Дана и Бродяга

Караванова Наталья Михайловна

– Не-а. В самый раз. Иначе не сходится... эй, ты мне не нравишься. Все в порядке?

– Почти. На передовой можешь на меня не рассчитывать, но в целом самочувствие сносное.

– Знаю я... ингалятор твой где?

– Закончился. Не бери в голову, завтра Рома из города привезет. С запасом.

Алекс кивнул, но все же дал себе зарок позвать сюда Мэо. Девушка считалась ученицей шаманки, и исполняла в становище обязанности медсестры.

Он несколько раз пытался разузнать поподробней о рыжем погонщике у всех подряд, начиная с Меас-саа, заканчивая самим Саатом.

Непонятное уважение, которым тот был окружен, его странная болезнь, не поддающиеся современным лекарствам, достаточно глубокие знания в самых разных областях. То, как его принимает Народ кхорби. Весь Народ, а не только клан Меаса.

Узнать удалось немного. Только то, что он родом с Руты, и Меас помнил его еще подростком. Что он ремонтирует, а иногда и заново собирает из найденных в пустыне деталей самые разные вещи. Полезные вещи. В том числе - оружие, и даже учит кхорби им пользоваться. Основам самообороны тоже учит. Очень неплохо играет в шахматы. Когда-то всерьез занимался боевыми единоборствами. Да, в спарринге Саат Алексу проигрывал всегда. Но у того осталось впечатление, что это только благодаря непроходящей астме и как следствие - быстрой усталости. Саата удручающе часто валили с ног приступы удушья, перемежаемые сухим кашлем, от которого помогали только некие ингаляторы, доставляемые из города. После приступа рыжий отлеживался не менее часа.

Несмотря на все это, Саат жестко руководил общиной. Это никогда не бросалось в глаза, но все важные решения принимались под пологом его палатки. Это к нему приходили пустынники с просьбами о помощи и предложениями дружбы.

Становище жило небогато. Торговали с кхорби полезными мелочами, воссозданными из деталей, найденных в пустыне или изготовленными собственноручно. Учились разводить наугов и ухаживать за ними. В долине было даже маленькое стадо. Маленькое, потому что наугов требуется кормить. Пусть они и неприхотливы, и пьют куда реже других животных, но лагерь Саата - не кочевье, чтобы искать новые места для их кормежки. У кхорби покупали шерсть, молоко, мясо. А еще - обломки, детали приборов и сломанное оружие, которое те тащили из пустыни. В Руте бывали редко: город далеко, смысл мотаться туда-обратно? Но связь поддерживали. У многих там жили родственники и друзья...

Никогда не загадывали о будущем. И от настоящего ничего хорошего не ждали.

И все-таки...

Уже стоя у выхода, Алекс обернулся:

– Вот скажи, Саат. Давно хотел спросить, да все повода не было. Сейчас-то понятно, а вот раньше, когда все это только начиналось... зачем оно надо было? Тебе?

– Если быть точным, то началось все не с меня. А я молод был и наивен. И думал, что скоро умру. Тогда мне казалось, что я слишком мало успел сделать. Хотел, кажется, след оставить. Если не в истории, так... а чем кончилось, сам видишь.

Из ответа Алекс не понял ничего, кроме того, что этим вопросом он зацепил какую-то тайную струну в душе приятеля. Добрый знак. Но Мэо лучше все-таки позвать. Пусть хоть молоком его напоит, что ли?

Теперь Алекс уже в себе пытался найти и не находил ответ на вопрос: чем меня-то зацепил этот не самый здоровый и не самый компанейский человек? Почему я сейчас здесь? Ведь тогда, три года назад, всерьез собирался уйти. Ничего не держало. Даже подумывал покинуть Руту и забраться еще дальше. Но остался. Почему? С чего началось?

А было так.

Алекс завел привычку тренироваться на закате, на относительно ровной площадке под нависающей скалой. Сначала занимался в гордом одиночестве, потом стал замечать, что за ним наблюдают. Наблюдали, как потом выяснилось, Саатовы ученики. Трое - бывшие горожане, двое - местные. На третий день появился сам Саат. Тогда еще Алекс не знал, кто этот чуть сутулый, костлявый кхорби. Саат носил клановый плащ, и Алекс даже не усомнился в том, что посмотреть на его занятия пришел пустынник.

Смотрел минут десять. Потом предложил:

– А теперь давай со мной.

Алекс кивнул. И попался.

Нет, короткий рукопашный поединок он выиграл, но Саат достал его дважды, а такого давно не бывало.

Усмехнулся, вспомнив, как был тогда и рад, что нашел себе партнера для тренировок, и раздосадован. И как удивился, когда кто-то из учеников попытался подставить рыжему плечо. Огреб тогда парень и от учителя, и от товарищей... А кто это был, уже не вспомнить.

Глава 4

Госпожа Нилсон жила на отшибе в частном доме, окруженном высокой оградой.

Вик вошел во двор первым. Именно ему, как представителю власти, предстояло рассказать пожилой женщине о смерти сына. Он нервничал и часто оглядывался на Джета, но тот не собирался облегчать ему задачу.

Очень вежливая пожилая дама ходила медленно, зато улыбалась заразительно.

У Вика духу не хватило вывалить ей всю правду, спросил сначала про машину.

Та развела руками:

– Сынок мне купил. Увидел, что мне ходить трудно, вот и купил. Неделю назад. Да я в ней и посидеть-то не успела. А что случилось? Эндрю честно заработал эти деньги, он у меня молодец. Работает гидом в известной фирме. Он ни в чем не виноват, спросите у кого угодно!

– Дело в том...
– Вик замялся, подбирая слова. Ему еще ни разу не приходилось говорить такие вещи, - что ваш сын, Нилсон Эндрю, сегодня ночью был убит. В пустыне. Извините...

Женщина побледнела и поднесла пальцы к бескровным губам:

– Не может быть! Вы, наверное, ошиблись!

Джет подхватил ее под локоть, предложил:

– Вы присядьте, пожалуйста. Нам нужно задать вам несколько вопросов.

Она послушно отошла к лавочке, устроенной под навесом, который не дает солнечным лучам проникать в окна. Навес был полупрозрачный, голубой. Из-за этого лицо госпожи Нилсон стало казаться еще более бледным.

– Да, да, конечно, - сказала она тихо.
– А как же... а что же мне теперь делать?

– Прежде всего, ответить на наши вопросы, это нужно, чтобы поймать преступников. А потом... сегодня днем с вами свяжется специальный человек из полиции, и все расскажет. Куда идти, и что делать.