Даниелла
Шрифт:
Глава XXXV
Мы ждали недолго; но шаги, послышавшиеся со стороны тройного утеса и приближавшиеся к нам, вызвали у нас некоторое беспокойство. Нам показалось, что вместо одного человека идут двое. Даниелла внимательно прислушивалась; она не всегда умеет оставаться спокойной, но присутствие духа никогда не оставляет ее. Она тотчас снова поднялась на гору по нескольким уступам и, распознав оттуда, в чем дело, сошла ко мне назад, говоря:
— Я знаю, кто идет вместе с крестным; они
И точно, это был он.
— Я привел к вам знакомого человека, — сказал Фелипоне, шедший вперед к нам навстречу. — Этот знакомый принес вам вести из Рима. Я не знаю его, но жена моя поручилась за него, Только лучше бы было, если б он не ходил сюда со мной. Этот человек пяти минут не может провести без разговоров, а вы знаете, каково разговаривать по этой дороге, притом же для меня оно даже несколько опасно. Он любезен, весел, но уж слишком болтает, когда следовало бы помолчать. Впрочем, может быть, он тогда молчит, когда нужно говорить, бывают и такие люди!
Брюмьер подошел к нам и обнял меня с искренней горячностью: «Можно здесь говорить?» — спросил он Фелипоне, не видя Даниеллы, которая закуталась в свою мантилью и стояла за два шага от нас.
— Если в самом деле вам необходимо что-нибудь передать ему здесь, то можете, только поскорее, — сказал Фелипоне, — а я покамест посижу с крестницей.
— Его крестница? — шепнул мне на ухо Брюмьер, стараясь разглядеть мою спутницу. — В самом деле Даниелла с вами?
— Почему вы сомневаетесь в этом?
— Сейчас скажу, только пойдемте подальше… еще дальше! — прибавил он, когда мы отошли несколько шагов: — Шум этого каскада раздражает мне нервы…
— Однако надобно покориться ему: этот-то шум и дозволяет нам безопасно разговаривать, Ну, любезный друг, скажите же, как и зачем вы сюда попали?
— Да ради вас, если хотите, мой милый, для того, чтобы при случае помочь вам выпутаться из беды. Скажите, могу ли я быть вам полезен? Клянусь честью, что я готов защищать вас.
— Не сомневаюсь в этом и благодарю вас. Но если у вас есть другое дело, пожалуйста, не стесняйтесь. Если уж Фелипоне пришел за мной, значит я без всяких опасений могу оставить это убежище.
— Если так, будьте откровенны со мной, и я сейчас же уйду в Рокка-ди-Папа. Точно ли это Даниелла Белли?
— Да. Что же далее?
— Нет, да вы даете честное слово?
— Честное слово.
— А где же другая?
— Какая другая?
— Будто вы не знаете! Владычица моего сердца, божественная и капризная племянница леди Гэрриет.
— Право, милый друг, не знаю, имею ли право отвечать вам на это. Кто поручил вам искать ее?
— Во-первых, я сам; во-вторых, ее дядя и тетка, которые сегодня вечером приехали во Фраскати и со всевозможной осторожностью, необходимой в таких случаях, поручают другим искать ее, потому что сами не могут этого сделать. Леди Гэрриет больна, и муж ее не смеет отойти от нее. У нее нервическая, римская лихорадка, вроде той, что была у вас; а во время пароксизмов никто не может поручиться, что болезнь не смертельна.
— Если вы действуете от имени леди Гэрриет, то я почитаю себя обязанным сказать вам, что мисс Медора должна быть очень недалеко отсюда, в одной из этих окрестных вилл.
— Вы не знаете, в которой именно вилле?
— Нет, этого я у нее не спрашивал, тем более, что и сама она, по-видимому, не знала, где остановится.
— Но с кем же она?
— Одна, с жокеем.
— С жокеем? Князь, о котором говорил мне лорд Б…, не моложе сорока лет. Я надеюсь, что он не может нарядиться грумом!
— Упомянутый князь уехал без нее, впрочем, может быть, он уже опять где-нибудь пристал к берегу и снова скачет за нею; но вчера утром она сама видела, как он вышел в море.
— Так вы уже видели ее с тех пор?
— Да, сегодня.
— О, traditore! Я так и знал, что вы с ней в заговоре, и что она притворилась, будто бежит с этим старым волокитой, тогда как в самом-то деле убежала за вами и прячется с вами в горах!
— А леди Гэрриет и муж ее того же мнения?
— Не знаю, но я так думаю.
— Долго ли я еще буду разуверять вас? Еще раз уверяю вас честью, что я не принимаю ни малейшего участия в эксцентрических выходках мисс Медоры.
— Вальрег, я верю вам. Когда я с вами, я совершенно убежден в вашей искренности, но как только я вас не вижу, признаюсь, начинаю сомневаться даже в вашем честном слове. Поставьте себя на мое место: я знаю вас потому только, что полюбил вас с первой встречи нашей в Марселе, а ведь я могу почти по пальцам счесть часы, проведенные нами вместе. Я вижу, что женщинам вы как-то особенно нравитесь, может быть, это потому, что вы сентиментальный юноша и восхищаете их своими теориями о вечной любви; а может быть и потому, что вы маленький иезуитик, который никакую ложь, никакое притворство не считает грехом. Да что, к черту!.. Ведь вас воспитал какой-то аббат, он очень мог внушить вам, как даются всевозможные клятвы, сила которых уничтожается посредством дополнительных словечек, говоримых про себя.
— Если вы делаете на мой счет такие приятные предположения, то прошу вас более никогда не предлагать мне вопросов: я обещаю себе ни в каком случае не отвечать вам.
— Полноте, не будем ссориться. Правду ли вы говорите или нет, по крайней мере, как вы видите, я очень простодушно признаюсь, что мне достаточно видеть и слышать вас, чтобы поверить вам безусловно. Если я окажусь простофилей, то не премину предложить вам перекинуться несколькими пулями. Покамест будем уверены, что этого никогда не случится, а теперь помогите мне.