клиента. Для переговоров о продаже проституток или каких-то порноматериалов уединенная охотничья VIP-база — вполне подходящее, с точки зрения такого человека, как Блохина, место. 25 августа — эта дата выбита на ее жетоне — она приехала в Углич. Мы проверили: она приобрела железнодорожный билет на свой паспорт, поезд пришел из Москвы в восемь утра. В Угличе она пересела на рейсовый автобус и отправилась в «Разлив». Тот, кто ее вызвал, встретил ее на машине — место там живописное и уединенное — и повез якобы к себе на базу. Убийство произошло где-то по дороге. Труп убийца решил спрятать так, чтобы его никто никогда не нашел. Тогда в соседнем с «Разливом» затоне отстаивалась эта баржа с гравием из Костромы. И убийца решил, что лучшего места, для того чтобы спрятать тело, нечего и искать. Он, конечно, рисковал, перетаскивая тело на баржу, но.., видимо, посчитал для себя риск минимальным. Возможно, он испытывал некую эйфорию — ведь он же только что добавил в свою коллекцию очередной экспонат. Команда баржи во главе с боцманом пьянствовала, никто его не видел, так что все сошло вполне гладко. С одним вот только убийце не повезло — баржа оказалась привязанной к теплоходу по графику прохождения шлюзов. Труп Блохиной поплыл следом за своим убийцей в Москву.
— А капитан теплохода знает, какое судно должно по расписанию проходить вместе с ним шлюзы? — спросила Катя.
— Должен знать. Хотя боцман с баржи названия теплохода не помнил. И потом часто бывает так, что графики меняются — кто-то не внес предоплату, у кого-то мотор по дороге забарахлил, так что… Нет, Катя, — Колосов вздохнул, — метод исключения для наших подопечных не работает. Мы имеем дело с человеком, одержимым маниакальным стремлением следовать собственной навязчивой идее. Он фанатик, как все истинные коллекционеры. И это и есть наша самая большая проблема. Перед нами сейчас несколько путей. Завтра утром теплоход будет в Речном порту. Самый убийственный путь, на мой взгляд, снова явиться на его борт с ОМОНом и ордером на обыск. Что бы мы тут с тобой ни говорили, в суде в качестве доказательств вины будут рассматриваться лишь материальные улики. Но если я начну делать обыск на теплоходе и не найду там ни пистолета «ТТ», ни ножа, а я их точно не найду, потому что не идиот же он, этот наш коллекционер, прятать оружие так, чтобы его сразу нашла милиция, я останусь вообще ни с чем. Все наши карты будут открыты и биты. Теплоход уйдет из Москвы, и у нас не будет никаких законных оснований задержать его. И где, в каких городах, в каких реках будут потом всплывать эти самые уроды из его кунсткамеры…