Дамоклов меч над звездным троном
Шрифт:
Весь порт был уже оцеплен милицией. На нулевом причале возле «Крейсера Белугина» выстроились машины ДПС. Колосов был в одной из этих машин. Вызвали снайперов, разместив их так, чтобы вся площадь перед теплоходом хорошо простреливалась. Когда «Форд» в исступлении гонки, свернув с Ленинградского шоссе, промчался по аллее к грузовому порту, аллею тут же перекрыли сотрудники ГИБДД, подогнав два грузовика..
Колосов, облаченный в бронежилет, вышел из машины — он увидел «Форд» на аллее. Машина, едва не врезавшись в стену машин ДПС, круто развернулась и остановилась примерно в ста метрах.
— Водитель «Форда», немедленно покиньте салон. Бросайте оружие, повернитесь спиной, положите руки на капот! — громыхнуло
Из «Форда» никто не вышел.
— Долгушин, все кончено. Выходите! — крикнул Колосов. — Долгушин, вы меня слышите? Выходите!
На этот раз выстрел услышали все — пуля ударилась об асфальт перед начальником отдела убийств. Долгушин мог легко попасть в свою мишень, так же как и в другие мишени там, на лесной дороге, но он стрелял вниз, по ногам, не позволяя приблизиться к себе.
— Долгушин, подумайте о себе, о своем ребенке! — крикнул Колосов. — Все кончено. Мы все знаем о вас. Мы нашли трупы всех ваших жертв. У вас нет другого выхода, как выйти и сдаться правосудию!
Он предложил ему только это. И ждал. Но из «Форда» по-прежнему никто не показывался. А спустя мгновение прогремел новый выстрел.
Махнув рукой на все предосторожности, Колосов бросился к машине. Он увидел Виктора Долгушина сквозь мутное стекло — четкий профиль, застывший теперь маской. Он рванул дверь — тело безжизненно осело вниз: правый висок раздроблен выстрелом. На лобовом стекле, на руле, на сиденьях — брызги крови.
Подоспевшие милиционеры начали вытаскивать Долгушина из салона, и в это мгновение со стороны теплохода, возвышавшегося над причалом, донесся странный звук. Колосов обернулся.
Теплоход нависал над ним. Команду с него заблаговременно эвакуировали, пассажиров и капитана уже доставили в милицию для допросов. И все же одна живая, позабытая всеми душа на пустом теплоходе осталась: тяжело хлопая крыльями, на крышу капитанской рубки взлетел.., павлин. Его напугал грохот громкоговорителей, вой сирен, выстрелы. Теряя из хвоста перья, он с усилием перелетел с крыши рубки на крышу соседнего портового пакгауза. Все взоры собравшихся на причале были прикованы к птице.
Колосов наклонился, быстро обыскал карманы куртки Долгушина, извлек нож с выкидным лезвием. А затем достал из салона пистолет, выпавший после выстрела из руки Долгушина. Это был пистолет «ТТ». Глушитель валялся тут же на полу, возле педали тормоза. Колосов проверил магазин — он был пуст, в нем больше не осталось патронов.
Эпилог
О том, куда делся павлин, точно не знал никто. Говорят, что какую-то необыкновенную заморскую тварь с разноцветным хвостом видели несколько недель спустя на ветвях дуба в парке Коломенское. Как она попала туда из порта, так и осталось тайной. Местному коломенскому бомжу из спившихся преподавателей вуза в утренних сумерках с большого похмелья даже пригрезилась сине-золотая птица Сирин-Гармония. Но бомжу, естественно, никто не поверил. Скорее готовы были поверить в то, что если даже и залетел откуда-то какой-то там павлин в коломенский парк, то он наверняка сдох от голода и холода, когда в конце октября наперекор всем прогнозам вдруг выпал первый снег. А труп его разорвали бродячие собаки, которых расплодилось в парке видимо-невидимо.
А в правоохранительных органах и конкретно в «убойном» отделе судьбой павлина вообще не интересовались. Было не до глупостей — уголовное дело о четырех серийных убийствах и одном покушении на убийство скрупулезно расследовалось, несмотря на трагический финал и гибель главного и теперь уже единственного подозреваемого, чтобы в конце концов после всех разбирательств и уточнений быть прекращенным и сданным в архив.
Никита Колосов однажды, крепко подвыпив, признался Кате, что.., одним словом, такой вот итог лично его как человека (а не как сыщика и офицера милиции) устраивает гораздо больше, чем суд — строгий, въедливый и справедливый.
Катя знала, что такой итог всего этого дела устраивает и Вадима Кравченко, и даже Сергея Мещерского. Возможно, в свое время они слишком много слушали рок и песни «Крейсера Белугина» в его золотом составе, чтобы быть до конца объективными и беспристрастными.
А может быть, дело было совсем в другом. Может быть…
Катя в судьи тоже не рвалась. Не осуждала она и Кравченко с Мещерским. Но и полностью согласна с ними не была. Нет, не была.
Однажды она зашла в розыск и увидела в кабинете Никиты Колосова незнакомого хмурого мужчину. Его потом повезли на допрос в прокуратуру. Колосов сообщил ей, что это Николай Фроленко — тот самый шофер Кирилла Бокова, водивший его «Мерседес».
— Не кто иной, как он, поставлял за деньги Долгушину сведения о Бокове, о его распорядке дня, расписании репетиций, о всех его передвижениях, — сказал Колосов. — Долгушин фактически нанял его к себе осведомителем. А чтобы располагать полной информацией о всех других своих жертвах, вплоть до даты их рождения, он активно пользовался услугами некой частно-охранной фирмы «Монолит». Ее сотрудники сейчас дают показания. Подняты счета, оплаченные Долгушиным. Установлено, что именно «Монолит» собирал и поставлял ему сведения о Манукяне. Фактически они же установили для него связь через Интернет с Валерией Блохиной и ее подпольным агентством интимных услуг для разных извращенцев. Долгушин тратил большие средства на то, чтобы разыскивать потенциальные «экспонаты» для своей «коллекции». Он перевел через банк на счета «Монолита» почти восемнадцать тысяч долларов — это только с июня. Знаешь, Катя, он ведь растратил почти все, что имел от продажи элитной квартиры в Питере и загородного дома, на это вот путешествие на теплоходе, на услуги детективов, на информацию о тех, кого намеревался «поместить» в свою кунсткамеру. Такое ощущение, что у него была твердая уверенность — лично для него это путешествие только в один конец. Ему фактически некуда и не на что было возвращаться, после того как теплоход встал бы на зимовку.
— Но у него же дочь маленькая на руках была, — возразила Катя. — Неужели он о ней совершенно не думал?! Или он был болен? Психически болен?
— Я тебе одно скажу: что бы там сейчас о нем ни говорили, что бы ни писали — сумасшедшим он не был. Уж насчет этого я могу поспорить с любым психиатром.
Катя и не пыталась спорить: почти это же самое утверждение она слышала сколько раз дома от Вадима.
— Теперь понятно и то, зачем он нанял для своего друга Ждановича в телохранители твоего мужа, — продолжил Колосов. — Он и правда хотел таким путем обезопасить его, обеспечить ему алиби. Мол, личник в случае чего всегда подтвердит, что его подопечный постоянно был на глазах. Правда, из этого ничего не вышло, но это, видно, судьба. А может, случайность… Нет, мне больше нравится — судьба. Ведь не зря же вы все встретились там, в Питере, зимой… В принципе, что говорить, спасением этой бабы, мачехи Саныча, мы ведь целиком обязаны твоему мужу. А то был бы у нас пятый труп. Нам бы с ним вообще-то встретиться не мешало, потолковать.
— Он не будет с тобой встречаться, Никита. — Катя вздохнула. — Это бесполезно — я его ведь силой к тебе не поведу, правда? Он сказал, что ему допросов в прокуратуре — вот так достаточно. А Мещерский Сережечка.., он приедет к тебе снова, непременно, он прямо рвется к тебе сюда, честное слово.
— Ладно, я в приятели к твоему ненаглядному не навязываюсь, — бросил Колосов. — Переживу как-нибудь.
На этом их разговор оборвался: в отдел убийств в который уж раз из изолятора временного содержания доставили Петра Сухого-Саныча. Его уголовно-процессуальное общение с Колосовым было в самом разгаре.