Dantalion
Шрифт:
— Чем могу быть обязан директору исследовательского бюро?
Маюри хмыкнул, будто Айзен уже успел забыть их разговор и включил добродушного дурачка, удивленно-непонимающе смотря на представителей двенадцатого отряда.
— Как-то над вашими бараками было сконцентрировано облако из кислоты и альфокация, — наклонив голову припомнил Маюри.
— Простите, но я не силен в науке, мне это ни о чем не говорит, — непринуждённо рассмеялся Соуске.
— Ещё бы ты понимал, — шёпотом себе под нос проворчал Куротсучи, краем глаза наблюдая за действиями появившегося лейтенанта Ичимару, что всё-таки
— Наверное, Капитан Куротсучи говорит о зеленом облаке, которое образовалось в ходе небольшого взрыва у Тоши в комнате, — между прочим вмешался в разговор Гин, налив чаю в чашу Маюри.
— Да, наверное, ты прав. — Айзен задумчиво потёр подбородок. — Я как раз хотел же вам предложить её кандидатуру…
— Если она что-то взорвала, значит, она не так уж хороша, — надменно фыркнул Маюри, наблюдая, как капитан напротив непринуждённо распивает чаёк.
— Я сказал — подает надежды. Она похожа на не огранённый алмаз, а я с подобным материалом, увы, работать не способен.
Маюри только хотел вставить слово, как стены помещения сотрясла сильная вибрация и послышался мощный хлопок.
Удивительно, но Капитан Айзен никак не отреагировал, спокойно выпил чай, лишь мимолётно взглянув в сторону седзи и устало вздохнул. Его же лейтенант на мгновение обнажил ровные белые зубы в ядовитой усмешке, издав смешок.
Куротсучи беспардонно поднялся, не притронувшись к чаю, и покинул комнату, направившись на поиски эпицентра взрыва. Найдя наполовину раздвинутые седзи, из которых исходила пепельная дымка, он открыл их до конца и нервно забарабанил пальцами. Когда Айзен говорил о девушке, то явно преувеличил. На полу сидела обугленная, покрытая сажей девчонка, сетующая на несправедливость судьбы над какой-то железякой, которая, по-видимому, взорвалась. Проследив путь провода от приспособления к стоящей в углу большой гудящей машине, Куротсучи сразу понял, в чём дело.
— Ты не подсоединила отрицательную частоту.
Тоши, подпрыгнув на месте, приземлилась обратно на пятую точку, уже ожидая фирменного пенделя от Абарая, но, обернувшись, обнаружила Капитана Куротсучи.
— К-к-капитан Куротсучи, — заикаясь, неуверенно протараторила девочка, во все глаза наблюдая, как мужчина прошёл в комнату и присел рядом, подсоединяя к приспособлению валявшийся в стороне провод.
— Ты хотела создать аппарат для передачи голосовых сообщений.
— Именно! — восхищённо воскликнула Орикава.
— Всё намного проще, чем кажется, но нужно знать, что куда присоединять, иначе от бараков пятого отряда скоро останется один пепел, — довольно усмехнулся Маюри, закончив подсоединять провода.
Тоши приняла протянутый аппарат и скрупулёзно, с педантичной придирчивостью осмотрела его.
— Что ты пыталась сделать, смешав кислоту и альфокальций?
— А? А вы откуда знаете?
— Оттуда, откуда и весь Серетей!
Тоши, густо покраснев, убрала аппарат и, подскочив, принялась в груде хлама искать Тоши-пушку, которую она пыталась усовершенствовать.
Седзи захлопнулись, и Айзен устало облокотился о тонкую перегородку.
— Вы уверены, что это хорошая идея? —Гин заглянул через расщелину в комнату.
— Ещё бы, через
От бараков пятого отряда стремительно отдалялись три фигуры. Тоши на прощание помахала рукой Капитану и Лейтенанту и продолжила возбуждённо о чём-то ведать Маюри, который лишь кивал.
Как только фигуры скрылись, офицеры, что подметали территорию, судорожно перекрестились, наконец спокойно вздохнув.
А кто-то из здания даже прокричал: «Аллилуйя», «Менос меня подери, она больше не вернётся».
— А я по ней даже буду скучать, — обиженно протянул Гин.
Все шло по плану до тех пор, пока однажды к Капитан Айзену не прибежал сотрудник НИИ, слишком возбуждённый и перепуганный, тараторя и хаотично размахивая руками, прося капитана отправиться к ним в бараки.
Ведь то, что произошло, не мог объяснить даже Маюри. Довольно-таки подросшая Тоши, но с всё ещё нескладной фигурой, вооружившись скальпелем, отгоняла всех, кто пытался к ней подойти. Увидев на пороге Айзена, она тут же кинулась к нему, вцепившись в его руку, стеная о том, что её похитили для проведения нелегальных опытов. Куротсучи же сидел за монитором компьютера, с безразличным видом строча текст. Он круто развернулся на кресле и, разведя руки в сторону, огласил проблему:
— У этой несносной девчонки отшибло память. Последнее, что она помнит, это как сдавала экзамен в мире живых.
У Соуске тогда впервые похолодели поджилки, а сердце бешено застучало. Страх разоблачения невидимой змеей подобрался со спины, оплетая его шею, медленно душа, не позволяя произнести ни слова. А Тоши всё дрожала, прижавшись к нему всем телом.
— Что ты помнишь?
— Меня ранили…
— Кто тебя ранил?
Айзен ласково поднял лицо блондинки, стараясь смягчить голос.
— Я… точно не помню…
В тот момент Айзен понял выражение «камень с сердца упал». Он тут же уговорил Куротсучи отправить Тоши в четвёртый отряд. А сам наведывался туда каждый день, тщательно промывая девочке мозги, кормя её информацией, правдивой и ложной. Та, что была ему удобной, которая могла сделать из девочки послушную игрушку. А Тоши всему верила и вышла из лазарета четвёртого отряда уже его послушной шпионкой, сливающей всю информацию из НИИ. Вот только провал памяти Тоши повторился, и она уже не помнила о том, что каждый вечер пятницы должна приходить на встречу к Айзену, чтобы поделиться последними научными сплетнями. И так бесконечно. До тех пор, пока Соуске не понял, что у Орикавы попросту произошло раздвоение личности.
И теперь в его руках находились две Тоши: одна — беспрекословная марионетка, выполняющая все поручения, а другая — любопытная проныра, которую он держал пока что на расстоянии вытянутой руки.
Громкий настойчивый стук в дверь помешал переговаривающимся Айзену и Ичимару. Не успев получить одобрения войти, инородный зеленый объект в виде Орикавы Тоши ввалился внутрь. Орикава поднялась на пошатывающихся ногах, отряхнув невидимую пыль и заплетающимся языком, поведала печальную историю, по причине которой пришла сюда жаловаться: