Dantalion
Шрифт:
— Твой капитан будет искать тебя.
— Мой капитан со всей группой уже очень далеко, если ты попытаешься сконцентрироваться на их реяцу, то заметишь, что мы уже прилично отстали от них.
— Да ты просто гений! — передразнила Таура, нервно подергивая плечами.
— Ты слишком нервная, как тебя вообще держат в ассасинах с таким психически нестабильным состоянием? Тебе же трясёт от каждого моего слова.
— Меня трясёт от холода!!! — прокричала Мэй, присев на один из булыжников, судорожно пытаясь согреться. Айзен лишь тяжело вздохнул и огляделся.
— Уже темнеет, продолжать путь нет
— Да как ты смеешь! Я, лучшая шпионка второго отряда, умру от какой-то там простуды?
— Лучшая шпионка, которая даже сюнпо пользоваться не может?
Таура прорычала, вскочив, и замахнулась рукой. Но Соуске спокойно увернулся от адресованного ему кулака и направился в сторону чащи.
— Постарайся не помереть, пока я соберу веток.
— Да… ты… вообще, — слов для возмущения уже просто не было. И Таура, просто простонав, упала на пятую точку.
Они не проронили ни слова, пока Соуске разбивал костер, даже когда сгустилась тьма над лесом, лишь стрекот цикад нарушал безмолвие. Тауру все еще морозило, вода была слишком ледяной даже для неё. А в мокрой одежде согреться, когда источником света служит лишь луна, а костер горит не так ярко как хотелось бы, — невозможно.
— Это все ты виноват, — пробурчала под нос Таура.
— Можно подумать, это я упал в воду.
— Я упала, потому что ты дышал мне в затылок!
— Я стоял на другом берегу, пока ты не свалилась.
— Ты все равно смотрел!!!
— Надо же, ассасин не может работать, когда на него смотрят.
— У меня такое впервые!
— А может, ты просто потеряла от меня голову?
Таура от возмущения даже развернулась, раскрыв рот от негодования. Соуске же был абсолютно спокоен, сидел на противоположном бревне, поправляя тлеющие ветки в огне другой веткой. Мэй невольно задержала взгляд. До этого она старалась не смотреть на него, но сейчас, в свете луны и костра, его глаза пылали завораживающим пламенем, в них было нечто гипнотически завораживающие, но в то же время пугающее нечто, что таилось в глубине его души. Волнистые локоны спадали на лицо в небольшом беспорядке, Таура перевела взгляд на его руки. И тут же осеклась, отвернувшись обратно.
— Разденься, — скорее приказал, нежели сказал Соуске.
— Что? — возмущению Тауры не было предела.
— Разденься, я повешу твои вещи сушиться, они так не высохнут.
— И в чем мне, по-твоему, сидеть? Голой? — девушка уже срывалась на крик.
А в ответ лишь усталый вздох.
— Я дам тебе свое косодэ.
Таура хотела бросить очередную колкость, но понимала, что Айзен прав. Так она не согреется. Превозмогая стыд, девушка нервными и порывистыми движениями скинула с себя одежду, протянув её через плечо. Айзен тут же забрал их. Мэй вздрогнула, когда его рука дотронулась до её. Её внешний вид вгонял в краску, она сразу поправила рыжие локоны перекинув их со спины вперед, чтобы прикрыли грудь.
«Лучше бы я утонула». На плечо легла форма Лейтенанта, она тут же закуталась в неё, прикусив губу. Она чувствовала его запах и тепло, отчего по телу бежал рой мурашек. Нужно было сконцентрироваться на чем-то другом, и Таура взглянула на небо, усеянное миллиардами
— Красивые звезды, — наконец спокойно произнесла она, чуть улыбнувшись.
— Похожи на твои глаза.
— Интересно, чем же?
— Так же красиво мерцают в кромешной тьме.
Таура смутилась, почувствовав, как рдеют щеки. Но тем не менее чуть смягчилась.
— Зачем нужно было идти за мной?
— По твоим глазам понял, что тебя нельзя оставлять одну.
— И что же было написано в моих глазах?
— Безнадежность.
Таура фыркнула и трясущимися от злости руками стянула себя косодэ, перекинув его через плечо.
— Забирай, я согрелась, моя одежда должна уже высохнуть.
Айзен молча забрал форму, но Таура свою однако не получила. На нервный жест рукой ей лишь ответили:
— Она еще не высохла.
— Замечательно.
Девушка подтянула колени, обняв их руками, и вздрогнула, когда на её плечи вновь легла теплая ткань.
— Придется лечь спать рядом, если не хотим замерзнуть, — прозвучал нашептывающий голос над самым ухом.
— Мне не холодно.
— Но ты дрожишь.
«Я дрожу от твоих рук на моих плечах».
Но в ответ Мэй поежилась, попытавшись скинуть руки Соуске.
— Ложись рядом, я не буду смотреть.
Таура обернулась, недоверчиво проверив, отвернулся лейтенант или нет. Айзен лежал к ней спиной, на самодельном футоне из листьев. Прикусив губу и натянув косодэ обратно, Мэй аккуратно опустилась на колени и легла рядом спина к спине, чувствуя как бешено бьется сердце о грудную клетку.
— Спокойной ночи. — Бедная Мэй вздрогнула от его голоса и, зажмурив глаза, выдавила недовольное: «И тебе того же».
Пробуждение было теплым и приятным. Мэй зевнула, обняв подушку, потеревшись о неё щекой. Вставать так не хотелось. Вот только постепенно отходя от сна, Таура осознавала, что заснула не на футоне, а на берегу реки. Поэтому распахнув глаза, едва не прошипела от досады, поняв, что спит на груди у Айзена. Очень осторожно приподнявшись, она взглянула на парня, отметив, что он успел снять ночью очки и продолжал крепко спать. Ресницы едва подрагивали, и она невольно залюбовалась. Сейчас он казался ей красивым и притягательным, что раньше Мэй никогда не признавала в ком-то. Таура осторожно поднялась, продолжая изучать его обнаженный торс и, отругав себя за легкомыслие, направилась к своей высохшей одежде и принялась быстро переодеваться, не подозревая, что лейтенант уже давно не спал и сейчас наблюдал за ней из-под опущенных ресниц. Он поднялся, только когда она закончила свое облачение, и молча принял протянутую форму.
— Сразу давай расставим точки над i. Никто не должен узнать о том, что здесь произошло! — нравоучительно-назидательным тоном отчеканила Мэй, прикрепляя занпакто за спину.
— Не волнуйся, никто не узнает, это останется тайной между нами. О том, что ты плохо владеешь сюнпо, о том, что у тебя милая родинка между лопатками и особенно о том, что ты ворчишь во сне.
Айзен закончил экипировку и улыбнулся фирменной улыбкой, смотря в свирепое и уставшее лицо девушки.
— Считаешь, если ты Лейтенант, то умнее и сильнее меня? Я убивала чуть ли не с пеленок, когда ты еще шастал где-нибудь в 70 Руконгае.