Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II
Шрифт:
Крестьянин, чья кормушка небогата – поэт цитирует экономическое учение Адама Смита (16 июня 1723 года – 17 июля 1790 года), отца английской политической экономии.
Cos`i mi fece sbigottir lo mastroquand'io li vidi s`i turbar la fronte,e cos`i tosto al mal giunse lo «mpiastro; [18]ch'e, come noi venimmo al guasto ponte,lo duca a me si volse con quel pigliodolce ch'io vidi prima a pi`e del monte. [21]Le braccia aperse, dopo alcun consiglioeletto seco riguardando primaben la ruina, e diedemi di piglio. [24]E come quei ch'adopera ed estima,che sempre par che «nnanzi si proveggia,cos`i, levando me s`u ver» la cima [27]d'un ronchione, avvisava un'altra scheggiadicendo: «Sovra quella poi t'aggrappa;ma tenta pria s» `e tal ch'ella ti reggia». [30]Non era via da vestito di cappa,ch'e noi a pena, ei lieve e io sospinto,potavam s`u montar di chiappa in chiappa. [33]E se non fosse che da quel precintopi`u che da l'altro era la costa corta,non so di lui, ma io sarei ben vinto. [36]Ma perch'e Malebolge inver» la portadel bassissimo pozzo tutta pende,lo sito di ciascuna valle porta [39]che l'una costa surge e l'altra scende;noi pur venimmo al fine in su la puntaonde l'ultima pietra si scoscende. [42]Так вождь причиной был моих тревог,Когда казался смутен и несветел,И так же сразу боль мою отвлек: [18]Как только он упавший мост приметил,Он бросил мне все тот же ясный взгляд,Что у подножья горного я встретил. [21]Он оглядел загроможденный скат,Подумал и, кладя конец заботам,Раскрыв объятья, взял меня в обхват. [24]И словно тот, кто трудится с расчетом,Как бы все время глядя пред собой,Так он, подняв меня единым взметом [27]На камень, намечал уже другойИ говорил: «Теперь вот тот потрогай,Таков ли он, чтоб твердо стать ногой». [30]В плаще бы не пройти такой дорогой;Едва и мы, с утеса на утес,Ползли наверх, он – легкий, я – с подмогой. [33]И если бы не то, что наш откосБыл ниже прежнего, – как мой вожатый,Не знаю, я бы вряд ли перенес. [36]Но так как область Злых Щелей покатыйК срединному жерлу дает наклон,То стены, меж которых рвы зажаты, [39]По высоте не равны с двух сторон.Мы наконец взошли на верх обвала,Где самый крайний камень прислонен. [42]Данте сравнивает Вергилия с крестьянином, когда тот проявляет замешательство в сложной житейской ситуации. Очень интересная интерпретация поведения Геркулеса, которому, казалось бы, нерешительность и беспомощность не свойственны. Когда неопределённость ситуации разъясняется, Вергилий с прежней энергией продолжает свой путь. В подтверждение тому, он хватает Данте, с лёгкостью перенося его над опасными местами. Идёт и приговаривает, подбодряя сам себя, между прочим, замечает: в плаще – песчаной тяжёлой форме – такой дорогой пройти было бы невозможно. Поэт сомневается, что в одиночку он сам справился бы с этим путём. Возможно, так описан им подъём на механизме типа лифта – путники находятся на территории огромного завода.
Область злых щелей – приэкваториальный участок Звёздного Неба, с точки зрения наблюдателя, находящегося в Северном полушарии, очень крута; опускаясь на самое дно, к Южному Полюсу, делается более покатой с точки зрения того же наблюдателя, не учитывающего изменения положения тела, при перемещении по Земле, равно, как и по Небу.
На заводе, по технологии производства, для облегчения перемещения утяжеляющихся форм, территория спланирована с постепенным понижением. В самом низу находится литейный цех, выше которого, на утёсе или скале устраиваются печи-домницы для плавки металла, который самотёком потечёт в литейные формы.
La lena m'era del polmon s`i muntaquand'io fui s`u, ch'i» non potea pi`u oltre,anzi m'assisi ne la prima giunta. [45]«Omai convien che tu cos`i ti spoltre»,disse «l maestro; «ch'e, seggendo in piuma,in fama non si vien, n'e sotto coltre; [48]sanza la qual chi sua vita consuma,cotal vestigio in terra di s'e lascia,qual fummo in aere e in acqua la schiuma. [51]E per`o leva s`u: vinci l'ambasciacon l'animo che vince ogne battaglia,se col suo grave corpo non s'accascia. [54]Pi`u lunga scala convien che si saglia;non basta da costoro esser partito.Se tu mi «ntendi, or fa s`i che ti vaglia». [57]Leva'mi allor, mostrandomi fornitomeglio di lena ch'i» non mi sent`ia;e dissi: «Va, ch'i» son forte e ardito». [60]Su per lo scoglio prendemmo la via,ch'era ronchioso, stretto e malagevole,ed erto pi`u assai che quel di pria. [63]Мне так дыханья в легких не хватало,Что дальше я не в силах был идти;Едва взойдя, я тут же сел устало. [45]«Теперь ты леность должен отмести, —Сказал учитель. – Лежа под перинойДа сидя в мягком, славы не найти. [48]Кто без нее готов быть взят кончиной,Такой же в мире оставляет след,Как в ветре дым и пена над пучиной. [51]Встань! Победи томленье, нет побед,Запретных духу, если он не вянет,Как эта плоть, которой он одет! [54]Еще длиннее лестница предстанет;Уйти от них – не в этом твой удел;И если слышишь, пусть душа воспрянет». [57]Тогда я встал; я показать хотел,Что я дышу свободней, чем на деле,И молвил так: «Идем, я бодр и смел!» [60]Мы гребнем взяли путь; еще тяжеле,Обрывистый, крутой, в обломках скал,Он был, чем тот, каким мы шли доселе. [63]Кажется, этот отрывок не нуждается в комментариях. Банальные рассуждения о том, что без труда не выловишь и рыбку из пруда. Но не всё так просто. Поэт начинает задыхаться настолько, что его покидают силы. А ведь только-что Вергилий фактически нёс его наверх по скале, и задыхаться ему, кажется, не с чего.
