Дана и Бродяга
Шрифт:
Когда-то клан Меаса серьезно помог Саату и его людям. Потом случилось, что Саат выручил молодого погонщика, когда из-за внезапной бури часть его людей не успела добраться до убежища в скалах. Потом счет взаимным услугам и уступкам перестал кого-либо интересовать. В лагере Саата всегда были рады людям в полосатых серебристо-рыжих одеждах. И почти все жители «кочевья тех, кто никуда не идет» имели желтые пустынные плащи, сработанные мастерицами клана Меаса.
Саат улыбнулся, покачал головой:
– Меас, мы сильно рискуем. Может оказаться, что наших сил не хватит, чтобы противостоять бандам. Особенно если учесть то, что ты рассказал. Видишь ли... если кланы смогут сняться и уйти глубже в пустыню... нам отсюда деваться некуда. А это значит, что часть наших людей все равно останутся охранять долину. Мы начинаем действовать, опираясь на косвенную информацию, на то, что доносят твои разведчики, и на сообщения нашего человека в одной из банд. Но нас мало. Наводить порядок в пустыне придется общими усилиями. Я постараюсь сделать так, чтобы и полиция Руты тоже не осталась в стороне. Лагерь у Полой горы похож уже не на банду, а на военное подразделение. О целях которого мы ничего не знаем. А это касается города не меньше, чем пустыни. Я это к тому, что лучше, если бандиты пока будут находиться в заблуждении о вашей обороноспособности. С противником, который тебя недооценивает, легче справится.
Теоретически, подумал про себя. К сожалению.
– Да, ты просил меня пока не показывать, что мы многому научились...
Саат поморщился:
– Ты хотя бы отслеживай оружие, которое к вам попало. Ведь не только от меня вы его получаете...
– Я делаю, что могу. Большая часть ружей хранится в семьях еще с той войны. Но ты мне не ответил.
– Да. Я воевал тринадцать лет назад. Но недолго. И командовал десятью солдатами и четырьмя техниками. Алекс же - профессионал. Он учился этому специально. Понимаешь, меньше шансов, что он сделает ошибку.
– Странный вы Народ... зачем учиться таком злому делу?
– Я там буду, Меас.
В шатер вошли созванные Вурэ люди. Четверо. И двое из них - кхорби, в плащах такой расцветки, какую давно никто не видел.
Шатер сразу перестал казаться просторным, шесть человек едва смогли в нем разместиться.
Огни города, отраженные облаками, остались далеко позади. В пустыне поднялся легкий ветер, он лохматил гребни дюн в свете прожектора. Полицейский кар тускло мерцал габаритами чуть в стороне, «Мустанг» Джета, оставленный еще дальше, был не виден. Мелисса сканером снимала отпечатки с корпуса черной машины. «Самум» освещался с трех точек, лучше, чем в витрине салона. Возле распахнутой дверки лежало тело водителя.
Кремер, успевший побродить с фонариком вокруг, подошел к Джету, заметил:
– Могу с уверенностью сказать лишь одно. Народ кхорби к этой смерти отношения не имеет. Водитель застрелен. К тому же тут чуть дальше стояла другая машина.
– Разве это можно определить? Следы на песке исчезают быстро.
– Не все и не всегда. Вот тут, с подветренной стороны... Ну, параметры мы, понятно, не снимем, но ясно, что машина была, и довольно большая.
Джет кивнул. И так понятно, что владелец кара вывез девушку из города, после чего бандиты его убили, чтобы не сказал лишнего. Наблюдателю центра Тордоса возле трупа делать было нечего. Он стоял снаружи и ждал, когда полицейские закончат работу. Кремера происходящее интересовало только с той точки зрения, не замешаны ли здесь пустынники. Он выяснил, что не замешаны, и теперь с нетерпением ждал возможности вернуться в город, к недосмотренным снам.
– Кстати, раз уж вы здесь, - спросил Джет, - не подскажете, какой клан кхорби носит желтые плащи?
– Нет такого клана, - Кремер нахмурился, - и никогда не было. Желтый плащ, это своеобразный подарок, если кхорби принимают в семью кого-то, кто принадлежит другому Народу. Если вы мне покажете контурный узор, который обязательно есть на плаще, я вам скажу, в какой клан и за какие заслуги был принят чужак...
– Значит, теоретически, это мог быть кто-то из горожан?
– Вполне. Особенно, если он по каким-то причинам много времени проводит в пустыне. Я бы предположил, что это контрабандист. Или кто-то из лагеря Саата.
– Это кто?
Кремер пожал плечами:
– Есть такое вольное поселение на юго-западе от Руты. Довольно далеко, кстати. Не то секта, не то просто бродяги. Пополам и наших, и кхорби. Но они тихие, никого не трогают, с кланами торгуют. Я был там пару раз...
Инспектор включился в беседу, попутно стряхивая платком песок с ладоней:
– Никогда бы не поверил. У нас - и убийства. Целых два убийства! Здесь, в Руте... с самой войны такого не было.
– Ну почему? В том году, в пустыне. Нашли тело кхорби. Опознать так и не удалось, он без плаща был. Солнце за неделю превратило его почти в мумию...
– Ну, это внутренние дела кочевников, это нас не касается, - качнул головой инспектор. У меня на вверенной территории такого нет.
Джет заметил:
– По конституции они такие же граждане, как горожане, должны подчиняться тем же законам.
Инспектор хмыкнул:
– Джет, вы еще не до конца прониклись нашими реалиями. Кочевники живут сообразно своим традициям. Разводят наугов, торгуют, я не знаю... чем им еще заниматься? Неужели вы думаете, что у полиции есть возможность разбираться в клановых дрязгах? Десять лет назад мы основательно зачистили от банд местность вокруг города, дали возможность племенам вести оседлый образ жизни. Многие так и сделали, живут среди нас и чувствуют себя защищенными. Остальных тоже никто не гонит, некоторые кланы специально меняют свои традиционные маршруты, чтобы попасть в Руту или Бэст на ярмарки. Но в их дела мы не вмешиваемся. Наше дело - город и поселки. Трасса на Бэст, охрана космопорта. Это все.
– Инспектор!
– позвал от тела Вик. Вид у него был печальный, должно быть, за время пути успел наслушаться о своих профессиональных качествах. А ведь ему тоже ничего не будет. Ну, может, кроме выговора. Слишком уж здесь все благодушны. Привыкли к тишине и покою.
Джет поймал себя на злорадных мыслях, и понял, что устал. Не от безделья, а от осознания собственной ненужности.
– Слушаю.
– Мы установили, кто это.
– Да? И кто?
– Эндрю Нилсон. Живет на Каменном спуске, дом четыре.
– Один?
– Нет, с матерью.
– Надо бы туда съездить... только на чем?
Инспектор почему-то повернулся к Джету. Тот пожал плечами:
– Сейчас ночь. Пусть хоть выспится старушка.
– Да, пожалуй... а вы Джет, что думаете по поводу всего происходящего?
– Я думаю, что мы упустили что-то важное. Что в пустыне происходят события, о которых мы не знаем, а должны бы знать. И что все происходящее как-то взаимосвязано друг с другом. Вот кстати, вы мне напомнили. Бродяга!