Дамы тайного цирка

Сэйерс Констанс

Услышав, как открывается дверь, – пришла ночная сменщица, чтобы снять её с дежурства, – Лара снова попробовала повернуть пластинку. На этот раз гитарное вступление сменилось знакомым щёлканьем.

Песня исчезла.

Лара собрала сумочку и прошла неровным стремительным шагом по Мэйн-стрит до ресторана в двух кварталах от радиостанции. Магазин одежды на углу закрылся месяц назад, от него осталась пустая витрина с телами обнажённых пластиковых манекенов с согнутыми руками и ногами – манекены лежали в углу, как на месте преступления. Лара была напугана.

Что случилось там, на станции? Очевидно, это был бэкмаскинг – записанное послание в альбоме, которое можно услышать только при воспроизведении песни задом наперёд.

Порой музыканты так делали, для эффекта. Известно, что «The Beatles» применили этот приём в песне «Revolution 9»; слушатели могли разобрать «включи меня, мертвец», что привело к целой конспирологической теории о том, что Пол мёртв. В детстве Лару отправили в религиозный лагерь вместе с Карен. В первое утро, после исполнения воодушевляющих версий «Я в армии Господней», детям подали печенье и гавайский пунш и рассказали, как рок-музыканты шифруют в своих альбомах секретные послания дьяволу. Мальчики в группе с готовностью обязались принести для сожжения свои пластинки «AC/DC» и «Led Zeppelin». Когда Джейсон услышал, что Ларе нужно взять несколько пластинок, чтобы уничтожить их во время мероприятия в лагере, он больше не позволил ей туда возвращаться.

Но песня, которую она услышала только что, действительно содержала послание, возникавшее, только когда альбом воспроизводился задом наперёд. Тем не менее Лара ставила эту песню сотни раз и знала, что этого звука там раньше не было. И даже если при записи «Tending» использовался бэкмаскинг, оттиск на виниле тоже не мог просто исчезнуть.

Нет, песня была посланием для неё.

Глава 8

В ресторане «У Делайлы», одном из двух, где ужин подавали до одиннадцати часов, было полно народу. Лара присела недалеко от двери на барный стул с сиденьем из кожзаменителя. Вскоре она крутила в руках бокал шардоне цвета концентрированной мочи. Какая-то терпкая марочная дрянь, «с выраженным фруктовым вкусом», как это называют, от которой через несколько часов будет болеть голова. Вероятно, из коробки в гигантском холодильнике Делайлы. Потирая шею, Лара подумала, что уместнее всего будет хорошенько выспаться.

– Бедняжка. Как же никто тебя не предупредил. Вино здесь ужасное.

Лара улыбнулась звуку его голоса: оттенок вирджинского южного акцента, заметные протяжные гласные в слове «вино». Она повернулась навстречу Бену Арчеру.

– А ты тогда что заказал?

– Ну, определённо не вино. – Он просматривал меню, закатывая жёсткие рукава белоснежной сорочки.

– Как ты вообще их сгибаешь? – Она потянулась и подёргала его за манжет. – Они как из гипсокартона. Мне бы такие пригодились повесить дома.

– Ох, помолчи, – ухмыльнулся Бен. Он расстёгивал второй манжет, сражаясь с хрустящей тканью. – Накрахмаленное бельё, к твоему сведению, – основа гардероба джентльмена-южанина. – Он рассмеялся, наконец довольный длиной своих рукавов.

– А где твоя форма?

– У меня на этой неделе суд. – Он подёргал галстук, выкручивая его в попытке ослабить.

Лара узнала в синем шёлковом галстуке в полоску один из подарков с его последнего дня рождения. Две недели назад Бену исполнилось сорок – повод для праздника у всех, кроме него. Была вечеринка, неловкое мероприятие с его коллегами из суда и прочими случайными знакомыми. На вечеринке в честь собственного дня рождения Бен вёл себя любезно, но заметно мечтал сбежать до того, как внесут торт. Его секретарша (да, в полиции её до сих пор называли так) единственная обнаружила в водительских правах Бена юбилейную дату, что привело к массовому обзвону по спискам оповещения (да, в полиции ещё пользовались подобным старьём). Поскольку Бен не так давно разошёлся с женой, на вечеринке присутствовали многочисленные вдовы и разведёнки, которые принесли с собой подарки: комнатные цветы,

пивные кружки, мячи для гольфа (хотя Бен почти всегда носил форму полицейского и не играл в гольф), а также галстуки всех оттенков синего.

Лара отодвинула вино и развернула стул к собеседнику.

– Ты не обязан носить их все, знаешь.

Руки у неё были заняты бокалом, но вместе с тем она чувствовала сильное желание коснуться галстука, пощупать, какого качества шёлк.

– Да чёрта с два я не обязан. – Бен наклонился к ней – она почувствовала его дыхание на шее. – Все смотрят.

Лара фыркнула, и вино пошло носом. Он не ошибся. Как по команде, Дел, владелица «У Делайлы», которая также обслуживала посетителей бара, упёрла руку в бедро.

– Отличный галстук, Бен. Кто подарил?

– Пеппер Магуайр, по-моему.

Лучше бы им было спрятаться в тихом полукабинете, но они всегда сидели у барной стойки. Лара никогда не стеснялась их дружбы – до последнего времени. Недавно она заметила, как посетители ресторана глядят на них поверх своих салатов или выворачивают шеи, чтобы мельком увидеть их вместе. Неужели они делали так все месяцы, а она не обращала на это внимания?

Из ближайшего полукабинета за ними наблюдала Ким Ландау, репортёрка «Керриган Фоллз Экспресс». Она и Бен избегали друг друга с усердием людей, которые случайно переспали, а после пожалели об этом.

– Видела сегодня днём Марлу.

– И как поживает моя бывшая половина? – Бен глянул, как Дел отправляет к нему обычный заказ: неразбавленный виски.

– Они забирала фотографии у Гастона Буше.

– Да, он делает ей все рамки. – Бен отпил глоток «Джемисона». – И далеко не со скидкой, скажу я тебе. – Он покачал головой. – У неё какая-то страсть к рамкам.

– Но она же фотограф.

– Ну, за свадебные фотографии не настолько хорошо платят.

– Я нанимала другого фотографа из города, – сказала Лара, следя за его реакцией. – Он раненько закончил работу.

Краем глаза она видела, что Бен присматривается к ней, не понимая, как расценивать её комментарий. Она засмеялась, чтобы дать ему понять, что шутит над собой.

– Этот ублюдок всё равно содрал с меня деньги за полный заказ.

– А ты будто думала, что он скинет пятьдесят процентов. – Бен сверкнул улыбкой, и всё вокруг как будто стало более чётким. В его лохматых светло-каштановых волосах проглядывали нити седины, которые за время, что Лара его знала, стали более заметными.

Лара сделала чересчур большой глоток вина, наблюдая, как Бен говорит. У него был немного мальчишеский вид из-за неярких голубых глаз – можно было представить почти воочию его фото из шестого класса. На самом деле молодые версии Бена попадались на фотографиях по всему заведению. Стены украшали фото из городского прошлого, зернистые снимки 1970-х годов, чёрно-белые кадры, для которых люди одевались чересчур официально и позировали неловкими группками. Рядом с деревянной стойкой администратора висело фото молодого Бена Арчера из состава бейсбольной команды старшей школы Керриган Фоллз 1982 года: он стоял на одном колене, держа на другом бейсбольную перчатку.

С момента исчезновения Тодда Бен Арчер стал её единственным источником информации обо всех подробностях по поводу Уиклоу-бенд и дела. В недели после несостоявшейся свадьбы у Лары учащался пульс от одного только вида машины Бена Арчера на подъездной дорожке – в надежде, что появилось хоть на волосок больше сведений о местонахождении Тодда. Они вместе разрабатывали новые безумные теории, часто разговаривая до глубокой ночи.

Его квартира находилась всего в пяти домах от Лариного. Нередко они оба работали допоздна и забегали к Делайле пропустить по стаканчику. Пару раз не застав друг друга или разминувшись в дверях, несколько месяцев назад они стали договариваться прийти одновременно. Теперь совместные ужины стали привычкой.