Dantalion

Скариани Аделина

— Вы только посмотрите, даже богу можно выпустить кровь.

— Приятно видеть тебя в хорошем расположении духа, — в своей манере ответил Соуске, даже не удостоив девушку взглядом.

Но Таура прошествовала вслед за ним, довольно ухмыляясь.

— И каково — это чувствовать боль, как и всем простым смертным?

— Могу продырявить тебе плечо, если так интересно, — парировал Соуске, захлопнув седзи перед носом лейтенантши, чей глаз нервно задергался.

Она беспардонно зашла в покои лейтенанта и, прислонившись спиной к стене,

чуть притихла, наблюдая, как Айзен спускает форму с раненого плеча, рваная рана еще сочилась, и лучше бы её было зашить.

— Давай помогу, — тихим голосом предложила Мэй.

Айзен обернулся, смерив её иронично-удивленным взглядом, но ничего не ответил, видимо, посчитав это забавным, и молча позволил синигами перехватить лежавшую аптечку. Таура даже удивилась, что он так легко позволил ему помочь. Неужели доверяет? А если она его сейчас специально проткнет иглой или еще чего поинтереснее? Таура и не заметила, как на губах её всплыла сардоническая ухмылка.

— Представляешь, как было бы чудесно вскрыть мне рану?

Таура изогнула бровь и лишь напыщенно фыркнула. Закончив зашивать рану, она провела кончиками пальцем рядом с раной по оголенной коже, заметив, как Соуске чуть дрогнул.

— Почему ты так зацепилась именно за меня?

— Что? — Мэй не сразу поняла вопрос.

Айзен довольно хмыкнул, поняв её растерянность, и перехватил руку, убрав её со своего плеча.

— Почему ты так хочешь перепрыгнуть выше головы? Ты напоминаешь маленького зверька, который бежит за хищником, не думая о последствиях.

— Это ты-то хищник?

Ответа её не удостоили.

Мэй чуть сконфуженно дотронулась до щеки Соуске, отчего тот обернулся. Таура чувствовала, как предательски стучит сердце, а слова в горле просто застряли.

«Да что со мной такое?».

— Я хочу сорвать эту маску. Для меня, как для хозяйки занпакто, читающего правду о душах, это оскорбление — смотреть на твою маску, не в силах узнать правду.

— А ты не думала, что за одной маской прячется другая маска, куда более изощренная и опасная?

— Значит, буду срывать их, пока не найду твоё настоящее лицо.

— Какие амбиции, я весь трепещу от страха.

— Если я захочу, я просто могу использовать на тебе занпакто, — самодовольно хмыкнула Таура.

— Приступай.

Мэй опешила. Только сейчас она подумала о том, что действительно уже давно могла использовать свой занпакто и прочитать его прошлое. Она даже на долю секунды хотела положить ладонь на рукоятку, но стоило взглянуть в глаза Соуске, как она вновь замерла.

«Хочу ли я действительно увидеть правду? Если человека долго кормить ложью, а после обрушить на него дозу правды, он может не выдержать. Нет, не сейчас».

Мэй проигнорировала его вызов и с недовольным видом натянула спущенное кимоно на плечи Соуске, уже собираясь вскочить, но он перехватил её за руку, заставляя сесть обратно.

— Что?

Нет ответа. Лишь вновь зрительная борьба.

«Да что я творю?», — последняя

мысль, что пронеслась вихрем в голове Мэй, прежде чем она сама подалась вперед, дотронувшись до его губ своими.

Этого ей так не хватало все это время? Вкуса его губ, сильных рук, что прижали к себе хрупкую шею. Таура сама себя проклинала за то, что сердце предательски разрывало грудную клетку, а её язык двигался навстречу его. Она резко оборвала поцелуй, бросив ядовитое «ты меня бесишь», а потом сама же прильнула к его груди. Надеялась услышать учащённое сердцебиение? Вот только оно по-прежнему стучало ровно, в отличие от её. Только она хотела отстраниться, как он обнял её за плечи, другой рукой зарывшись в рыжих локонах.

— Ты даже не представляешь, как сильно ты меня бесишь, — снова прошипела Мэй, пытаясь в чем-то убедить себя.

— Я заметил, — прозвучало не то тепло, не то с издевкой. — Но давай сегодня перевернем медаль обратной стороной.

Таура прошипела, когда Соуске потянул её вверх за волосы и, не дав бросить очередное оскорбление, впился в губы мягким, но страстным поцелуем и лишь самодовольно хмыкнул, почувствовав, как она сама прижалась крепче, запустила руки в каштановые пряди, перебирая их пальцами.

«Только не сегодня, только не сегодня я переверну медаль обратной стороной», — уверяла себя Мэй, а сама понимала, как ей приятно перебирать мягкие пряди, чувствовать горячие руки у себя на груди, пылкие губы на шее.

— Эй, Соуске, мы выдвигаемся, — послышался приближающийся голос.

Таура только глаза успела распахнуть, как в комнате появился капитан пятого отряда, многосложно прокомментировав открывшуюся картину:

— Оу.

И закрыв рукой один глаз, поплелся назад.

— Я, кажется, немного помешал, но вы не спешите, в запасе еще десять минут.

— Вы все не так поняли!

Мэй вырвалась из рук Айзена, пыхтя и кряхтя, поправляя сбившуюся форму и завязывая на ходу хвост.

— Я лейтенант второго отряда, у меня нет времени на ерунду, о которой вы там подумали! Я из спецотряда, нам чужды…

«Чуждо что?», — сама себя подловила Таура, похолодев от одной мысли.

Она сглотнула тяжелый ком и ушла в сюнпо. Айзен же, оставшись один, расплылся в улыбке и, положив ладонь на рукоять занпакто, прошептал:

— Развейся, Кьеко Суйгецу.

Алое пятно на форме исчезло, как и само ранение.

— Пощади меня! — эхом пронёсся искаженный в ужасе голос.

Стая птиц взлетела ввысь с крон деревьев. И опавшие листья приземлялись на кровавые разводы рядом с формой синигами. Вязкая субстанция продолжала впитываться в тело Тауры, принимая облик убитого мужчины. И уже через несколько минут из чащи леса вышла не лейтенант второго отряда, а очередной офицер, чей злой рок выпал на него в качестве очередной жертвы для подставы. Всего лишь очередной кровавый вечер, что очернит имя уже покойника и возвысит Тауру в глазах Капитана.