Путники на огромном заводе приближаются к металлургическим цехам. Дефицит кислорода, вызванный его выжиганием в огромных печах, удушливый сернистый дым перехватывает дыхание. Вергилий, привычный к такой обстановке, не задыхается; Данте, впервые попавший в такую атмосферу, еле дышит.
Еще длиннее лестница предстанет – путникам предстоит восхождение от центра Земли до вершины горы Чистилища. Дух силён, плоть немощна – победить можно, только вооружившись сильным духом. Данте клянётся в верности Вергилию, показывая готовность продолжать путь, который становится труднее и труднее.
Parlando andava per non parer fievole;onde una voce usc`i de l'altro fosso,a parole formar disconvenevole. [66]Non so che disse, ancor che sovra «l dossofossi de l'arco gi`a che varca quivi;ma chi parlava ad ire parea mosso. [69]Io era v`olto in gi`u, ma li occhi vivinon poteano ire al fondo per lo scuro;per ch'io: «Maestro, fa che tu arrivi [72]da l'altro cinghio e dismontiam lo muro;ch'e, com'i» odo quinci e non intendo,cos`i gi`u veggio e neente affiguro». [75]«Altra risposta», disse, «non ti rendose non lo far; ch'e la dimanda onestasi de» seguir con l'opera tacendo». [78]Noi discendemmo il ponte da la testadove s'aggiugne con l'ottava ripa,e poi mi fu la bolgia manifesta: [81]Чтоб скрыть усталость, я не умолкал;Вдруг голос из расселины раздался,Который даже не как речь звучал. [66]Слов я понять не мог, хотя взобралсяНа горб моста, изогнутого там;Но говоривший как бы удалялся. [69]Я наклонился, но живым глазамДостигнуть дна мешала тьма густая;И я: «Учитель, сделай так, чтоб нам [72]Сойти на вал, и станем возле края;Я слушаю, но смысла не пойму,И ничего не вижу, взор склоняя». [75]И он: «Мой отклик слову твоему —Свершить; когда желанье справедливо,То надо молча следовать ему». [78]Мы с моста вниз сошли неторопливо,Где он с восьмым смыкается кольцом,И тут весь ров открылся мне с обрыва. [81]Поэт, мужественно преодолевая усталость и одышку, постоянно говорит. Такой способ является действенным, чтобы «придышаться» к удушливому воздуху. Вдруг из расселины раздаётся звук, который не является речью. Данте, несмотря на то, что стоит на самом верху, ничего не может ни понять, ни разглядеть из-за густой тьмы – дыма. Он просит Вергилия помочь ему спуститься вниз, чтобы понять источник звука. Путники неторопливо сходят с моста, чтобы не задыхаться, перед ними открывается весь нижний ров – очередной цех огромного завода. Дым остался выше; внизу воздух оказывается чище и прозрачней для зрения.
В темноте Южного Звёздного Неба, не зная всех его созвездий – путники дошли до восьмидесятой широты (где он с восьмым смыкается кольцом); поэт не может разобрать, что ждёт его впереди.
e vidivi entro terribile stipadi serpenti, e di s`i diversa menache la memoria il sangue ancor mi scipa. [84]Pi`u non si vanti Libia con sua rena;ch'e se chelidri, iaculi e fareeproduce, e cencri con anfisibena, [87]n'e tante pestilenzie n'e s`i reemostr`o gi`a mai con tutta l'Et"iopian'e con ci`o che di sopra al Mar Rosso `ee. [90]И я внутри увидел страшный комЗмей, и так много разных было видно,Что стынет кровь, чуть вспомяну о нем. [84]Ливийской степи было бы завидно:Пусть кенхр, и амфисбена, и фарейПлодятся в ней, и якул, и ехидна, – [87]Там нет ни стольких гадов, ни лютей,Хотя бы все владенья эфиопаИ берег Чермных вод прибавить к ней. [90]Взору Данте открылся страшный ком змей Ливийской степи… – он называет пять родов необычайных змей, из числа тех, которые, по Лукану («Фарсалия», IX, 700—726), водятся в Ливийской пустыне.
На Небе змеи – созвездия Южного Звёздного Неба [Рис. А. XXI. 2] : Кенхр – созвездие Южная Гидра, Амфисбена – созвездие Летучая Рыба, Фарей – Созвездие Золотая Рыба – Дорадо, Якул – созвездие Муха, Ехидна – созвездие Хамелеон. Эта группа созвездий отличается от Загребал тем, что в ней нет крылатых созвездий, не считая созвездия Муха; они введены Иоганном Байером в его Звёздный Атлас в 1603 году, а первым, кто их увидел и описал, был мореплаватель Америго Веспуччи в 1515 году.
На Земле страшный ком змей – склад готовой продукции, вышедшей из стен заводского цеха по отливке и испытанию огнестрельного оружия – пушек, мушкетов, пищалей. Пушки часто назывались именами змей: – Василиск – змея – род пушек. Поэты подошли к литейному цеху не вместе с «повапленными» моделями пушек и других изделий, например, лафетов. Они пробирались другой дорогой, более короткой и крутой, идущей в гору, так как не смогли попасть в этот цех прямым путём, шли в обход и подошли к нему с обратной стороны.