Дамы-козыри
Шрифт:
— Вам грозит ужасная опасность! — Карпухин начал отчаиваться и пошел напролом. — Этот зверь священный. И если продолжать держать его в клетке, на вас всех падет страшное проклятие!
Сержант моментально вмешался:
— Самое большое проклятие — жить в России! А как жить — уже все равно.
Ирина с уважением посмотрела на сержанта-философа. Не зная трудов Артура Шопенгауэра, тот запросто, чисто интуитивно цитировал его максимы. Наш народ второй раз за последние пять минут наглядно подтверждал звание
— Хорошо. — Он выпятил грудь и стал похожим на натянутый лук. — Являясь представителем посольства Экваториальной Конги, я делаю официальное заявление!
Чувствуя торжественность момента, сержант встал и поправил сползающий ремень. Его подчиненные постарались щелкать семечками тише. Гермих остался сидеть, с безразличием поглядывая на негра Карпухина.
— Зверь, которого вы в самой недопустимой для цивилизованной страны манере удерживаете насильно, находится под защитой законов моего государства!
— Да-а-а? — Удивление Гермиха не имело границ. — И в каком качестве вы ее видите, эту обезьянку?
Карпухин не задумался ни на секунду. Совершенно неожиданно для самого себя, отчаянно используя последний шанс, он выкрикнул:
— В качестве гражданина Экваториальной Конги!
Заявление произвело сногсшибательный эффект. У присутствующих отнялась речь. Очки Гермиха сами собой упали на стол. Карпухин праздновал победу.
— Ми-и-инутчку! — Сержанта унять оказалось не так-то просто. — А где тогда ее документы? Может, у вас и страусы в армии служат? В каких званиях?
— Страусы? — Карпухин нахмурился и отрицательно покачал головой. — Нет, насчет страусов не знаю. Но священные животные у нас приравнены к людям. И паспорт ей немедленно выдадут!
Сержант развивал идею:
— Тогда и мой Полкан должен паспорт получить, а заодно и право голоса не только на прогулках, но и на выборах! Еще неизвестно, как у нас в стране пойдут дела, если звери будут голосовать! Тогда мы по уровню жизни и вашу Конгу обставим! А вообще у нас и так все люди как звери. Но зато волки в лесу живут без регистрации.
Сержант поскучнел и жалобно взглянул на Гермиха. Тот расхаживал по комнате, задумчиво потирая подбородок. Внезапно он повернулся к сержанту:
— Что еще положено иметь иностранцу в нашем славном государстве?
— То есть как «что еще»? — Сержант опешил, но, внезапно улыбнувшись, хлопнул себя по коленкам: — Господин представитель! А визу-то, визу не забудьте! Кто выдал визу орангутангу?
Винсент хотел поправить сержанта, но Ирина дернула его за рукав.
— И объясните заодно, на кой ваши сограждане лезут в обезьянник, как тараканы на печенье?
Карпухин опешил. Сообразив, что Министерство иностранных дел России, несмотря на близкое соседство с зоопарком, визу обезьяне даст не скоро, он обхватил голову руками и рухнул на стул.
Сержант продолжал резвиться:
— Раз визы нет — значит, это дело спецорганов! Предположим, обезьяна заслана со шпионской миссией. И тогда ее необходимо допросить. А потом депортировать. Или обменять…
Ирина с жалостью посмотрела на чернокожего, занесенного судьбой на дикие просторы России, далеко от родины.
После долгих дебатов Карпухин уныло ушел ни с чем, милиция уволокла несостоявшийся ужин Яши, а Ирина и Винсент отправились домой с повеселевшим церкопитекусом.
Обезьяну поселили в комнате Винсента. Ирина благосклонно отнеслась к присутствию в доме существа, едва не ставшего причиной международного инцидента. Мартышка оказалась зверьком ученым. Она ходила в туалет, пользовалась ложкой, вилкой и ножом в нужной последовательности. Мало того, она мыла посуду. Из еды ей пришлись по вкусу соленые огурцы и квашеная капуста. Вечером, перед сном, она смотрела телевизор и отчаянно хохотала, наблюдая заседание Государственной думы.
Однажды утром Ирина обнаружила на кухонном столе элегантный кожаный бумажник с деньгами на общую сумму 500 (пятьсот) долларов США. Винсент спал, оставалась обезьяна. В ответ на прямой вопрос и предъявление бумажника она угукнула и ткнула лапкой в направлении раскрытого окна.
Ирина устало опустилась на стул. Ей в доме не хватало только мартышки с уголовными наклонностями.
Зато стал понятнее интерес чернокожего населения Москвы к ловкому зверьку. Да-а-а, это действительно, настоящий клад!
«МИКС-ШОУ»
Очередное мероприятие «Фербагайла», которое Дима Вологда обязал Ольгу посетить, называлось «Микс-шоу». Происхождение названия Ольге не объяснили. Но шоу врезалось в память навсегда.
На него явились новички, которых пригласили «распределители» и «наблюдатели». Среди них оказалось немало личностей, употреблявших «продукт» не первый год. Они выделялись в толпе резкостью движений и лихорадочным блеском глаз.
Попрыгав немного под гимн, выпив по стакану «Хэппи-тоника», стали выслушивать сообщения о новых способах употребления «продукта».
«Продукт» вводили в организм при помощи домашних средств через все доступные отверстия на теле. В нем парили ноги, использовали для гадания, с его помощью боролись с импотенцией.
Гражданин средних лет, потерявший слух на заводе военной химии, пытался реанимировать способность слышать при помощи «Хэппи-тоника», который замораживал в холодильнике, разливая по наперсткам жены. Конусообразные кусочки льда несчастный заталкивал в уши, включал гимн «Фербагайла» и надеялся однажды услышать волшебные звуки. А пока он смотрел на прочих клиентов и прыгал в такт с ними.