Dantalion
Шрифт:
— Ты ведь прекрасно понимаешь, ведь стремишься к тому же, но иным путем.
Таура отбила его руку.
— Не понимаю, о чем ты!
— Я об убийствах, которые ты совершила за последние десять лет.
Мэй вздрогнула, но не от слов, а от холодной стали в голосе, адского леденящего огня в жестоких карих глазах.
— Ты и вправду думаешь, что я ничего не знаю? Я долго наблюдал за тобой. Ты искусно подставляла своих же людей, чтобы пробиться на пост лейтенанта, делала все, чтобы расположить к себе наследницу клана Шухоин. Так кто же из нас убийца? Я что, творю зло во благо
Повисло молчание, лишь зрительная борьба. Казалось, что они переговариваются испепеляющим взглядом на освещённой лунной тропинке.
На лице Тауры внезапно всплыла колкая улыбка. Она разразилась истеричным смехом.
— Какое мне дело, знаешь ты или нет? Ты все равно труп. Хадо № 43, Шукаку.
Из руки Тауры появилась разящая молния, что окутала Соуске.
Сама же девушка унеслась в сюнпо. Она бежала, куда глядят глаза, лишь бы скорее выбраться из леса, что, казалось, лишь сгущался, и лунный свет пропадал с каждой поступью, провожая в кромешную тьму. Мэй не могла уже понять, сколько времени она бежит. Резинка давно спала с волос, и рыжие локоны прилипли к вспотевшему лицу. Она понимала, что должна сбежать. Если не выберется, то… В конце показался свет, в глазах Тауры отразились надежда и предвкушение, она кинулась вперед, пытаясь вырваться из зева тьмы, но, переступив тропинку, очутилась вновь на поле, откуда только что сбежала. В немом ужасе Таура оглянулась вокруг, не понимая, что произошло. Она что, бежала кругами и вернулась туда же? Не может быть. Она видела выход из леса. Отчаяние заполнило сердце, задрожав, Мэй попыталась вновь выскочить из леса, но едва преступила тропинку, вновь оказалась на том же месте.
— Какого хрена!!! – взревела Таура со всей силы.
— Кажется, сама судьба благоволит нам быть вместе.
Таура резко обернулась, напротив стоял Соуске, держащий в руке занпакто, что сверкал в лунном свете, отливая блики.
— Ублюдок! Это твоих рук дело?! Я все равно выберусь отсюда и сдам тебя к чертям! Твоя песенка спета, Айзен Соуске.
Тауру бесила эта спокойная улыбка. Лейтенант пятого отряда смотрел на неё, как на ничего не понимающего в этой жизни ребенка, что пытался что-то доказать взрослым.
— Беги, — позволил, или скорее приказал Соуске.
Таура с отчаянным криком использовала очередное кидо и бросилась бежать, услышав из его уст: «Кьека Суйгецу».
Все повторилось. Она упала на колени, вновь очутившись на треклятом поле. И в первый раз в жизни она услышала смех Соуске. От его смеха кружило голову, и по телу бежали терзающие мурашки. Это был смех не безумца, слишком властный и надменный. Мэй от злости и бессилия стучала рукой по холодной земле, чувствуя, что скоро она сорвется на истерику.
— Какого хрена я не могу сбежать?
— Ты бежишь, вот только не прямо, а по кругу.
Соуске убрал меч в ножны.
— Истинная способность моего занпакто управлять всеми чувствами. Я называю это абсолютным гипнозом.
Таура вскочила на ноги, услышав приближающиеся шаги.
— Ты ведь теперь понимаешь, что не выберешься отсюда, пока я не позволю тебе этого? А даже если я и позволю тебе уйти, — Айзен
«Ясно. Так значит все в Готэй-13?». Таура задрожала от одной мысли, что все находятся под гипнозом. «Я должна выбраться. Наплевать как. Я не могу здесь умереть».
— Что же, если я не могу выбраться из-за твоего занпакто, то я просто убью тебя, — надменно усмехнулась Мэй и вытянула руку вперед. – Айзен, ты слишком самонадеян, если думаешь, что я получила место лейтенанта, лишь благодаря своей подлости. Ты прав, я стремлюсь к совершенству, и на месте не сидела, сейчас ты узришь все, на что способна. — Мэй принялась читать заклинание: — Кости зверей, шпиль, кровавый кристалл, стальное кольцо, движение ветра, спокойствие неба. Звук пронзающий землю... Хадо № 63, Райкохо.
Из рук ринулась желтая молния большой разрушительной силы прямиком на Соуске, но тот даже не попытался уйти в сюнпо. Разочарованно вздохнув, он лишь произнес:
— Бакудо № 81. Данку.
Желтую молнию отразил вставший черный щит, поглотивший энергию, после чего щит раскололся словно разбитое стекло. Таура с протянутой рукой, чувствовала как трясутся коленки.
— Восьмидесятый уровень? – прошипела она, сделав несколько шагов назад.
— Я снова на голову выше тебя. Сколько бы змея ни стремилась к небу, ей суждено ползать.
Соуске устало размял кисть руки, казалось, что весь спектакль уже порядком надоел ему.
Только Таура не собиралась сдаваться. Вытащив занпакто, она кинулась на синигами, одним выпадом попытавшись разрубить ему плечо. Но тот растворился. Мэй издала зловещий, отчаянный, нечеловеческий вопль. Тщетные, бесполезные атаки, сколько бы Таура ни пыталась ранить Соуске мечом, он спокойно уворачивался, продолжая сочувственно-издевающееся улыбаться. Заблокировав её последний удар наполовину вытащенным из ножен мечом, он ногой оттолкнул девушку от себя. Но та сделала переворот колесом и спокойно приземлилась на ноги.
Чуть выпустив пар и успокоившись, она встала в боевую позицию, прочитав какое-то заклинание. Соуске удивлённо изогнул бровь, девушка растроилась в его глазах и вновь бросилась на него в раздвоенной форме.
— Интересный, но дешевый фокус.
Айзен перехватил кисть руки оригинала и перекинул Тауру через спину, занпакто нанеся удар по плечу. Алые брызги хлынули из раны, которую Таура зажала рукой, тяжело дыша.
«Ксо. Он издевается? Я как будто сражаюсь с Капитаном».
Мэй на подкашивающихся ногах поднялась, зло сверкая глазами.
— Устала? Может, полежим, отдохнем? Сегодня такое прекрасное звездное небо.
— Ты еще смеешь издеваться?!
Соуске пожал плечами, мол, его дело предложить, ее – отказаться.
— Ладно, могу дать тебе фору. Я не буду даже двигаться, используй на мне Данталиона. Можешь даже применять Банкай. Я с удовольствием посмотрю, чего ты добилась.
— Да как ты смеешь? – прорычала Мэй, сжав рукоять меча.
«Но что если…»
Мэй взглянула на свой занпакто и, нервно сглотнув, прокричала: